Жалкие интеллектуальные потуги на тему, что Румыния не оставляла трусливо Бессарабию, что проблема территории между Прутом и Днестром постоянно поднималась коммунистическими руководителями Румынии,

заметьте, «в более или менее завуалированной форме», способны вызвать лишь гомерический смех.

В последнее время доморощенные унионисты все чаще упоминают о российской и советской оккупации Бессарабии. Учитывая, что на днях исполняется 58 лет со времен Ясско-Кишиневской операции, во время которой с территории нынешней Молдовы прогнали немецко-румынских оккупантов, считаю нужным еще раз напомнить о том, как румынские войска еще до начала второй мировой убегали с этой территории, на которую в 41-м снова вернулись как хозяева.

Просмотрев творчество некоторых теоретиков данного вопроса, нашел статью некоего автора Д. Дамиана «Предательство румын. Почему Румыния не боролась за бессарабцев».

Проникался и просто угорал. Был бы унионистом, читал бы стоя. Изобилие возмущенных комментариев о том, что якобы предательство румын от 28 июня 1940 года – это совсем не предательство, а так, излюбленный тезис многочисленных злопыхателей.

Удивление вызвали спекуляции вокруг решения Коронного Совета Румынии о позорной сдаче Бессарабии красным упырям ради сохранения румынского государства. Не вызывает ли удивление, что румынские власти даже не сопротивлялись, не боролись, а просто бросили на пруто-днестровской территории три миллиона сограждан? Адепты унионистов называют «единственно разумным решением и лучшим выбором» факт отказа защищать Бессарабию в 40-м.

Поражают аргументы в ответе на вопрос, почему Румыния не последовала примеру Финляндии, которая перед лицом советского ультиматума предпочла защищаться, хотя ей по факту предлагали выбор между обменом территориями (а не одностороннюю уступку, как в случае с Бессарабией) и неравной войной. Для пущей убедительности в контексте унионистов следуют призывы взглянуть на карту Европы 1940 года, чтобы убедиться, что у Румынии была более протяженная граница с СССР, и это уже была существенная причина капитулировать без боя.

И вот, глянул я на ту самую карту – Матерь Божья! Протяженность советско-финской границы в два раза превышала советско-румынскую. Такое ощущение, что автор географию в школе не учил. И не только в школе. И это при том, что финский мобилизационный ресурс численностью в полмиллиона бойцов почти в четыре раза уступал румынскому, оцененному в 1,9 миллиона плохо подготовленных и оснащенных солдат.

Тем не менее теоретики унионизма прямо заявляют, что советское наступление остановить было невозможно, при этом сделана ссылка на упомянутую мною ранее Ясско-Кишиневскую операцию в августе 1944-го, которую, как известно, румыны с вермахтом проиграли. Еще бы! Руководство Финляндии, хотя и со скрипом, но пошло на сооружение трех оборонительных линий.

Кстати сказать, «Линия Фердинанда», запланированная на западном берегу Днестра, так и не была построена из-за коррупции и недальновидности румынского правящего класса. А ведь рельеф днестровского побережья позволил бы укрепить границу с СССР длительными оборонительными точками с дальнобойной артиллерией и пулеметными гнездами, что могло заставить большевистского соседа дорогой ценой отнять кусок Великой Румынии. Для сравнения, на приграничной реке Териоки, она же река Сестра, которая никак не шире Днестра, отделявшая в 1939 году Финляндию от СССР, финны так дали прикурить красноармейцам, отправленным на дно, что зажравшиеся ими рыбы, умей они говорить, заговорили бы по-русски. И это при пятикратном превосходстве в живой силе и технике с советской стороны!

Для сравнения приведу оценку румынской Википедии относительно боеспособности Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) на примере финской войны 1939-1940 годов:

«Полное поражение ослабленной репрессиями РККА заставило советское руководство срочно приступить к восстановлению в должностях репрессированных кадров и модернизировать армию».
Хотя, согласитесь, от 15 марта 1940 года (окончание войны с Финляндией) и 28 июня 1940-го (ультиматум Румынии) советское руководство вряд ли успело бы провести серьезные кадровые изменения.

Как фактор успеха финских войск указывается сплоченность финского общества, чего, надо признать, не было в Бессарабии. Далее высмеиваются некомпетентность и неспособность советского командования вести современную войну, применение устаревшей тактики, неподготовленность личного состава и формализм со стороны командиров, погоняемых сталинской паранойей, неадаптированность тех и других к местным погодным условиям и сильная усталость от боев, неграмотное применение бронетехники, приведение примеров, когда 6300 бравых финских парней уничтожили 23 000 тупых красноармейцев, захватив множество трофеев. Финское командование умудрилось также разработать собственную тактику как партизанской войны, путем расщепления более крупных советских частей на мелкие группы, так и ведения воздушного боя с применением авиакрыла из четырех истребителей, что было инновацией того времени и позволило достичь преимущества в воздухе.

Так спрашивается, раз Красная Армия была такой недееспособной, деградированной и бестолковой, даром что 32 миллиона резерва, которые даже полмиллиона финнов не напугали, смысл было идти на уступки? И при всем при этом заявляется, что у Финляндии, обладающей равной Румынии территорией, но при этом с незначительным населением в 3,7 миллиона, было более выгодное положение, и это при пятикратном превосходстве советского контингента в Зимней Войне.

А ведь еще за полгода до начала Зимней Войны, в августе 1939-го, финская армия провела командно-штабные учения, в которых смоделировала советское вторжение и собственное контрнаступление. На событие были приглашены все военные атташе, кроме советского, разумеется. Скорее всего, был и румынский представитель и, скорее всего, отрапортовал в Бухарест. Значит, был у Румынии шанс успешно отразить атаку, но не посчитали нужным защищать Бессарабию, полученную почти даром в 1918-м. Говорю почти, потому что большевики тогда хотя бы попытались изобразить какое-то сопротивление частям румынской армии.

Как очередной аргумент у адептов унионизма проталкивается избитое заявление о готовности летом 1940-го Венгрии и Болгарии дополнить советское вторжение собственными наступательными операциями.
Для сравнения приведем цифры мобилизационных ресурсов всех трех стран: Румыния – 1 933 800, Венгрия – 1 200 000, Болгария – 339 760. Численно оба соседа вместе взятые уступали Румынии, в боеспособности также не превосходили (что подтвердилось в 1944 году операцией Отто Скорцени по захвату регента Хорти в Будапеште и установлению диктатуры Салаши).

Ну а Венский арбитраж от 30 августа 1940 года с последующей уступкой Трансильвании как объяснить? Бессарабия уже была в составе СССР, который, согласно германо-советскому пакту, не планировал вступать в возможный румыно-венгерский конфликт, но даже обладание численным превосходством не мотивировало румынского монарха Карла Второго дать достойный отпор своему угро-финскому соседу.

Упоминание так называемого «печального польского опыта войны на два фронта, когда Польша в течение двух недель была атакована с двух сторон», отражает также незнание защитниками Королевской Румынии истории второй мировой войны. Возможно, они имеют в виду тот факт, что 1 сентября 1939 года Польше объявили войну Третий Рейх и Словакия. Тогда СССР вернул себе западные Украину и Белоруссию только 17 сентября, когда Польши как государства уже не существовало, и у Румынии оставался выбор: вернуть утраченные территории себе или молча уступить их гитлеровской Германии. Для справки, румынское правительство охотно закупало у Рейха трофейное польское оружие в обмен на нефть на основе навязанного невыгодного договора, что было очередной уступкой румынского государства в ущерб себе, но об этом факте гордо умалчивается.

Совсем смехотворно смотрятся ссылки на представленный Коронному Совету Румынии анализ румынского Генерального штаба, который предписывал не кочевряжиться против русских, потому как «любое сопротивление обречено на полный провал», наверное, румынских генштабистов так в военных академиях учили. Что и говорить, это вам не Остапа Бендера грабить на границе.

Знаете ли, роль генерального штаба состоит в планировании боевых операций, таких как наступления и отступления (которые тоже надо проводить с умом) с целью нанесения противнику максимального ущерба с минимальными потерями для себя. Особенно это было актуально для Румынии, с ее-то многовековым опытом оборонительных войн с численно превосходящими противниками. Вот представьте себе Штефана Великого, следующего советам Генштаба о нецелесообразности воевать с османами ввиду их несметного количества и сдающего страну на заклание басурманам.
Ну не хотели румыны свое отечество защищать в 1940 году, чего там говорить. Справедливости ради добавлю, что и маршал Маннергейм также советовал принять советские предложения, что не помешало финскому премьеру прервать переговоры с советской стороной и призвать граждан к защите родины.

Еще румынофилы слезливо любят поразмышлять на тему выживания государства, самоубийственных решений и роскоши отправки миллионов людей на смерть ради смерти.

В июне–июле 1941 года, при взятии Бессарабии, румынская армия потеряла около 20 тыс. бойцов, а при осаде Одессы и боях в Сталинграде – более 500 тыс. убитыми. Уже не говорю о румынских человеческих потерях после 23 августа 1944-го в боях против вермахта за пределами Румынии – тоже не менее 150 тыс. То есть для того, чтобы послать румын на верную смерть в сталинградское пекло, бойцы нашлись, а чтобы защитить свою Родину – нет.

Из-за намеренного участия в той идиотской авантюре погибло больше румын, чем впоследствии от сталинских репрессий и голода. Вывод: главный враг Румынии – собственное политическое руководство. Ведь король Карл Второй уступил территории, отдав соотечественников на поток и разграбление чужакам, а самопровозглашенный маршал Ион Антонеску отправил оных крупными партиями на верную смерть ради чуждых целей Румынии, территория которой на карте Европы в 1940-1941 годах напоминала коленно-локтевую позу, в которую по факту страна и была поставлена, несмотря на протест выдающихся политических деятелей страны.

И жалкие интеллектуальные потуги на тему, что Румыния не оставляла трусливо Бессарабию, что проблема территории между Прутом и Днестром постоянно поднималась коммунистическими руководителями Румынии, заметьте, «в более или менее завуалированной форме», способны вызвать лишь гомерический смех.

Свою территорию и народ защищают с оружием в руках, как сделали русские, финны, поляки, югославы, и не завуалированно, а отважно. А ведь советские оккупанты, отдать им должное, остервенело дрались как за Молдавию, так и за Прибалтику, и лишь ценой большой крови временно уступили их перед превосходящим захватчиком.

В общем и целом, на мой взгляд, все измышления на тему советской оккупации не стоят и выеденного яйца. И когда пытаются показывать правду, пусть рассказывают о том, как бездарное румынское руководство легко и подло отдало своих сограждан из Бессарабии на заклание чужеземцам. Как члены Коронного Совета вели себя, как отара овец, у которой не было нормального пастуха, а только главный баран, который не мог никуда ее направить. Видать, потому, что был баран. А может — козел.

А не мешало бы довести тогда, в июне 1940-го, до сознания сограждан, что они все-таки люди, а не твари, и нужны стране. Что любому нормальному человеку неплохо бы уважать самого себя и свою Родину, иметь чувство собственного достоинства, в конце концов — иметь честь. Не мешало бы доказать, что они могут быть другими, не накладывающими от страха в штаны, заламывающими руки и ноги в припадках саморефлексии, а просто берущими стволы и наводящими справедливость своими руками.

Так что давайте, без кавычек и дурацких, сволочных подтекстов, называть вещи своими именами.

Раз уж называете гуманной ампутацией сдачу части своей территории и населения, которое так и не стало частью румынского народа, то надо смириться с тем, что ампутированная часть обратно не прирастает, можно только прибить или приклеить.

Нет Великой Румынии, а есть Государство Молдавское, претендовать на территорию и идентичность граждан которого Румыния окончательно утратила право именно в 1940 году. И не только Румыния.