Дмитрий Чубашенко

Экономический кризис — реальность, которую ощущают на себе все больше государств, бизнесов, людей. В том числе наша страна, работающие в ней компании и живущие в ней люди.

Как влияет международный кризис на самую крупную молдавскую компанию — совместное молдо-российское акционерное общество «Молдовагаз»? С этого вопроса началась беседа директора «Панорамы» Дмитрия Чубашенко с председателем правления предприятия Александром Гусевым.

― Кризис в экономике ощущается уже несколько лет. Он не может не сказываться и на нашей компании. В таких условиях мы вынуждены сокращать инвестиционные программы. Возможности направлять средства на строительство новых газопроводов существенно сокращаются. По сравнению с 2008 годом, когда началось строительство сетей за счет «Молдовагаз», объем средств, направляемых на эти цели, сократился в несколько раз. Что касается поддержания действующей инфраструктуры, здесь сокращения не столь значительны, потому что техника безопасности требует, чтобы эти инвестиции в любом случае были сделаны.

Мы ощущаем кризис и по снижающейся платежеспособности потребителей, экономических агентов. В Правобережье зафиксировано снижение физических объемов потребляемого газа.

Наши партнеры―потребители природного газа обращаются к нам с просьбами о рассрочке платежей. Из-за этого и мы вынуждены корректировать свои планы.

30% наших клиентов — это бытовые потребители, около 40% ― теплоэнергетический комплекс, еще 30% ― это либо малый и средний бизнес, либо предприятия, находящиеся на бюджетном финансировании. В Молдове доля промышленности среди потребителей газа не такая высокая, как в других странах. Основные наши партнеры ― это теплоэнергетический комплекс, конечная продукция которого — электроэнергия, тепло, горячая вода ― тоже поступает к бытовым потребителям. Самыми большими должниками являются предприятия из теплоэнергетики, а население как раз счета за газ оплачивает регулярно.

― Сейчас новые газопроводы строятся?

― К сожалению, новые газопроводы в настоящее время практически не строятся, если говорить о каких-то магистральных газопроводах. Это связано, с одной стороны, с отсутствием финансовых средств, с другой ― с тарифной политикой Национального агентства по регулированию в энергетике (НАРЭ), которое отказывается включать амортизацию и рентабельность на эти газопроводы в тариф, считая, что это экономически нецелесообразно.

Газопроводы, если строятся, то лишь внутри населенных пунктов. Это те сети, которые мы обязаны построить в соответствии с решением правительства, устанавливающего, что, если газ доведен до населенного пункта, если местными властями разработан проект его газификации и 50% от количества потенциальных потребителей изъявили желание подключиться к сети природного газа, заплатив фиксированную плату в 2970 леев, то в этом случае мы обязаны им подать природный газ и установить счетчики.

Ежегодно утверждается инвестиционная программа. Это составная часть бюджета предприятия. В рамках данной программы расписано по всем предприятиям, по всем объектам и населенным пунктам, что планируется построить и реконструировать. Финансовые ресурсы, направляемые на эти цели, сокращаются. Перед тем как потратить денежные средства, нужно понимать, что они есть. Учитывая, что сокращаются источники инвестиций, мы вынуждены сокращать и сами инвестиции.

Всего распределительных сетей в Молдове, которые находятся в нашей собственности и у нас на обслуживании, около 22 тыс. километров. Из них приблизительно 7 тыс. километров — это наша собственность, остальное — чужая собственность, находящаяся у нас на обслуживании. Большая часть газопроводов была построена либо частными инвесторами, либо государством за счет средств государственных и местных бюджетов.

― Если частные инвесторы или какой-то населенный пункт хотят продать или просто передать вам на баланс газопроводы, вы их принимаете?

― Тут есть нюансы. Сети, которые мы построили за собственные средства, имеют тарифное покрытие. Тариф на природный газ включает и амортизацию этих сетей, и рентабельность. Допустим, мы построили газопровод, который по балансу стоит, условно говоря, 100 леев при амортизации в 20 лет. Значит, в тариф включено 5 леев на амортизацию. Рентабельность по тарифной методологии НАРЭ сейчас равна стоимости капитала на рынке. Это приблизительно 12%. То есть в тариф должно быть включено еще 12 леев. Эти 17 леев добавляются к нашим затратам на поставку природного газа, делятся на весь объем газа, который мы продаем потребителям, ― это 1,1 млрд. кубических метров в год, ― и, соответственно, на каждый кубометр эти какие-то копейки добавляются в тариф.

Что касается газопроводов, которые не являются нашей собственностью, то здесь в тариф попадают только затраты на их техническое обслуживание — подкрасить, подкрутить-поменять кран и т.п. Тут возникает проблема. Газопроводы изнашиваются, амортизация не накапливается ни у нас, ни у тех, кто их построил. Через 20-30 лет, когда эти газопроводы будут полностью морально и физически изношены, непонятно, за счет чьих средств они будут заменены. Мы какого-то дохода от эксплуатации таких газопроводов не имеем, потому что не имеем рентабельности. Поставим мы этим сетям один кубометр газа или миллиард кубометров, доходов у нас больше не становится.

Если у входа в населенный пункт газ получает какая-либо фирма, которая построила газопровод и получили у НАРЭ лицензию на поставку и распределение газа, мы по счетчику передаем этой фирме газ по установленному НАРЭ тарифу. Они должны с нами за этот газ рассчитаться, поставив его своим клиентам по тарифу для конечного потребителя. Таких компаний в Молдове порядка десяти. Есть крупные компании, которые обеспечивают поставками газа ряд районов и в целом справляются со своими обязательствами. Но есть компании, паразитирующие на этом. Они собирают деньги с населения, с нами не рассчитываются, а при попытке остановить подачу газа прикрываются населением, которое сразу начинает жаловаться властям, мол, мы за газ рассчитались, почему мы должны страдать. Таких компаний большинство. Некоторые из них только этим и занимаются — получили газ, поставили потребителям, собрали с них деньги, а с нами не рассчитались.

Есть другая ситуация, когда кто-то построил газопровод, но не желает получать лицензию НАРЭ на поставку и распределение газа. Они сдают нам эти сети на обслуживание. Мы занимаемся их текущим ремонтом, не имея никакой рентабельности и прибыли, в ожидании, когда эта проблема будет решена в комплексе, когда газопроводы будут консолидированы.

― Некоторые считают, что если люди сдают свои газопроводы на баланс «Молдовагаз», они должны взамен получить акции предприятия.

― Акции нашего предприятия, согласно действующему законодательству, могут быть приобретены только через Фондовую биржу Молдовы, либо получены по наследству или путем дарения. Если кто-то хочет приобрести у нас природный газ, передать на обслуживание свои газопроводы, мы не возражаем. Но нам это, в принципе, экономически невыгодно. Если бы мы имели маржу на перепродажу газа, имело бы смысл получить больше сетей, больше потребителей. Это даже не предусмотрено для включения в тариф. Наша доходность — это стоимость наших собственных активов.

У «Молдовагаз» просто нет финансовых средств, чтобы купить около 15 тыс. километров сетей. Даже если представить, что это случилось, вырастет тариф. Сейчас в тариф заложены амортизация и рентабельность на 7 тыс. километров газопроводов. Если мы покупаем у людей их товар в виде еще 15 тыс. километров сетей, в тариф должны быть включены амортизация и рентабельность, что приведет к росту цены на газа для конечного потребителя.

― У «Молдовагаз» непростые отношения с НАРЭ. Компания запрашивает более высокий тариф, регулирующий орган обычно его срезает. Не прекращаются и судебные тяжбы. Почему вы хотите через суд добиться права самостоятельно устанавливать тариф?

― В первую очередь, мы хотим справедливого тарифа, который покрывал бы все наши затраты на поставку, распределение и транспортировку природного газа до конечного потребителя. К сожалению, практика показывает, что так не получается. Поэтому мы вынуждены защищать свои права в судебных инстанциях и в случаях, когда, по нашим оценкам, тариф занижен, требовать через суд, чтобы он был приведен к справедливым параметрам.

Что касается искового требования о самостоятельном установлении тарифа, то это вынужденная мера. Если регулятор систематически устанавливает несправедливый тариф, мы поднимаем вопрос о нерегулируемом тарифе. Закон такой тариф допускает.

Если мы говорим об европейской цене на поставку природного газа, то там регулируются только услуги транспорта и распределения. Магистральными газопроводами владеет ограниченное число компаний, понятно, что эту деятельность нужно регулировать, потому что это естественная монополия. Распределительные сети, которые отходят от магистральных в сторону конечного потребителя, тоже своего рода монополия — альтернативы таким сетям нет. В этом случае также должны быть подсчитаны затраты компании, эксплуатирующей эти сети, учтены амортизация, рентабельность, оплата труда, административные и прочие расходы. Все это разделено на объем газа, который она транспортирует и распределяет, и исходя из этого устанавливается тариф.
 

В Европе существует несколько поставщиков, и потребитель может выбрать любого из них. Поставка осуществляется по нерегулируемой цене. Стоимость услуг по транспортировке и распределению определяется регулятором, а цену собственно газа устанавливает свободный рынок. У нас это пока, конечно, нереально, но если мы движемся в сторону приведения наших законодательства и практики в соответствие с европейскими, то почему не прийти и к нерегулируемому тарифу на газ, как в Европе? Если возникают опасения, что «Молдовагаз» будет злоупотреблять своими правами монополиста, то за этим должно следить антимонопольное ведомство. Мы не собираемся злоупотреблять нерегулируемым тарифом, если он будет устанавливаться. Мы хотим 1-2% рентабельности. Существует ли какой-то товар, который поставляется в Молдову и не имеет рентабельности? Сомневаюсь. И социально значимые товары, такие как хлеб, молоко, продаются с рентабельностью, хотя и законодательно ограниченной. Если бы наше предприятие продавало газ хотя бы с минимальной рентабельностью, а не в убыток, у него появились бы ресурсы и для постепенного покрытия исторических долгов, и для инвестиций.

Когда мы говорим о поставке природного газа, надо разделять две вещи — цена, по которой мы закупаем его у «Газпрома», и цена, по которой продаем конечному потребителю, и сравнивать это с ситуацией в других странах. Закупочная цена по сравнению с нашими соседями, Украиной и Румынией, у нас ниже. То, что она выше в Румынии, это естественно, потому что они дальше находятся на транзитном «плече». То, что цена ниже, чем на Украине, это менее стандартная ситуация. Украина покупает газ по цене на $15-20 дороже с учетом 100-долларовой скидки. Без скидки это было бы на $120 дороже. При стоимости транзита по Украине на уровне около $30, если бы мы были приведены к стандартной цене для Украины, у нас стоимость газа должна была бы быть на $26-27 за 1000 кубометров выше, чем на Украине.

Если говорить о цене продажи газа, то есть статистика Евросоюза, которая показывает, что домашние хозяйства покупают газ по цене $907 за 1000 кубических метров в среднем по 27 странам ЕС. У нас тариф для конечного потребителя ― около $525, включая НДС. Стоимость природного газа в Молдове для конечного потребителя существенно ниже, чем в ЕС. Она может выглядеть высокой по отношению к платежеспособности населения, но если брать большинство других товаров, например продукты питания, одежду, медикаменты и т.п., то, в отличие от газа, в Молдове они могут стоить в разы дороже, чем в ЕС.

Да, в Румынии и на Украине цена на газ для конечного потребителя ниже, чем у нас, но там есть собственная его добыча. Баланс Украины составляет около 50 млрд. кубометров в год, из которых 30 млрд. ― это закупки у «Газпрома», и 20 млрд. ― собственное производство газа. На Украине население полностью обеспечено собственной добычей газа по цене $60. В Румынии ситуация еще лучше. Из 10 млрд. кубометров газового баланса Румынии 2 млрд. покупается у «Газпрома» по цене около $500, а собственная добыча составляет 8 млрд. кубометров по стоимости $140. У Молдовы нет таких резервов и возможностей, как у этих государств, мы весь газ покупаем у «Газпрома».

Стоимость газа, поставляемого из России в Германию, не намного выше, чем у нас, но цена для конечного потребителя там гораздо выше. В стоимости конечного продукта в ЕС стоимость газа составляет от 30 до 50%. Компании имеют нормальную прибыль. У «Молдовагаз» в стоимости конечного продукта 85% составляет стоимость самого газа.

― Каков сегодня долг «Молдовагаз» за поставленный российский газ?

― Если брать долг с Приднестровьем вместе с пеней, то это около $4 млрд., а без Приднестровья с пеней — порядка полумиллиарда. Речь идет о всех долгах с момента образования «Молдовагаз». Часть этих долгов в 2005 году была уступлена компании «Факторинг-Финанс».

Ситуация в Приднестровье уникальная. Если власти региона при закупочной цене в $390 устанавливают тариф для населения в $87, а для промышленности в $120, здесь трудно что-то комментировать. При этом деньги, которые поступают от продажи газа, используются не для расчетов за него, а для иных целей.

― В один прекрасный день Россия может предъявить счет к оплате по долгам всей Молдове, ведь «Газпром» рассматривает ее как единое целое с Приднестровьем.

― Долги числятся за «Молдовагаз», не за Молдовой как государством.

― В последнее время Министерство экономики как-то очень спокойно говорит об отсутствии нового контракта с «Газпромом».

― Подписание нового контракта ― важный вопрос. Переговоры ведутся практически в постоянном режиме. Стороны договорились о том, что будет подготовлено межправительственное соглашение о сотрудничестве в сфере энергетики, и в рамках этого соглашения будут обозначены аспекты и нового контракта по поставкам газа. До этого момента было принято решение продлевать имеющийся контракт. Это не какая-то экстраординарная ситуация, когда мы работаем в отсутствие контракта. Мы работаем в условиях пролонгированного, существующего соглашения. Такая практика является нормальной и для любого другого вида бизнеса, например, банки постоянно пролонгируют кредитные соглашения.

― На прошлой неделе состоялся визит премьер-министра Молдовы Влада Филата в Москву. По итогам переговоров его российский коллега Дмитрий Медведев заявил, что Молдове было сделано пакетное предложение о сотрудничестве в газовой сфере и что на это сотрудничество не может не влиять законодательство Европейского Союза. Как именно влияет, в частности, Третий энергопакет на отношения «Газпрома» с Молдовой?

― Требования Третьего энергопакета ЕС в действующем законодательстве Молдовы пока не отражены. Очевидно, есть какие-то обязательства сделать это в перспективе. Я не могу говорить от имени «Газпрома», но понятно, что здесь есть некоторые моменты, которые затрагивают и его интересы.

― По новым требованиям ЕС, одна и та же компания не может заниматься поставкой и транспортировкой газа. Это означает, что и «Молдовагаз» придется разделить эти функции?

― Если строго следовать этим требованиям, то деятельность по поставке природного газа должна быть отделена от деятельности по его транспортировке. Юридически это делается и сегодня. «Молдовагаз» поставляет голубое топливо, а его транспортировкой занимается наше дочернее предприятие «Молдоватрансгаз». Но по условиям Третьего энергопакета, предприятие-поставщик и предприятие, транспортирующее газ, должны быть разделены и по собственности. Европейское законодательство предлагает несколько сценариев: либо продать эти сети иному лицу, либо передать их в управление, либо нанять независимого менеджера. Пока здесь стороны не нашли компромисса. Но, на мой взгляд, это вопрос не только двусторонних отношений между «Газпромом» и Молдовой. Этот вопрос должен найти свое решение между «Газпромом» и Евросоюзом, соответственно, такое решение будет реализовано и в Молдове.