Два генерала: Моше Даян и Ариэль Шарон

Желтая звезда гетто, символ юдоли, вызывала судорогу униженности, подъем сострадания, стыд бессилия, и только Израиль сменил ее цвет на непреклонность голубого с белым.

В.Аксенов. “Стена”

Харьков. 6 октября 1973 года. К этому дню уже более 15 лет я регулярно слушал “Коль Исраэль”, но не помню случая (исключая недели Шестидневной войны), когда с таким тревожным нетерпением ждал бы ночной его передачи. Она должна была развеять мой ужас обреченности, опровергнуть злорадно-бравурные сообщения московского радио, по которым якобы “сегодня египетские войска форсировали Суэцкий канал и, прорвав израильскую оборонительную линию “Бар-Лев”, устремились в глубь оккупированного Израилем Синайского полуострова, а на севере их доблестные сирийские союзники громят израильские военизированные поселения в Галилее. Оккупанты несут большие потери в живой силе и технике”.

Засев перед приемником заблаговременно, я нервничал, предугадывая муки вылавливания “Голоса Израиля” из какофонии глушилок. Наконец вот они, заветные позывные, и, что удивительно, необыкновенно чистый, незамутненный знакомый голос. Эту передачу сусловско-андроповские иезуиты не глушили: Иерусалим не опровергал, он подтверждал советские сообщения. Разница была лишь формальной: эмоции, стиль, тональность.

Пробил час торжества для всех антисемитов и недругов Израиля, час реванша за унижения победами израильтян в воинах 48-го, 56-го,68-го годов.

Я был растерян, подавлен, повержен.

Грянула Война Судного дня.

Сегодня мы все знаем, как вероломно, вопреки писаным и неписаным постулатам всех религий, мусульмане воспользовались нашим святым днем для нападения. Но вот как В.Аксенов в рассказе “Бумажный пейзаж” цитирует ходкое в партийной пропаганде того времени: “Между тем пришла осень, и разразилась война на Ближнем Востоке. Израиль использовал свой религиозный праздник Йом Кипур для затягивания арабских народов в ловушку новой агрессии”.

Не выкормыши ли и наследники того режима утверждают сегодня, что трагедия 11 сентября 2001 года – дело еврейских рук?

…Преподавательская большого и престижного медицинского учебного заведения, где я тогда работал, была, вероятно, отражением общей атмосферы наэлектризованного общества. Евреи впали в депрессию, живо вспоминая погромные времена “убийц в белых халатах”. Коллеги-неевреи вели себя по-разному: одни тактично обходили больную тему, другие заинтересованно (иногда “сочувственно”) выясняли у нас, правда ли это и как могло такое случиться.

Другие не скрывали своего ликования, громогласно предрекая полный разгром Израиля и мирового сионизма. Тон задавали военные чины – преподаватели и сотрудники немалочисленной военно-медицинский кафедры: сплошь тупоголовые штабные выдвиженцы, не нюхавшие боевого пороху, “теоретики военно-полевой медицины”, как мы их величали. Особенно изощрялся в антиизраильской истерии полковник Чудаков, идейный инициативный антисемит со стажем.

Утверждали, что в истоках его юдофобства лежал брак с девушкой из богатой рижской еврейской семьи, когда в 1940 г. он, вчерашний пастух с лапотной Орловщины, лейтенантом РККА “освобождал” Латвию.

Василий Павлович Чудаков, наш секретарь парторганизации, числил в своем партийно-патриотическом послужном списке яркие боевые достижения: разгон евреев из профессорско-преподавательского штата медицинского и стоматологического институтов, где он секретарствовал в конце сороковых -начале пятидесятых; развал тем же способом городской “скорой помощи”, где начальствовал в шестидесятые; “засыпка” евреев-абитуриентов на вступительных экзаменах в медицинские вузы, куда ежегодно с этой почетной целью его направлял горком КПСС, Кстати, от еврейских подношений и взяток он принципиально не отказывался.

И на сей раз полковник Чудаков не упустил счастливый случай. Широковещательно разъясняя, как “наши танки (именно так, без обиняков: наши танки) сокрушили сионистского врага”, он всерьез упоенно рассматривал календарный план создания палестинского государства на земле Израиля, издевательски обыгрывая символику Судного дня: “Это их же Бог карает за грехи перед человечеством”. Срочно собрав партбюро, разработал и утвердил план мероприятий: групповые и общие собрания, политчасы и пресловутая наглядная агитация, в том числе – внеочередной выпуск стенгазеты, вечера дружбы с арабскими студентами из родственных вузов – и все это со сквозной единой темой: “Разгром израильских агрессоров и крах мирового сионизма”.

Ах, как неуютно чувствовали себя евреи, преподаватели и сотрудники! Но евреям-студентам было и того хуже. Вокруг бесновались молодые подонки, дебильно забавляясь анекдотами об одноглазом Мойше с кривым ружьем, большинство же студенческой массы нейтрально отмалчивалось.

Лояльных, а тем более сочувствующих было постыдно мало. Наперечет.

Иудейская же наша душа исходила тревогой за Израиль, болью за павших его детей. О будущем страшно было думать.

Антиизраильская вакханалия продолжалась около десяти дней. Внезапно все переменилось. Вновь заработали глушилки на волнах “Коль Исраэль”, поугас эмоциональный накал победных реляций московских радио- и телепередач, заткнулись и наши доморощенные стратеги. Израильские танки остановились в 40 километрах от Дамаска. Суэцкий канал форсировали вторично, на сей раз израильтяне. Египетская 3-я армия окружена и обречена на разгром и истребление. Танкисты генерала Шарона громили египтян и мчали к вражеской столице по шоссе Суэц – Каир. Мы уже знали, что руководство СССР предпринимает судорожные попытки не допустить падения Каира, до которого не более 100 километров.

…И снова преподавательская, та же расстановка сил, но лица, настроение и речи совсем другие.

Наш военрук Ефим Михайлович Мусницкий, капитан запаса, кавалер нескольких боевых орденов, командир разведроты в Великой Отечественной, страстный сторонник Израиля, выясняет у Чудакова его оценку поворота событий.

- Так это же понятно: египтяне и наши военные советники заманили вашего Шарона вглубь Египта, к Каиру, как некогда Кутузов заманил Наполеона на Бородинское поле, чтобы там его разгромить и погнать обратно, – самодовольно вякает Василий Павлович, искренне веря в свой антиизраильский бред.

- А не боитесь ли, товарищ полковник, что ваши арабы и их наставники слишком увлеклись хитроумным маневром? – откровенно издевается Мус (так мы называли Фиму). – Уж очень далеко назад гнать придется, – хохмит он под осторожное (пока еще!) подхихикивание большинства.

Сдержанно-уважительное отношение к Израилю восстановлено. А мы, евреи, стряхиваем с себя оцепенение, выпрямляем спины, поднимаем головы. И вновь надеемся: Израиль победит! Вскоре полковника Чудакова хватил инфаркт. Мы утверждали, что в его этиологии – синдром Шарона. Лечащие врачи (конечно, ненавистные евреи) приняли такой вариант диагноза.

Впоследствии увядший Чудаков избегал разговоров об Израиле, а задиристый Мус частенько невзначай поминал имя Шарона. Полковник терял при этом самообладание и начинал грязно ругаться. Его вражда к Ефиму Михайловичу с годами набирала силу, их противостояние (особенно на педсоветах и открытых партсобраниях) было дежурным и однажды завершилось публичным “жидом” и столь же публичной моментальной ответной пощечиной гвардии полковнику. Инцидент развития не получил – наступила смутная пора смены партийного караула, судорог режима, предвестия перестройки.

Приведенные факты реальны, место действия и фамилии участников достоверны.

Алия 90-х в Войне Судного дня не участвовала. Но эта война, как и вся история Израиля, определила судьбу каждого еврея.

Очередную годовщину той победной трагедии отмечают на своей земле десятки бывших моих студентов и коллег по Харьковскому базовому медицинскому училищу номер 1.

Пусть это публикация напомнит о событиях, прямыми или косвенными участниками которых они были. В те роковые дни Израиль отстоял еврейскую честь и наше право на алию. К глубочайшему сожалению, слишком большой кровью.

по материалам "Isrageo "