Когда попытка вырваться из окружения провалилась, в Сталинград пришла смерть. Воздушный мост не справлялся с нагрузкой. Морозы, постоянные атаки противника и нехватка продовольствия унесли немало солдатских жизней.

Дело было в рождественский вечер 1942 года. Солдаты, зажатые в сталинградском «котле», больше не слышали канонаду, на протяжении нескольких дней сопровождавшую попытки немецких сил прорвать блокаду извне.

Советская армия начала большую наступательную операцию на Дону и сделала их прорыв к Сталинграду невозможным. Несколькими часами ранее, когда командующий Шестой армии Фридрих Паулюс принял решение оставаться в Сталинграде, патолог Ганс Гиргензон занялся изучением странной эпидемии, поразившей немецких солдат.

С середины декабря немецкие полевые врачи неоднократно докладывали о смерти солдат «без видимых причин». Диагностировать болезнь никак не удавалось. Предположительно, солдаты умирали от переохлаждения, истощения или от неизвестной инфекции.

После вскрытия нескольких тел – при этом трупы сначала приходилось с трудом прогревать до нулевой температуры – Гиргензон поставил, наконец, диагноз: солдаты умирали от голода.

После того, как Шестая армия 19 ноября 1942 года попала в «котел», образованный Красной армией, 250 тысяч солдат, в том числе 195 тысяч немецких, около пяти тысяч румынских, по несколько отрядов хорватских и итальянских, а также 50 тысяч человек советского вспомогательного персонала приходилось снабжать с воздуха. Тогда командующий Люфтваффе Герман Геринг самоуверенно заявил, что доставка минимум 700 тонн грузов в день не составит большого труда. Его подчиненные, однако, смотрели на ситуацию более реалистично.

Две тонны на борт

По их данным, максимум удавалось бы перевозить 350 тонн в день, да и то при условии, что погода будет благоприятной, техника не подведет, а русские не будут предпринимать попыток к наступлению. Немцы срочно собрали все имевшиеся в наличии транспортные самолеты, наспех собрали экипажи, многим из которых не хватало выучки и опыта, и направили их в зимнюю степь.

Трехмоторный самолет Junkers 52 мог взять на борт до двух тонн груза, бомбардировщик Heinkel 111 – чуть меньше. Для перевозки 700 тонн в день требовалось, таким образом, более 350 машин. Лишь однажды, 19 декабря, удалось перебросить в «котел» половину этого объема.

Кроме того, оказалось, что удастся эвакуировать гораздо меньше раненых солдат, чем рассчитывало немецкое командование. Меньше, чем 500 из предположительно тысячи пассажиров в день могли в действительности надеяться на то, чтобы покинуть осажденную «крепость» на Волге. Многие самолеты упали после взлета, потому что были безнадежно перегружены, а их экипажам не хватало опыта.

Рацион питания сократили на две трети

«Продовольствие заканчивается. Даже если сократить рацион с половины до одной трети  порции, армия выдержит до 18 декабря. Лошадиный корм также недоступен, поэтому большинство лошадей придется забить до середины января», -констатировал квартирмейстер Шестой армии в начале декабря. Действительно, основными причинами, по которым Паулюс отказался от попыток вырваться из окружения, были физическое состояние его солдат и недостаток топлива для последних оставшихся на ходу танков, которые не могли преодолеть 50 километров до немецких сил, пытавшихся прорвать блокаду извне.

Офицер, отвечавший за продовольствие, оказался прав. Начиная со второй половины декабря, солдаты умирали десятками, причем в меньшей степени из-за действий противника, чем из-за недоедания. Смерть от голода не является драматичной, диагностировал врач Ганс Гиргензон.

Все чаще случалось, что солдаты умирали после еды – пустого супа с хлебом и небольшим количеством конины. Через некоторое время удалось выяснить, что причиной тому было консервированное мясо с жиром, которым командование снабжало своих солдат. Солдаты ели его и умирали от питательного шока.

«Наша воля к победе незыблема!»

Тактика Красной армии, прибегавшей к постоянным небольшим атакам с тем, чтобы противник ни на минуту не мог расслабиться, привела к тому, что солдаты в буквальном смысле слова выгорали. Недостаток питания вкупе с суровыми погодными условиями только ускорили процесс массовой смерти немецких солдат, пишет британский военный историк Энтони Бивор (Anthony Beevor). Все больше солдат заболевали гепатитом, дизентерией и тифом. «Вши – они как русские, - писал один немецкий лейтенант в своем дневнике. - Одну убиваешь, а на ее месте появляется десять новых».

Если в начале декабря Люфтваффе еще удавалось снабжать зажатые в «котле» силы хотя бы в размере от семи до 20 процентов необходимой помощи, то после того, как в ходе  наступления советской армии на Дону был уничтожен аэродром Люфтваффе в станице Тацинская, ситуация ухудшилась катастрофически. Хотя 124 самолета удалось спасти, 72 машины были уничтожены, что, по данным историка Бивора, составляло «примерно десять процентов всего воздушного флота вермахта». До конца января Люфтваффе в попытках восстановить воздушный мост с группировкой Паулюса потеряла еще почти 500 самолетов.

«Состояние слабости усиливается ужасающе. Многие погибшие и умершие остаются лежать околевшими прямо в поле, потому что не хватает сил хоронить товарищей», - писал один солдат в дневнике в конце 1942 года. Это не помешало, однако, командующему армией Паулюсу заявить в новогоднем обращении к своим солдатам: «Наша воля к победе незыблема! Новый год, без сомнения, принесет нам освобождение. Когда это случится, я пока сказать не могу. Но фюрер всегда держал свое слово и сдержит его и на этот раз!»

«Конец всех иллюзий»

По этой причине Паулюс и его генералы отвергли предложение капитулировать, которое они получили от советского командования 10 января 1943 года. На следующий день войска советского Донского фронта под командованием генерал-лейтенанта Константина Рокоссовского начали наступление.

12 января Паулюс отправил своего ассистента, капитана Винриха Бера в штаб своего начальника, командующего группой армий «Дон» Эриха фот Манштейна. Бер без прикрас доложил о безнадежном положении под Сталинградом. Манштейн без промедления отправил его к Гитлеру, приказав: «Доложите Гитлеру все так же, как и мне».

В «Волчьем логове», штаб-квартире фюрера в Восточной Пруссии, Бер все сделал так, как приказал Манштейн. Гитлер действительно выслушал молодого офицера, тогда как его окружение постоянно перебивало его «идиотскими вопросами». Однако вскоре Бер понял, что Гитлер просто потерял всякое чувство реальности. «Он жил в мире собственной фантазии, с картами и вымпелами… Это был конец всех моих иллюзий относительно Гитлера. Теперь я был убежден, что мы проиграем войну», - писал он позднее.

Танковых дивизий СС, о которых говорил Гитлер, не было. А штабные офицеры так до конца и не осознали смысла того, что доложил Бер. Молодой капитан больше не вернулся в Сталинград. А 15 января советские войска прорвались к Питомнику, где находился центральный аэродром вермахта в Сталинградском «котле».