Выход Великобритании из Евросоюза стал реальной перспективой – коль скоро о нем в открытую заговорил премьер-министр Дэвид Кэмерон. Он обмолвился, что сам не поддерживает эту идею, но легко может представить себе ее воплощение. Правда, нескоро – где-то в 2018 г., и то при условии, что консерваторы вновь победят на выборах, а народ на референдуме выскажется за выход из ЕС. Сложно сказать, насколько реально выполнение этих условий, если еще в прошлом году две трети британцев высказались за сохранение страны в составе ЕС. Важно другое: теоретически возможность выхода есть. Так чем же она грозит Европе и что будет с ЕС, если его покинет Великобритания?

Чтобы представить себе последствия выхода Британии, нужно напомнить, какую роль она играет в жизни Евросоюза сегодня. Это третья по величине европейская экономика, наиболее либеральная и потому "маневренная", с хорошо развитым сектором услуг. Англосаксонская экономическая модель довольно сильно отличается от континентальной европейской и близка американской, поэтому Британия во многих сферах служит мостом между Европой и США. Кроме того, Лондон является крупнейшим финансовым центром Старого Света.

Что же касается поведения Британии внутри ЕС, за сорок лет своего членства в этом клубе она зарекомендовала себя главным оппозиционером любых интеграционных начинаний, которые посягают на ее политический суверенитет или финансовую независимость. Кое-какие инициативы Лондону удалось торпедировать (например, введение в ЕС единого налога на финансовые трансакции), а кое в чем он просто не стала участвовать (например, в Европейском валютном союзе).

Эти отличия Великобритании от европейского "ядра" и оппонирование ему являются на самом деле не столько проблемой, сколько благом для Евросоюза. Англосаксонская экономическая модель в ряде случаев оказывается более успешной и может служить примером для подражания других стран-членов и даже ориентиром для выработки некоторых общеевропейских правил. Ну, а главное – Британия служит в ЕС важнейшим противовесом. С одной стороны, она уравновешивает Германию и даже франко-немецкий тандем, с другой – тормозит излишнее рвение Брюсселя в превращении ЕС в федерацию.

Если этот противовес исчезнет, Европейский союз рискует превратиться в настоящую федерацию, все больше уподобляясь Советскому Союзу. "Руководящую и направляющую" роль советской партноменклатуры будет играть евробюрократия, которая лишит страны-члены остатков суверенитета. Возможен, правда, и другой вариант: если Брюссель не сможет подчинить себе авторитет крупнейших континентальных держав, ЕС подпадет под безраздельное господство Германии и Франции. Тогда ему останется только позаимствовать российский двухголовый герб...

Оба эти сценария чреваты дальнейшим "усыханием" Евросоюза. Некоторые его члены (Дания, Чехия) давно солидарны с британской идеей дистанцироваться от навязчивого Брюсселя, а Нидерланды уже открыто выразили Лондону поддержку.

Тем не менее лидеры Европы не хотят выхода Великобритании из европейского проекта. Берлин и Париж уже выразили надежду, что этого не произойдет. В то же время они не готовы ради удержания Британии согласиться на размывание основ европейского здания. И если Ангела Меркель, заявляя, что не может представить себе ЕС без Британии, все же намекает на готовность прислушаться к требованиям Лондона об "особых условиях" членства в ЕС, то французские власти занимают более жесткую позицию. Как выразился глава МИД Франции Лоран Фабиус, "нельзя, став членом футбольной команды, заявить: "А давайте-ка лучше играть в регби!"". Но в том-то и дело, что когда Британия вступала в ЕС, этот клуб еще не играл в такие игры, как сегодня: валютный союз, бюджетный пакт, общая политика безопасности и т.п.

Власти Евросоюза уже начали на всякий случай припугивать британцев мрачными перспективами жизни вне ЕС. Как заявил в интервью Euronews советник председателя Евросовета Ричард Корбетт, "если британский народ проголосует за выход из Европейского союза, то Соединенное Королевство окажется в изоляции, оно будет отрезано от своих основных рынков сбыта; отрезано от соседних европейских стран, вместе с которыми на протяжении нескольких десятилетий оно действовало в общих рамках". Это, конечно, намеренное сгущение красок. Ни о потере рынков, ни – тем более – об изоляции Британии в случае выхода из ЕС не может быть и речи. Никто же не станет специально отгораживаться от нее торговыми барьерами, а условия сотрудничества ЕС с нынешними европейскими "нечленами" (например, Швейцарией или Норвегией) мало чем отличаются от условий взаимодействия между странами Евросоюза.

Кроме того, Великобритания и сейчас участвует далеко не во всех инициативах Евросоюза. Например, она не входит ни в еврозону, ни в Шенгенское соглашение. И это отнюдь не мешает ей пользоваться всеми благами Общего рынка. Собственно, и Кэмерон в своей речи ставил вопрос отнюдь не о разрыве отношений Британии с ЕС, а лишь о том, чтобы вернуть эти отношения к истокам евроинтеграции – то есть к четырем основам Общего рынка (свободе перемещения товаров, услуг, капитала и рабочей силы). Все что сверх того – директивы, правила, ограничения и прочее "вмешательство в жизнь страны", – должно быть отброшено. Именно эти проявления наднациональности ЕС вызывают возмущение британцев. Правящие в настоящее время консерваторы никогда не одобряли идею "Соединенных штатов Европы" и хотят добиться для Британии большей автономии. Возможно, путем заключения договора об ассоциации. То есть Британия (в лице правящей партии) стремится установить с ЕС такой же уровень отношений, как и Украина.

Есть, правда, в такой перспективе один малоприятный для Лондона сюжет. Если власти Великобритании и впрямь возьмут курс на референдум по выходу из ЕС, то уже через пару лет само Соединенное Королевство может развалиться. На 2014 г. намечено проведение плебисцита в Шотландии, а шотландцы из всех жителей Британских островов слывут наиболее явными сторонниками евроинтеграции. И если замаячит перспектива отделения Великобритании от Евросоюза, они поспешат отделиться от Великобритании в надежде остаться в ЕС.

В общем, в Европе скоро может начаться процесс распада. Но есть надежда, что когда отвалятся "лишние куски", она станет сплоченнее.