Т.: В последнее время политическая ситуация в нашей стране приняла неожиданный поворот. Чем закончится, на Ваш взгляд, вся эта история?

О.Н.: Поворот, видимо, следовало ожидать, ведь, если вспомнить ситуацию после создания АЕИ-1, то уже тогда раздавались скептические голоса, которые говорили, что он распадется, как и Альянс за демократию и реформы 1998-1999 годов. К сожалению, альянс унаследовал кое-какие проблемы коммунистического прошлого, и импортировал их. Я имею в виду не только то, что иные члены альянса сделали карьеру в ПКРМ, но и допустили аналогичные пороки: селективное правосудие, контроль теневой экономики, эксплуатацию в личных целях государственной собственности и др. Очевидно, что эти проблемы, эти пороки вошли в противоречие с объявленным курсом на европейскую интеграцию. С одной стороны, альянс взял на себя обязательство перед зарубежными партнерами осуществить реформы на основе стандартов ЕС, а с другой, эти реформы должны были привести к эффективной борьбе с коррупцией, появлению независимого правосудия, которому доверяют. Но ко всему этому добавилось отсутствие способностей общения внутри альянса, амбиции, или, как говорил в свое время Мирча Друк, «наш бессарабский пуп», и все это вместе привело к взрыву эмоций, которые обернулись отставкой правительства 5 марта и обозначили конец АЕИ-2. Теперь, с одной стороны, эту ситуацию мы можем назвать кризисом, а с другой - достаточно банальным явлением.

Разумеется, внутренняя ситуация в Республике Молдова далека от нормы в том смысле, что в парламенте есть политические формирования, избранные гражданами Республики Молдова, но существует и демаркационная линия между коммунистами и антикоммунистами, а, по меньшей мере, два политических формирования воспринимаются как враги. Считаю, что во всем этом молдавском запутанном уравнении пока что отсутствует еще один актер, имя которому гражданин Республики Молдова. На мой взгляд, общество должно оказать более сильное давление на политический класс и добиться более ответственного поведения.

Что же касается досрочных выборов, то я в них не вижу никакой трагедии с того момента, как улетучился миф о том, будто предстоящий в ноябре текущего года саммит в Вильнюсе сможет низвергнуть ситуацию. Это процесс, и нам остается посмотреть, чем обернется вся эта рукопашная схватка. Нам не говорят о реальных интересах, поставленных «на бочку», но ситуация в любом случае должна проясниться.

Т: Как Вы считаете, эти  три партии АЕИ готовы пойти на уступки и создать АЕИ-3?

О.Н.: Наряду с этими тремя партиями бывшего АЕИ (альянса ведь уже не существует) есть еще девять предположительно независимых депутатов - четверо в группе Додона, трое в группе Мишина, а также Михай Годя и Серджиу Сырбу. С арифметической точки зрения это обстоятельство делает возможным немало комбинаций. Я так думаю, что они спокойно дожидаются момента, когда смогут повлиять на ситуацию непосредственно. Остается подождать, чем закончатся переговоры между тремя партиями. Уже объявили, что команды переговорщиков, делегированные каждой партией, завершили свою работу, и теперь должны встретиться лидеры. Один из лидеров воздерживается пока от резких высказываний, а другой (Михай Гимпу) выражает недоумение (правда, не слышно аргументов). Теперь ясно: либо создается новое правительство, либо идем на досрочные выборы. Но худший вариант - промедление, которое может быть вызвано: а) безответственным поведением политического класса; б) существующими недоработками в Конституции Республики Молдова. Так, в Конституции не установлен четкий срок между отставкой правительства и первым выдвижением кандидата на должность премьер-министра. К тому же эта формула не ясна и в том плане, что по истечении 45 дней со времени первого выдвижения кандидата на должность премьер-министра, президент может распустить парламент, но может и проконсультироваться с Конституционным судом, который, как утверждают, не функционален. Это и есть уровень зрелости нашей демократии в сочетании с уровнем безответственности нашего политического класса.

Т.: Вас, как гражданина, в последнее время, что больше всего обеспокоило, связанное с политическим кризисом в стране?

О.Н.: Меня беспокоило то обстоятельство, что наше руководство запустило про европейские лозунги, но со временем на поверхность всплывал разительный контраст с нашей действительностью. Проблема в качестве правления. Да, мы можем констатировать наличие оппозиции, которая ведет себя деструктивно, и не играет ту роль, которую должна играть оппозиция в зрелой демократии. Но не это беспокоит больше всего, а двойные стандарты, которыми пользовался бывший АЕИ. Так, нас дурачили, говоря о принципах и ценностях, когда за кулисами оговаривали разделение экономики, контроль над правоохранительными органами, над правосудием и проч., что абсолютно несовместимо с понятием демократии. Не так давно один мой знакомый говорил о селективном правосудии, ссылаясь на дело Пасата. Ну а теперь мы видим, что иные органы государственной власти выполняют свои обязанности несколько тенденциозно. Я устал от разговоров о захваченном государстве, об олигархах, о коррупции на высоком уровне, и скажу, что хочу жить в государстве, где функционировало бы правосудие, и если кто-то коррумпирован, то хочу увидеть его в инстанции, независимости от должности, которую он занимает. Пока что ничего такого у нас нет, но я все же пытаюсь разглядеть положительный момент в этих скандалах. Из этих скандалов мы должны выйти с положительными изменениями в результате переговорного процесса, а те, кто состоял в бывшем АЕИ, должны отказаться от сомнительной практики хотя бы в какой-то мере. Нужно сделать шаг в сторону нормализации, к функционированию правового государства, ибо без этого нет никакого смысла создавать новый АЕИ. Если такие изменения не произойдут, значит, нужно идти на досрочные выборы и посмотреть, как отреагирует общество на всю эту про европейскую молдавскую политическую грязь.

Т.: Какие партии и в чем ошиблись, на Ваш взгляд?

О.Н.: Так ведь ошиблись все партии. Я не считаю себя судьей, так как для этого нужно знать ситуацию изнутри, знать, что означают все эти сведения счетов, каковы интересы. Вместе с тем, считаю, что ошиблись все партии, прежде всего, когда пошли на заключение соглашения, которое, повторяю, имело немало упущений, включая положения, отодвинутые в тень. Сам Влад Филат, когда объявил 13 февраля о выходе из соглашения, признал, что пошел по пути наименьшего зла. Я не знаю, какие были альтернативы - повторяю: легко судить со стороны. Существует арифметика политического процесса, когда из 101 депутата нужно создать комбинацию из не менее 51, чтобы сформировать новое правительство и чтобы управлять страной. Однако я считаю, что все грешны, и не стоит выяснять, кто более грешен, а кто меньше. Все должны отдавать себе отчет в том, что так продолжаться не может. Нужно отказаться от сомнительных договоренностей, к которым прибегли после создания АЕИ в 2010 году, ибо в противном случае, видимо, все будут наказаны обществом.

Т.: В последнее время наблюдается пассивность в отношении приднестровского конфликта. Вы все еще верите в его разрешение?

О.Н.: Конечно, он не разрешится, поскольку наше общество безразлично к этой проблеме. Все опросы последних лет показывают, что только 2-4% наших сограждан озабочены решением этой проблемы. Это серьезно, но это реально. Наше общество не осознает, что проект государственности Республики Молдова не выполнен. Мы не обеспокоены тем, что на территории Республики Молдова незаконно находятся воинские части другого государства - Российской Федерации. И это безразличное отношение общества отражается на качестве власти. Если посмотреть на все властные команды, начиная с 1992 года, то видим либо бросающуюся в глаза некомпетентность (случай с Меморандумом Козака, когда Владимир Воронин проявил такую активность, которая чуть ли не привела к чрезвычайно серьезным последствиям, если бы документ был подписан25 ноября 2003года), либо мнимые усилия, направленныех на решение конфликта. Эта ситуация устраивает многие властные команды, в том числе и нынешнюю команду. Даже один из лидеров АЕИ признал, что за три года эта проблема почти не обсуждалась в альянсе. Следовательно, никто не хочет обсуждать эту проблему, значит, не откуда взяться чудодейственным решениям.

Т.: С кем из нынешних кишиневских политических лидеров, на Ваш взгляд, могла бы пойти на переговоры приднестровская сторона? Например, в одно время Влад Филат сумел наладить хорошие отношения и с бывшим лидером Игорем Смирновы и с нынешним лидером Евгением Шевчуком.

О.Н.: Не в обиду будет вам сказано, но приднестровской стороны не существует, существуют восточные районы Республики Молдова, где действует антиконституционный режим российских марионеток. Они не являются стороной конфликта. За столом переговоров они, как попугаи, повторяют то, что сказали им в Москве. Переговоры с ними - это унижение и отсутствие уважения к самим себе. Действительной стороной конфликта является Российская Федерация. И это доказано как эволюцией событий, начиная с 1992 года, так и решениями по делу Илашку, а также по делу приднестровских школ с преподаванием на румынском языке. Тот факт, что мы барахтаемся в этой ловушке пятистороннего формата переговорного процесса, который и переговорами нельзя назвать, а является процессом постоянных консультаций по политическим вопросам, касающимся урегулирования приднестровской проблемы, показывает, что мы лишь изображаем намерение решить этот конфликт.

Поэтому речь идет не о том, что кишиневские политики должны приглянуться кому-то в Тирасполе. Речь идет о необходимости внедрить стратегию, о гарантированном, однозначном и контролируемом демонтаже этого антиконституционного режима. Желательно, чтобы это произошло без применения силы, однако принудительными средствами. В результате применения такого плана действий государство должно быть реинтегрировано. А кто хочет вести переговоры до бесконечности и быть униженным за столом переговоров российскими марионетками, пожалуйста.

Т.: После ухода из ДПМ, к Вам поступали предложения о вступлении в другие формирования?

О.Н.: Нет. У меня плохо с дисциплиной.

Т.: У Вас богатая политическая биография. Руководили СДПМ, Вы были одним из руководителей ДПМ. А что дальше?

О.Н.: А дальше следует почетная должность гражданина Республики Молдова.