20 Мая 2024
В избранные
Сделать стартовой
Подписка
|
|
|
|||||
|
На устах
За неделю до Песаха погода, как водится, стала хмуриться, и знакомые многозначительно хмыкали по привычке. И напрасно на сей раз: до православной Пасхи далеко, поэтому традиционный упрёк (мол, вечно вы нам всё портите) мы не заслужили. А потом стало ясно, что на несколько дней просто вернулась зима – и мы тут ни при чём. По крайней мере, хочется так думать. Да, понятно, что Господь всё равно сердится на им же избранный (т. е. назначенный сверху) народ, но не стоит евреев приплетать ко всему по поводу и без. Песах продолжается под весёлый хруст мацы и споры о её распределении.
Да, есть вечные темы! Например, любовь и деньги, но это в литературе и в искусстве, а у нас в общине – маца. В еженедельнике «Еврейское местечко» об этом дефиците мы писали не раз. Как и ныне, высказывалось много умных мыслей. Например, предлагалось замахнуться на свою мацепекарню и наладить продажу. Вспоминали добрые старые времена – царские и румынские. Очевидно, погром и Холокост при этом выносились за скобки, т. к.о «добрых» временах по отношению к евреям можно говорить с натяжкой или с оговоркой. Впрочем, да – всё познаётся в сравнении.
С помощью маминой вафельницы
 Вот и сейчас Елена Боровкова шутливо-оптимистично комментирует в фейсбуке искусственно созданный дефицит: «Настоящий еврейский женщин всегда найдет виход! Маца собственно приготовленная и не поверите, всё время выпекания = 7.40. Необходимые продукты: Мука – 3 кг. Вода – 1,5 литра. Примечание: с момента соединения муки с водой до конца выпечки не должно пройти более 18 минут! Замесить тесто и раскатать очень тонкие лепёшки (не более 1,5 мм толщиной). Художественно понатыкать их вилкой и выпекать в духовке при температуре 100-150 градусов. Я воспользовалась маминой вафельницей: 40 секунд – и 1 лист готов. Обнаглела и добавила немного соли (из Мертвого моря) – получилось вкусно! Надеюсь, что вечером все оценят и никто ничего не заподозрит. Хи-хи. Хорошего всем Пейсаха!" Ладно, для самых ленивых – вот она, эта картинка с самопальной мацой от Елены Боровковой.Чтобы какие-то полудикие, не охваченные никакими нашими организациями евреи не оставались без мацы, нужно всё-таки подумать и о них. Повторяю ещё раз в надежде быть услышанным: либо синагога под честное пионерское берётся раздавать мацу, не унижая ходоков своим хаббадным высокомерием, либо дирекция общины находит точку для распределения предпраздничного дефицита. И в это место (допустим, в Технологический лицей ОРТ им. Б.З. Герцля) завозятся для выдачи остатки мацы от ЕОРМ и «Джойнта». А команде рэба Залмана, раз им это хлопотно и в лом, выделить энное количество, исходя из штата синагоги и числа её прихожан. Получается обидно не только для одиночек, не знающих, как и где получить мацу, но и для тех, кто пожертвовал деньги на её приобретение, доставил в Кишинёв из Киева. Всхлипы обделённых – это ведь критика и в их адрес.
«Перемывать кости»?
«И снова про мацу!» – так называлась моя небольшая заметочка, размещённая на нашем сайте 10 дней назад. К ней уже имеется такой «коммент» от Марты: «Полюбуйтесь, почитайте отзывы. http://press.try.md/item.php?id=133149 Своими опусами Вы разжигаете антисемитизм не хуже, чем Крушеван перед Кишиневским погромом. И это не первый ваш опус. Зачем-то надо было перемывать кости покойному Шрайбману, который попал на все молдавские сайты, на радость антисемитам. Думать надо, прежде чем что-то пишете». Для лучшей усвояемости (с моей стороны) это «цэу» повторено дважды, типа Баден-Баден. Сравнение с Крушеваном мне всё-таки кажется художественным преувеличением.
 Теперь, учитывая содержание гневного отклика, плавно переходим от мацы к Ихилу Шрайбману, о юбилее которого мы написали за последний месяц даже чересчур много. Говорю так не потому, что классик не заслуживает, а потому, что всегда, везде и во всём желательно чувство меры. Но Марта явно имеет в виду не обилие отчётов о «шрайбманиаде», а «перемывание костей покойному».Поясню для тех, кто не в теме и не уследил за полётом мысли нашего строгого критика. В середине февраля мы опубликовали первую часть блокбастера Михаила Хазина о Костюженах «От князя Мирского к Гене Зингеру». Наш земляк, ныне живущий в Бостоне, дружил с Ихилом Исааковичем и не раз тепло вспоминал о нём. В этих заметках, напомню, описано, как И. Шрайбмана кратковременно поразил душевный недуг. Не столь уж редкое явление для людей творческих. Но тут случай особый.
«В 1949 году, после кампании по борьбе с безродными космополитами, после убийства Михоэлса, в Кишиневе одного за другим органы госбезопасности арестовали троих еврейских писателей, коллег, собратьев Шрайбмана по перу: Якира, Сакциера, Ривкина. Четвертым и последним на очереди был он, Ихил Шрайбман. Других еврейских писателей в городе Кишиневе больше не осталось.
Он потерял сон, целыми ночами не смыкал глаз. Думал. Ждал стука в дверь. Прислушивался, не рычит ли мотор черного воронка? Не слышно ли стука сапог по ступенькам? Наступало еще одно утро. Давящее. Безнадежное. Ночного стука в дверь на этот раз не было. А следующей ночью? Обреченность стала его доминирующим чувством».
Считаю, что такая реакция Ихила Исааковича была вполне естественной для любого нормального человека. И эта история ничуть не умаляет многочисленных творческих и человеческих достоинств И. Шрайбмана, а вот общественную атмосферу в тогдашнем советском обществе и поведение идеологических надсмотрщиков характеризует недвусмысленно.
О давно известном костюженском случае сам Ихил Исаакович вспоминал и устно, и письменно, как и его друзья-литераторы. Поэтому не думаю, что именно мне можно адресовать подобные претензии в райкомовском стиле. Давно уже никто не пишет с оглядкой на анонимных интернет-антисемитов, которые могут постебаться над чем угодно. А с директивой Марты: «Думать надо, прежде чем что-то пишете» – я согласен и, надеюсь, эта указивка не только ко мне относится? Вспомнил «в тему». В перестройку один академический функционер, пробегая мимо кабинета Исаака Берсукера, заглянул. Видит, что учёный неподвижно сидит за столом. На следующий день – то же самое, на третий – опять. Чиновник не выдержал и спросил: «Что Вы делаете?» – «Думаю». «Сейчас не думать надо, а работать!» – озвучил веяния времени начальник от науки.
Старый Симха
Так называется рассказ М. Я. Кимельфельда, опубликованный в минувшую пятницу в «Независимой Молдове». Вот, можете прочесть… http://www.nm.md/daily/article/2013/03/29/0901.html
Еженедельник «Еврейское местечко» тоже когда-то напечатал эту грустную историю про пожилого еврея, который с большим трудом собрался, наконец, на историческую родину. Получилось, что Михаил Яковлевич как бы про себя и написал. Кажется, перед Рош а-Шана позвонил он в редакцию и, как всегда, с добрыми пожеланиями. Человек очень скромный, не любящий говорить о себе, он даже постеснялся сказать, что вскоре направляется на Землю Обетованную.
Долгие годы М. Кимельфельд работал в республиканской прессе и был последним редактором общинной газеты «Наш голос». Она финансировалась всё хуже и хуже и окончательно заглохла лет восемь назад. Потом Еврейский конгресс не раз грозился её возродить, чтобы показать «Еврейскому местечку» кузькину мать, но так и не сумел этого сделать. По слухам, право на издание у Михаила Яковлевича тогда выкупили. Симпатичный, интеллигентный, доброжелательный человек, он пользовался заслуженным уважением в Доме Печати. Надеюсь, наши израильские читатели передадут ему привет от нас: не освоил пока ветеран компьютер с Интернетом… Но ещё не поздно!
Кстати, постепенно выявил и настоящих симулянтов среди читателей, вздыхающих о бумажной версии «Еврейского местечка», вышедшей в свет ровно 10 лет назад. Главным аргументом публики, требующей продолжения банкета, было отсутствие компьютера и Интернета. Теперь, мол, нам неоткуда узнавать общинные новости. Хотя некоторые состоятельные люди честно говорили: мы привыкли к бумажной газете, нам на диване с ней удобнее, чем с электронной версией... Так вот, беседовал с одной подопечной «хэсэда» – очень активной дамой, которая между делом проговорилась, что беседовала с родственницей по «скайпу». Я невинно поинтересовался: «Вы для этой цели обычно используете утюг?» Наступила пауза. Наконец, моя почтенная собеседница созналась, что в соседней комнате у неё стоит компьютер, но газету она хочет читать вживую. Кто бы сомневался, капризные вы мои!
Рекомендуем
Обсуждение новости
| ||||||
|
||||||
|
||||||
Наш канал в Telegram
вверх
Пишите нам