Режиссер Георгий Данелия — о мультфильме «Ку! Кин-дза-дза», и о чем нельзя думать, и о чем говорили у памятника Абаю. Классик советского кино, автор «Мимино», «Осеннего марафона» и «Афони» терпеть не может интервью, но, учитывая масштаб грядущей премьеры, сделал  для корреспондента «Известий» исключение. 

— Это правда, что идея ремейка «Кин-дза-дза» возникла благодаря американцам? Что это был за проект?

— Я об этом уже рассказывал. Они предлагали мне постановку на английском языке с американскими актерами и бюджетом в несколько десятков миллионов.

— А кто должен был играть?

— До этого не дошло. Я сразу отказался. Не могу снимать других актеров вместо Леонова, Яковлева, Любшина и Габриадзе.

— А как вы относитесь к шутке про Барака Обаму, который смотрел в детстве якобы «Кин-дза-дзу»?

— Я читал об этом в интернете. Кто знает — может быть, и смотрел. Его удачно продавал «Совэкспортфильм». Он с успехом прошел в Японии — у меня где-то есть реклама на японском. Фильм получал призы на фестивалях в Мадриде и Рио-де-Жанейро.

— Самое удивительное, что за 30 лет «Кин-дза-дза» совершенно не устарел.

— Разве только «Кин-дза-дза»? А «Мимино»? Регулярно показывают по телевизору.

— Конечно. Но в «Кин-дза-дза» вы дали развернутую метафору страны накануне перестройки. И эта метафора оказалась вполне актуальной и для новой картины.

— Человечество не перестает совершать одну глупость за другой. Оно будто бы намеренно уничтожает собственную планету. И через 50 лет, если человечество доживет, «Кин-дза-дза» останется актуальным. Потому что идиотизм вечен, он появился на свет вместе с человеком.

— У «Кин-дза-дза» есть армия поклонников, которая упражняется в поисках скрытых смыслов и дешифровке скрытых метафор. В Ку, например, неизменно пытаются увидеть инициалы Черненко.

— Когда мы снимали фильм, никто вообще понятия не имел, кто такой Черненко. За то время, пока мы писали сценарий, умер Брежнев, появился сначала Андропов, а потом и Черненко.

— Вы это подробно и очень смешно описывали в книге «Тостуемый пьет до дна».

— Я во всяком случае никаких перестроечных реалий в виду не имел. Давайте договоримся: «Ку!» это другой фильм. И не надо их сравнивать. Фабула одна и та же, герои другие. И меня больше всего как раз интересовали герои, а не история. И я хочу говорить только об этой картине. О том фильме я все уже знаю — за него получил и шишки, и пряники, и призы, он стал культовым. Эту картину мы снимали с режиссером Татьяной Ильиной и художником Александром Храмцовым. Она современная, потому что современные персонажи, взятые из сегодняшнего дня. А там — 30-летней давности с другой ментальностью, другими мыслями.

— Вы намеренно сделали голоса анимационных Уэфа и Би похожими на голоса Леонова и Яковлева?

— Это получилось интуитивно. Я не хотел ничего повторять, но актеры настолько ярко сыграли, их образы настолько врезались в память, что никак не удалось от этого уйти. И характеры получились похожими. Уэфа озвучивает Андрей Леонов. Жене было бы приятно, если он нас видит. Ну и потом, он оказался очень талантливым актером — блестяще справился с ролью.

— Кто ваш любимый персонаж в мультфильме?

— Фитюлька.

— Насколько я знаю, этот персонаж должен был появиться еще в игровой картине.

— У меня было много разных вариантов сценария. От очень многих эпизодов пришлось отказаться. Была Люська из Гомеля — герои встречали ее в торговом центре. Роботы пели ей «Мыла Марусенька белые ножки». Замужем Люська была за эцилоппом Федей, поэтому пользовалась на Плюке большим авторитетом. Она помогала нашим героям получить гравицапу.

— Почему же вы решили отказаться от Люськи?

— Надо было уложиться в полтора часа.

— Для кого вы делали «Ку!»?

— Считается, что это фильм для интеллектуалов. А мне бы хотелось, чтобы главным был не смысл, а действие, характеры, приключение. Чтобы не было скучно смотреть. Это особый труд, а меня все спрашивают о том, что это напоминает реальность. Это как раз очень просто. Велосипедист, который не любит акрофобов — всех бы задушил, из-за них весь бардак. Ну понятно, кого он напоминает.

«Кин-дза-дзу» посмотрели 16 млн. По сборам он шел на уровне приключенческих картин. Больше всего фильм смотрели дети — 6–7-классники и студенты. И интеллигенция. Академик Лихачев прислал мне письмо — поздравил с картиной. Очень понравился фильм Тонино Гуэрра. Поэтому, несмотря на разгромные рецензии и отзывы коллег, я был доволен — мне самому фильм очень нравился. Хотя, считаю, что самая удачная моя работа — это «Не горюй!».

— А кто ваш самый любимый герой?

— Когда я снимаю фильм, я живу двумя жизнями. И одна моя жизнь там. Герои для меня живые. И они ассоциируются у меня с актерами. Все любимые: и Афоню я любил не меньше, чем Мимино.

— Есть какие-то сюжеты, которые сегодня просто просятся на экран?

— Считаю, что очень хороший сюжет для анимации придумал Михаил Булгаков в «Мастере и Маргарите». Только в анимации можно воссоздать всю ту фантасмагорию, которая присутствует в романе. В художественном кино это сделать невозможно. Например, Бегемот никак не получается. А если нет обаятельного кота, нет фильма.

— Вы видели экранизацию Бортко?

— Да.

— В разные годы вы мечтали ставить «Хаджи Мурата» и «Сто лет одиночества». Почему же в результате остановились на ремейке собственной картины?

— И «Преступление и наказание» планировал. Но что значит почему? Меня спрашивают, а почему вы сняли «Мимино». Захотелось и снял, если честно. Зачем мне разглагольствовать: «потому что в это время в мире началось бла-бла-бла». Терпеть этого не могу. Захотелось сделать анимационный фильм по фабуле фильма «Кин-дза-дза». Наверное, потому что многое, что происходит с земным шаром вообще и с нашей страной в частности, мне все больше напоминает этот сюжет. За 30 лет, которые прошли с первого фильма, мы еще больше приблизились к той модели, которая была в фильме. Может, именно поэтому.

— Что вы имеете в виду?

— После перехода от социализму к капитализму общество еще больше разделилось на чатланов и пацаков — тогда, в 1986-м, эта разница была все-таки менее заметной. Сейчас она вопиющая. И никогда чатлане так нахально и наплевательски не относились к пацакам. Может, завуалированно это где-то и было, но все-таки они их побаивались.

— Кстати, не раскроете этимологию этих слов?

— Пацак — это, может быть, кацо, кацап, поц.

— А чатлане?

— Есть такое кавказское ругательство — чатлах. Это очень нехороший человек.

— Когда здесь, на Чистых прудах, оппозиция разбила лагерь, вы выходили посмотреть?

— Открывал окно послушать.

— Это интересно или всё это уже где-то когда-то было?

— Когда в первый раз выходили — это было очень интересно и даже приятно — люди вышли бороться за справедливость. Потом это все превратилось в профанацию. Никаких предложений нет — одна критика. Но она и дома критика. А всё, что они требовали, — это абсурд. Убрать правительство... Ну убрали — дальше что? Завтра не будет воды, света, самолеты перестанут летать, поезда ходить. Очень неконструктивно.

— Если бы вам было сейчас лет сорок — за какой сюжет вы бы взялись?

— Сложно сказать. Думаю, я вел бы совсем другую жизнь, чем сейчас. Наверное, не сидел бы дома, а как-то больше взаимодействовал с внешней средой. А так основной источник информации для меня телевизор.

— Что смотрите?

— В основном спорт. Иногда залезаю куда-то и тут же оттуда бегу. Потому что появляется сразу очень отвратительные люди, часто глупые и злые. Когда затонула «Булгария» и в новостях показали капитана судна, которое спасало тонущих людей, у меня на глаза даже слезы навернулись — наконец-то какой-то более-менее нормальный человек. Его преподносили как героя, хотя мне и в голову не могло прийти, что в этом может быть что-то исключительное. Настолько исковеркано сознание, что человек, бросивший утопающему спасательный круг, считается героем! Это же абсурд.

— От замысла до премьеры «Ку! Кин-дза-дза» прошел мучительный путь — сколько лет заняло производство?

— Семь лет.

— Вы предполагали, что производство займет столько времени?

— У нас по плану было три года. По смете нам нужно было намного больше денег, чем могло выделить Министерство культуры. Это понимали все — и мы, и чиновники. Нам дали первую порцию денег, пообещав через некоторое время выделить вторую половину. Их нам не дали, и производство остановилось. Затем мы пять раз переезжали со всеми компьютерами. Несколько раз распускали группу. Но продолжали работать. Какое-то время над фильмом работали всего шесть-семь, все без зарплаты. Мы сидели в какой-то маленькой комнате. Приезжал Тонино Гуэрра, я рассказал ему о нашем положении. И каждому, кто работал над фильмом, Тонино написал и подарил по картине.

— Был момент, когда вам казалось, что фильма может и не быть?

— Если бы я так подумал, его бы не было.

— Это как на Плюке — думать нельзя.

— Как на Плюке. Мы сделали то, что обычно не делают. Взяли раскадровку, сместили с фонами, покрасили и смонтировали. И с этим «товаром» мы отправились на поиски спонсора. Показали Ярмольнику, Сельянову и Эрнсту — они нас поддержали, и мучения закончились.

— Что делать сложнее — игровую картину или анимацию?

— Художественный фильм делать легче, чтобы что-то поправить в актерской игре, достаточно трех слов. А здесь, чтобы что-то исправить, нужен месяц. Но вообще я никогда не думал о сложностях. Считается, что «Путь к причалу» была сложной картиной, потому что снимали поздней осенью в Баренцевом море в шторм. Для меня главной сложностью было выстроить характер боцмана. Также, когда мы снимали в пустыне «Кин-дза-дзу». Есть было нечего, жара стояла в 50 градусов, но самым сложным для меня было найти стилистику. Все-таки инопланетяне.

— У вас были творческие «затыки»?

— У меня обычно другая проблема. Есть сразу двадцать вариантов, и я не знаю, на каком остановиться.

— Георгий Николаевич, вы автор двух замечательных книг. Скажите, будет третья серия?

— Пишу.