Первое после двойного теракта на бостонском марафоне интервью мать подозреваемых в преступлении Тамерлана и Джохара Царнаевых дала через несколько часов после беседы с представителями американского ФБР.  

— Вас теперь называют семьей террористов. Как вы к этому относитесь?

— Нам нерадостно слышать такое мнение. У меня душевное состояние такое... не знаю, просто слов нет.

— Какую информацию  хотят от вас получить приехавшие в Россию представители американских спецслужб?

— Ничего они не пытаются. Это обычный допрос. Мать и сын... в любом случае, какая-то связь есть, вот они и хотят узнать, что он делал, куда ходил, где бывал, что говорил. Хотят знать такую информацию.

— Они корректно с вами общаются?

— Очень аккуратно, очень красиво, очень обходительно, с большим сочувствием. Я не жалуюсь на отношение ко мне.

— У вас есть два паспорта, два гражданства. Вы не боитесь, не опасаетесь теперь ездить в Америку?

— Я уже ничего не боюсь. Жизнь моего сына забрали, второй лежит в больнице — неизвестно, выживет или нет. А чего мне опасаться? Что они меня убьют? Пусть убивают! Да и за что меня убивать — за то, что я лишилась двоих детей? За то, что они меня лишили двоих детей? Джохар, даст Бог, будет жив, если он еще будет здоров, в чем я сомневаюсь. А вот Тамерлана уже нет, понимаете? Если они подозревались в чем-то, их же можно было взять живьем, зачем надо было в них стрелять?

— А ролик, на котором парня, похожего на Тамерлана, ведут к машине, откуда он взялся? 

— Это не один ролик, там их было несколько. И они в одно мгновение все исчезли. Но мы сохранили, мы успели сохранить два из них, потому что поняли, что они могут исчезнуть. Они доказывают мне, что якобы это не Тамерлан. Но ведь я — мать. Мать нельзя обмануть! Кого угодно можно, но не мать. Я знаю своих детей, я знаю тело моего сына, я знаю каждую точку на теле моего сына. На ролике — Тамерлан. Из одной машины его вытаскивают, в другую машину его суют, вот. Я просто слышу, как крикнули: Нands up! — выходи с поднятыми руками. И он выходит вот так... голый! Там нет никакого пояса, в который, якобы, они были как-бы завернуты, как они говорят. Это после того, как они объявили его уже убитым террористом, показав тело. Я увидела и узнала в нем моего сына, в том, которого вели живым и голым! В нем я узнала моего сына! Понимаете? 

— А что  агенты ФБР про эти ролики говорят?

— Они ничего не говорят. Те, которые у нас были, ничего не говорят, они из Москвы приехали. Но те, которые в Америке, говорят, что это не Тамерлан. Они якобы его взяли, выяснили, что это прохожий, и они его отпустили. Когда я на следующий день увидела в репортажах тело убитого, я сразу поняла, что мой сын жив. Кто был тот, которого убили под именем Тамерлана Царнаева? Что за игра? Куда вовлекли моих детей вообще? В какую игру? В какую грязь? В какое шоу? 

— А дядя, который живет в Америке, он приходил на опознание тела Тамерлана?

— Дядя пришел туда, однако без жены или родителей ему тело не отдали. Тело опознать — это не проблема. Его узнает любой! Это же не какой-то там типичный маленький коротышка или обыденный мальчик. Это подобный Гераклу — красиво сложенный гладиатор... спартанец... Вот такой вот он был. И его не узнать из тысячи и миллиона невозможно! 

— А чье тогда тело показали? А где тогда Тамерлан?

— Так я же говорю, это же тело, это тело, которое ведут живым, на следующий день я увидела вот в таких дырах! Это же тело моего сына!

— И написали, что он в поясе был...

— Написали, что пояс был, хотя бы тогда сделали сами пояс, чтобы оправдать то, что было написано. Когда брали Джохара что, на нем был пояс? Не было. Просто хотелось бы знать, кто так подшутил и зачем? Если он участвовал в теракте, если его в перестрелке убили, он же должен был быть уже умершим там, он не должен был ходить где-то. Где-то его не должны были водить с одной машины в другую, правильно? Почему тогда так получилось? Где логика?

— Может быть, кому-то надо было быстренько закрыть дело, найти виновных? 

— Вот так и сделали. Я всегда думала, что в Америке дети будут в безопасности. Именно там они и погибли. Хотелось бы знать, что произошло. Если они там Тамерлана взяли, хорошо, дали бы ему пожизненное заключение, но оставили бы в живых.