В Молдове два года шли поиски местных жителей, спасавших евреев во время второй мировой войны. И вот "следопытская" работа еврейского Агентства "Сохнут" в республике увенчалась успехом: первая пятерка Праведников найдена и награждена медалями и дипломами. Скрупулезный труд предшествовал этой акции.

Когда грянула война, Марии Зарецкой исполнилось 14 лет. О переживаниях той поры она расск5азала позже на страницах рыбницкой газеты: "Немецкие и румынские солдаты не щадили ни стариков, ни детей. Нас, евреев, убивали, заставляли делать бессмысленную работу, лишь бы поиздеваться. В Рыбнице было еврейское гетто. Туда сгоняли евреев из Кишинева, Бельц, Бендер, Унген. Морили голодом. Почти всех моих родных утопили в Днестре…" На изломе войны, в 1944-ом, когда фашистский зверь уползал с земли бессарабской, и потому особо лютовал, рыбчане Роберт Оттокарович и Екатерина Ильинична Кобласы с ыном Колей (подростком тогда) спрятали у себя Марию, в прямом смысле удочерив ее.

Ни родичи, ни соседи о том не знали. И она осталась жива. По словам Николая Робертовича, до сих пор в письмах он и Мария (она живет в Донецке) называют друг друга братом и сестрой. Когда, в те страшные дни, Манечка в сумерках выходила из дому, чтобы взглянуть, проведать своих за колючей проволокой, Коля всегда шел впереди, в качестве разведчика. Кобласы были прекрасно осведомлены о чреватости своего подвига: в случае обнаружения Мани семью отправили бы на тот свет. Но сердце диктовало им - спасти ее. Вместе с ней, "спасены" были ее сын и внук (после всего Мария вышла замуж), ныне живущие в Израиле.

А вот Борис Браверман поведал о том, как семья Опря прятала его с отцом от фашистских нелюдей в Григориополе. Дело в том, что в Бессарабия Браверманы бежали из разрушенной и оккупированной Одессы. Соседи донесли на них, когда приютили Браверманов малознакомые люди. Папу с сыном вели в гетто, когда, воспользовавшись заминкой, они, где бочком, где ползком - сбежали из колонны. Жили где придется, а во время карательских облав прятались в погребе дома Опрей. Боря был тогда маленьким, и обо всем этом узнал от родителей много позже. До сих пор поддерживает дружеские отношения со своим сверстником Юрием Опрей.

На чествовании героев присутствовали и две женщины - Евгения Тонтыш и Зинаида Завадская, чьи родные, в Холокост спасли семьи Гольдштейн и Чиссиных.

Посмертно награждены представители старшего поколения, так сказать непосредственные спасители, почести достались их потомкам - детям и племянникам. Единственным из пятерки награжденных, живым остался 73-летний Виль Стратулат. В те годы он был отроком и хорошо помнит детали событий.

Пацаненком, он носил вареную картошку и мамалыгу евреям за колючей проволокой в гетто, устроенной в родном его селе Колбасное, Рыбницкого района. Вместе с ним всегда ходила его собачка. Однажды в темноте он приподнял проволоку и вытащил в щель двух малышей - соседского семилетнего Фимочку и четырехлетнего Юзю. Сначала несчастных ребятишек прятала его мама, а потом, под покровом ночи Виль отвел их в конец села, на опушку леса, где стоял саманный домишко под соломенной крышей его бабушки Вари. Она кормила и поила мальчишек, а во время облав прятала куда придется - и в стог и под корыто, и в погреб и на чердак.

Вернувшийся после войны, брат Фимы - Саша забрал детей. Эмигрировав в Израиль, они сообщили о подвижнической семье Стратулат в Институт "Яд Вашем".

Теперь на Аллее праведников, прилегающей к музею "Яд Вашем", стало на пять табличек больше.