Я вытащил из кошелька 89 копеек – ровно столько мне было необходимо для мщения, – и попросил Мишу купить “огнетушитель” с вином “Vin de masă”, излюбленным напитком молдавских алкашей. Да и не только молдавских, к сожалению… Случай из достославных шестидесятых годов

Мендель ВЕЙЦМАН, Беэр-Шева, фото из Википедии

Однажды в два часа ночи у меня зазвонил телефон. Это могла быть только моя любимая тётушка Бася, которая, как “Голос Америки”, была в курсе всех последних новостей и, как тот же самый “Голос”, была бесцеремонной и делилась ими со всеми окружающими по мере поступления. Со мной у неё это выходило почему-то лучше всего среди ночи.

- Не спишь? – поинтересовалась она, наверняка даже не задумываясь о том, что я, как правило, в это время нахожусь в постели.

- Уже нет, – печально вздохнул я.

- Так вот…- и она минут десять излагала события внутренней и внешней политики с собственными комментариями, а потом вдруг спохватилась:

- Кстати, чуть не забыла, прочла я тут на днях твою книжку “Веселые бедняки” и вот что скажу тебе, дорогой племянничек: ду бист а гройсер хойзекмахер, ду махст хойзек фун ди мэнчн! (Ты большой насмешник и выставляешь людей в обидном свете!).

Я уж и не знал, как расценивать такое замечание моей тётушки – как похвалу или как порицание. Когда же рассказал об этом ночном звонке своему брату Зисе, тот рассмеялся и ответил:

- Знаешь, брательник, это лучшая похвала твоему творчеству! Тётя Бася зря выносить приговор не станет.

Действительно, подумал я, уж очень мне нравится подтрунивать над окружающими, и хоть я стараюсь делать это в пределах разумного, трудно порой удержаться от злой шутки, которая выставляет в итоге человека дураком или недотёпой. А может быть, иногда оно и необходимо.

И тут я припомнил один случай, который произошёл почти полвека назад в достославные шестидесятые годы. По открытому рынку в Бельцах мы прогуливались с моим другом Мишей и вели глубокомысленные беседы о победах израильского оружия. А о чём ещё, скажите, беседовать двум евреям, каждый день слушающим запретный “Голос Израиля” и пристально следящим за сводками с фронтов? О победах над самим собой в социалистическом соревновании, что ли? Миша даже носил в потайном кармане раздобытые где-то фотографии израильских политических деятелей, с которыми никогда не расставался. Конечно, не с самими деятелями, а с их фотографиями.

Неожиданно наш обстоятельный разговор прервали вопли какого-то изрядно подвыпившего молдаванина, который орал на весь базар по-молдавски:

- Пентру тоць жидань – фок ла кур! (Всем жидам – поджарить задницы!)

Этакие нетрезвые откровения, естественно, никак не вписывались в наши аналитические рассуждения, поэтому в моей голове тотчас же созрел коварный план, как проучить негодяя.

Я вытащил из кошелька 89 копеек – ровно столько мне было необходимо для мщения, – и попросил Мишу купить “огнетушитель” с вином “Вин де масэ”, излюбленным напитком молдавских алкашей. Да и не только молдавских, к сожалению…

- Зачем тебе вино, ты же не пьешь?! – удивился Миша.

- Сейчас узнаешь, – ответил я.

Когда Миша вернулся с бутылкой вина, я подозвал пьяного смутьяна.

- Как тебя зовут? – ласково поинтересовался я у него.

- Мирча, – еле выговорил он, исподлобья разглядывая меня.

- Хочешь, Мирча, выпить?

- Конечно, но у меня нет денег, давай сообразим на троих, а деньги я потом верну, если тебя встречу….

- У меня уже есть выпить, так что платить не надо. Но ты должен оказать мне услугу.

- Всё, что хочешь!

- У моего деда сегодня день рождения, а я его очень люблю. Ты должен поздравить его на весь рынок. И зовут его Даян.

Некоторое время Мирча соображал, что требуется от него, потом всё-таки сообразил и сразу же заорал в полный голос так, что окружающие вздрогнули:

- Трэяскэ мошуле Даян! Трэяскэ мошуле Даян! Трэяскэ мошуле Даян!  (Да здравствует дедушка Даян!).

Моше Даян, молодой генерал Израиля, во время израильского вторжения в Египет в 1956 году

Накричавшись до хрипа, он протянул руку за вознаграждением. Я открыл бутылку, и Мирча жадно прильнул к живительной влаге, отхлебнул несколько глотков и снова закричал здравницу в честь Моше Даяна, ведь “мошуле” и в самом деле очень было похоже на “Моше”. После второго подхода к бутылке я потребовал прибавить ещё пару слов: “Ши буника Голда!” (И бабушка Голда!).

Прикинув, что питья в бутылке ещё достаточно и, может быть, удастся расколоть нас ещё на одну бутылку, Мирча закричал ещё громче:

- Трэяскэ мошуле Даян ши буника Голда! Трэяскэ мошуле Даян ши буника Голда!

В конце концов, его вопли окончательно переполошили рыночную живность: загоготали гуси, закрякали утки, закудахтали куры, где-то закукарекал одуревший от шума петух и завизжал перепуганный насмерть поросёнок. Этот нестройный, но оглушительный хор словно приветствовал израильских лидеров, о которых даже вслух говорить в то время опасались.

К ничего не понимающему Мирче подходили евреи, которых было на рынке предостаточно, дружески похлопывали по плечу, кое-кто давал мелочь на дальнейшую выпивку. А он, воодушевлённый неожиданной поддержкой окружающих, ещё громче орал здравницы в честь Моше Даяна и Голды Меир, даже не подозревая, что славит ненавистных “жидов”…

Наконец, появились доблестные блюстители правопорядка и быстренько повязали нарушителя спокойствия. Но ещё долго из открытых окон удаляющегося “воронка” доносился рёв нашего рыночного героя, правда, несколько уже подкорректировавшего свои здравницы:

- Трэяскэ Леонид Ильич Брежнев ши Иван Иванович Бодюл!…

Наверняка бедный Мирча впоследствии пострадал за свои неожиданно пробудившиеся “сионистские” взгляды, но находящимся здесь евреям, с улыбкой глядящим вслед милицейской машине, было его ничуть не жалко.

А я до сих пор не могу понять, удачно ли я пошутил или не очень. Может, тётушка Бася и в самом деле в чём-то права?

...повторение