23 Ноября 2024
В избранные
Сделать стартовой
Подписка
|
|
|
|||||
|
Интересное
Василиса ФРУНЗЕ В СССР существовали люди, идущие против потока. Одни из них боролись за политические и гражданские права и стали именоваться диссидентами. Другие посвятили свою жизнь борьбе за вещи, в принципе, нужные, но не стоившие таких жертв. Я знала человека, который постоянно перечитывал свое домашнее полное собрание сочинений Ленина, а потом писал во все инстанции, доказывая, что начальство не соблюдает заветы вождя. Этого дон Кихота отовсюду увольняли, он судился. Последние годы жизни верный ленинец сидел без работы, продолжая делать закладки в любимых книгах. Умер он от инфаркта лет в пятьдесят.
А еще в кишиневский дом печати лет двадцать ходил некий дон Кихот, сражавшийся за проведение троллейбусной линии до Вадул луй Водэ. Завидев его, журналисты прятались по кабинетам и щелкали дверными замками: каждый уже как минимум по разу подготовил статью активного гражданина, жившего мечтой о воплощении своей навязчивой идеи.
Когда примар столицы Дорин Киртоакэ пообещал решить этот вопрос, я подумала, что мечта активного троллейбусника, наконец, сбылась. Увы, троллейбус в Вадул луй Водэ так и не ходит.
 Серов в гостях у академика Сахарова.
Одним из активистов, дождавшихся в итоге психиатрического диагноза, был Анатолий Серов, всю жизнь посвятивший борьбе за разрешение печатать в советских СМИ брачные объявления.
Почему в СССР не хотели печатать брачных объявлений – непонятно. Зачем было посвящать жизнь, которая у нас одна, проталкиванию этой идеи – еще более непонятно. О своей борьбе Анатолий Серов рассказал в книге «Моя судьба и моя борьба против психиатров», выпущенной за свой счет мизерным тиражом в 300 экземпляров. Информационный портал Тolk.ru опубликовал выдержки из этих записок.
«В конце октября 1976 года я отпечатал на пишущей машинке 170 листовок следующего содержания: «Одинокий мужчина, 48 лет, рост 165 см, образование высшее. Надоело одиночество. Хотел бы познакомиться с интересной девушкой до 38 лет. С предложением обращаться письменно по адресу: 194291, Ленинград, ул. Руднева, 13, корп. 1, кв. 225. Анатолий Серов.
Товарищи! В ГДР подобные объявления печатают в газетах. Благодаря этим объявлениям в ГДР неженатых и незамужних в возрасте от 25 лет всего только 3 процента, а в Советском Союзе 18 процентов!
Конституция СССР гарантирует гражданам свободу печати, а свободы печати в Советском Союзе нету, поэтому подобные объявления в газетах не публикуют, и я вынужден вывешивать свое брачное объявление на столбах и заборах».
Все эти 170 листовок я распространил в разных районах города Ленинграда за 16 дней. После распространения этих листовок я отпечатал на пишущей машинке еще 80 листовок.
Особенно эмоционально реагировали на мои листовки на Невском проспекте. Прохожие настолько шумно, эмоционально и восторженно реагировали, что сразу как снежный ком вырастала на этом месте толпа ленинградцев. Примерно в 10 часов утра 25 ноября в конструкторский отдел, где я работал, вошел мужчина плотного телосложения лет 50-ти.
- Анатолий Трофимович, вас директор вызывает!
С помощью таких вот тестов советская психиатрия выявляла неблагонадежных.
В приемной директора сидели еще двое, примерно 40 лет, спортивного, плотного телосложения.
- Мы сотрудники госбезопасности города Ленинграда. Мы имеем право вас обыскать.
При обыске они нашли у меня 6 листовок.
Эти листовки мужчины прочитали и отдали другому мужчине, который позвал меня к директору. Он приказал начальнику нашего отдела, чтобы тот принес мою верхнюю одежду (пальто, шапку и шарф). Затем они вывели меня на улицу. На улице стояла медицинская машина с красным крестом. Они посадили меня в нее и увезли в психиатрическую больницу №3 по адресу Фермское шоссе, д. 34».
«В начале ноября 1983 года, когда я уже проживал в Мытищах, я отпечатал 170 листовок политического содержания.
«Товарищи! Требуйте публикации брачных объявлений в рекламном приложении газеты «Вечерняя Москва»! Согласно Конституции СССР никто не имеет права запрещать публиковать брачные объявления в газетах. Ликвидаторы свободы печати достойны презрения. Не будьте манекенами, боритесь за свои политические права! Печатайте и распространяйте подобного содержания листовки во всех городах. Борьба за свои политические права – почетный долг всех и каждого!».
В выходные дни я вывешивал эти листовки днем в центре Москвы и смотрел, как реагируют граждане. При чтении лица у граждан были серьезные, никто эти листовки не срывал. Милиционеры, обычно вдвоем, подходили, читали листовки, и уходили.
30 ноября 1983 года я пришел в Моссовет, в отдел семьи и брака, к Севериной А.Ф.. Я показал ей свою листовку и объяснил спокойным тоном:
- Если не опубликуют ее в газете, то я вынужден буду и дальше расклеивать листовки на столбах и заборах. Один милиционер тогда позвонил на станцию скорой помощи и сказал:
- Мы здесь задержали одного фашиста!
Минут через пятнадцать приехала машина скорой помощи, и в отдел вошли настоящие фашисты: полковник КГБ и психиатр Белый Борис Иосифович.
Белый спросил меня:
- Вы и вправду считаете ликвидаторов свободы печати врагами народа?
Я ему ответил утвердительно.
И тогда меня без суда и следствия повезли в психиатрическую больницу по адресу ул. 8 Марта, дом 1.
Врач Ларионова задала мне там несколько ничего не значащих вопросов, после чего поставила заведомо ложный, фальшивый диагноз – «Шизофрения параноидная». И написала: «Назначение – особо строгое наблюдение (бред)».
… 24 декабря 1983 года меня перевели в психбольницу №5 в Хотьково. Контингент там был разнообразным. Несколько человек лежали по политическим мотивам. 20 процентов составляли уголовники. В основном они занимались тем, что кипятили и пили чифир. Разговоры у них были, как правило, о совершенных преступлениях. Один молодой парень, например, рассказывал о том, как он с группой парней насиловал школьниц.
Примерно 50 процентов составляли здоровые люди.
Из этой больницы меня выписали 2 марта 1984 года, я тут же вышел на работу, и снова взялся за любимое дело – разработку робота Р505Б.
… В октябре 1987 года я побывал у Сахарова… Дверь открыл сам Андрей Дмитриевич. Он пригласил меня войти, и мы сели рядом на стулья посредине большой комнаты. Я рассказал ему историю о помещении меня в психбольницы за распространение листовок политического содержания. Он внимательно выслушал меня и сказал:
- Вы легко еще отделались, вас могли держать довольно долго. Начальник первого отдела Моссовета, полковник КГБ города Москвы и Московской области – это высокая должность.
- Андрей Дмитриевич! Ведь в психбольницы по политическим мотивам поместили несколько тысяч заведомо психически здоровых людей.
- Да, конечно. Но почти все они немного того…
И Андрей Дмитриевич покрутил пальцем у виска.
Я подумал, ведь он их видел только после отбытия наказания в психушках, а не до помещения туда… Но ничего ему об этом не сказал».
Рекомендуем
Обсуждение новости
| ||||||
|
||||||
|
||||||
Наш канал в Telegram
вверх
Пишите нам