До Второй мировой войны в Венгрии проживало более 700 тысяч евреев. После войны их осталось едва ли 100000. Нынешняя община насчитывает от 54 до 130 тысяч – по разным подсчетам. Связано это с тем, что большинство евреев Венгрии не соблюдают  как следует заповеди иудаизма, считая себя светскими гражданами. Тем не менее, община Венгрии – самая крупная в Восточной Европе, и Большая синагога Будапешта – одно из самых известных его зданий, один из символов города на Дунае.

Большая будапештская синагога, или, как ее еще называю, синагога на улице Дохань, может вместить в себя 3000 молящихся. Я таковых не увидел. Де-факто, синагога превращена в огромный музей, в котором очень не любят фотографирующих (зачеркнутый значок камеры висит у входа), и чтобы попасть в который надо заплатить и выстоять длинную очередь.

Откровенно признаюсь вам – для меня, еврея и израильтянина – полный абсурд платить за посещение синагоги. Я с удовольствием кладу «цедаку» (пожертвование) в синагогальную копилку, но чтобы платить за вход… До такого я не дошел. И поэтому ограничился прогулкой по еврейскому кварталу города и фотографированием через ограду. Между прочим, пока я фотографировал, засунув объектив через решетку, меня начал порицать «с той стороны» какой-то господин, причем с английского он перешел на венгерский, не думая, что я его не понимаю. После нескольких фраз на иврите, сопровождаемых одним выражением на идиш, господин отчего-то поутих и более мне не препятствовал.

Кстати, напротив синагоги – через улицу – находится огромный красивый дом с башнями в стиле «сецессион», с великолепными настенными рисунками и – дань эпохе – манекеном в красном коротком платье в одном из окон, рекламой секс-шопа.  А совсем напротив входа в синагогу на улице Дохань – отличное старое кафе «Зенит», где я пил кофе, наблюдая огромный хвост очереди, загибающийся прихотливыми дугами у входа в синагогу.

Когда-то недалеко от синагоги помещался дом, где родился Теодор Герцль, основоположник сионизма, и – де-факто – в некотором роде отец нынешнего Израильского Государства. А могила его – расположенная на Горе Герцля в Иерусалиме и недавно мною посещенная стала отправной точкой маршрута от места погребения родителя сионизма до того самого места, где он издал свой первый младенческий писк.  По-венгерски его зовут немного странно: Tivadar а не Теодор. Венгерский язык вообще очень легко обходится с иностранными именами. Знаете, например, как по-венгерски будет Леопольд? Липотий. Это дало великому Джойсу право изредка называть главного героя своего романа «Улисс» – Леопольда Блюма Липотием Вирагом. Да, Вираг – по-венгерски – цветок.


В том же еврейском квартале есть еще три синагоги. Реформистская, которую я так и не приметил, действующая ортодоксальная – в которой (на ул.Казиницы, возле кошерного вкусного ресторанчика) молится община очень угрюмых сатмарских хасидов, которые не хотят говорить ни на одном языке, кроме идиша. А еще есть очень красивая, но очень запущенная синагога на улице Рамбах – она несколько похожа на главную синагогу по стилю, но находится в плачевном состоянии. Ее мне удалось сфотографировать, но ворота оказались закрыты – и заколочены.

Вокруг синагог – прекрасный в своем живописном запустении еврейский квартал. Многие роскошные некогда, здания покрыты трещинами, но все равно смотрятся красиво. Кафе «Спиноза», в котором я отобедал на второй день после приезда, уютное и милое европейское кафе, славится своей вкусной выпечкой и кошерным Токаем, его-то я и пил. И, выпивая, помянул еврейскую общину Будапешта, согнанную в гетто вокруг Большой синагоги в 1942 году. Тогдашний диктатор Венгрии – адмирал Хорти – противился Гитлеру и не выдавал евреев в концлагеря.

Но когда в 1944 году Хорти свергли салашисты – венгерские фашисты – евреев начали планомерно вывозить и уничтожать. У берега Дуная – я, к сожалению, не видел его – есть памятник жертвам массового утопления евреев в реке. Он имеет вид бронзовых пар обуви, которые несчастные оставили на берегу перед тем, как их насильно загнали в холодное быстрое течение реки, и прекрасный голубой Дунай стал рекой смерти, общей могилой нескольких тысяч детей и женщин, и вновь пролилась «аль кидуш А-Шем» (славя Господа) еврейская кровь – как лилась она от мечей ассирийцев в Шомроне, от римских пиллумов и глаудисов под Иерусалимом в 70 году, и в 138 году, когда почти полностью вырезали евреев Иудеи войска императора Адриана, подавив восстание Бар-Кохбы, как лилась она во время крестовых походов и погромов Богдана Хмельницкого и Петлюры.

А еще есть в Будапеште прекрасный памятник – швейцарскому дипломату Карлу Лутцу, который, подобно своему шведскому коллеге Раулю Валленбергу, спас более 60000 евреев Будапешта. Это необычный и очень трогательный памятник. Сам Лутц – бывший швейцарский консул в Яффо, ставший заместителем консула Швейцарии в Венгрии в 1942, выдавал евреям охранные грамоты, напечатанные на специальной, украденной в канцелярии СС, бумаге, и способствовал их отъезду из Венгрии даже после закрытия границ салашистами 15 мая 1944 года. А когда границы совсем закрылись, Луц выкупил около 80 квартир в гетто, куда переводил жить получивших охранные грамоты евреев, эти евреи, находившееся под протекторатом Швейцарии, были защищены от отправки в лагерь или на принудительные работы. Более того, когда из Освенцима бежали двое венгерских евреев, и пробрались в Будапешт, они рассказали смелому швейцарцу о том, что на самом деле творится за колючей проволокой лагеря уничтожения.

Эта информация была моментально отослана Луцем по дипломатическим каналам в Швейцарию, а когда он понял, что его страна не склонна к огласке происходящего – информация отправилась в консульство Сальвадора, а оттуда – к западным журналистам Англии, США, Швеции. Страшная действительность выплеснулась в мир. А методами Луца работали еще несколько дипломатов в Будапеште, наиболее известный из них – Рауль Валленберг. Рискуя жизнью, они спасали евреев, тысячами, десятками тысяч.

После войны Луц вернулся в Швейцарию (кстати, он остался в Будапеште во время входа туда советских войск), и там его подвиг оценили… как превышение служебных полномочий, в результате чего праведник мира до конца карьеры работал на малозначимых должностях, в 1975 году он умер. Единственная страна, которая оценила его подвиг и увековечила его имя – это Израиль. В Израиле есть улица его имени, была выпущена почтовая марка с портретом Луца, его объявили в 1965 году праведником мира. 

А будапештский памятник  поставлен ему после смерти – среди мрачноватых старых домов бронзовая позолоченная фигура швейцарского дипломата ангелом парит над распростертым на земле евреем, протягивая ему руку спасения. У памятника – скамеечка, голуби воркуют в утренней тишине, старенький венгр вывел гулять собачку на длинном поводке.  Я сел рядышком, и с трудом сдержался, чтобы не заплакать.