– Я родился еще в советской Грузии, мои предки по отцовской линии – грузинские евреи. Старинный род, к которому принадлежал мой дед, жил испокон веков в Цхинвали, впоследствии перебравшись в близлежащий маленький Гори, расположенный в самом сердце страны.

У моего деда Давида, хазана, и у его жены Сары было восемь дочерей и сыновей. Один из них, Моше – мой отец, во время учебы в г. Куйбышеве познакомился с симпатичной девушкой, чьим коньком были хореография народов мира и танцы с животными – этим она занималась в Московском цирке у Ю. Дурова и  И. Кио. Влюбленному кавказцу не составило труда «похитить» ее и вместе с нею оказаться в отчем краю.

 

В традиционной еврейской мишпахе, мягко говоря, без восторга и с опаской отнеслись к сомнительной невестке из Украины. В свою очередь, мать невесты – Любовь Исааковна, уроженка Сновска, чудом выжившая в годы Холокоста, – испугалась, что дочь превратится в "кавказскую пленницу". Но приехав в Грузию с целью забрать дочь, быстро сменила гнев на милость. Слава богу, всё быстро разъяснилось – и у молодых состоялась традиционная еврейская свадьба – «под хупой».

 

У новобрачных в 1981-м появился первенец – ваш покорный слуга. От деда и отца я и унаследовал фамилию, в переводе означающую: очи отца Леви…

 

 

– Меня с ранних лет приобщили к еврейским традициям, которые нами строго соблюдались, и всё с этим связанное, конечно же, мною не позабыто.

В Грузии, и в нашем городе в частности, не было антисемитизма, еврейская жизнь бурно развивалась: в нем даже действовал, причем вполне официально, колель, соблюдались обряды: бар- и бат-мицвы, брит-мила, хупа, шхита... Существовал и небольшой заводик по изготовлению мацы –  вкус той, нашей, ни с чем несравнимой!

 

Я рос в семье людей, увлеченных своим делом. Отец, спортсмен-каратист, работал учителем физкультуры и, кроме того, помогал юным членам местной еврейской общины постигать секреты самозащиты; мать занималась хореографией, работала в Тбилисском цирке, преподавала ритмику в Институте культуры и ставила еврейские композиции для детей общины – и всё это, конечно же, не могло не повлиять хоть в какой-то мере на их чадо. Но ни по материнской, ни по отцовской стезе я не пошел, всё искусство, доступное мне, – это пение.

 

Более того, в какой-то момент между мною, подростком, и отцом возникли существенные разногласия – причем по… еврейскому вопросу. В 1996-м я собирался отправиться на Землю Обетованную по престижной государственной программе для подростков – НААЛЕ, так как сумел успешно сдать соответствующие экзамены. Но отец тогда  был категорически против любых «телодвижений» в сторону Израиля – и меня туда не отпустил. «Учись здесь! Диплом уже в тумбочке», – сказал он мне тоном, не допускающим возражений.

 

 

– Израилем он "дышал", но и Грузия, значила для него не меньше. Он в то время активно занимался политикой и достиг немалого как в городском, так и в республиканском масштабах... Еще в 1996-м, всего через полгода после нашего спора, произошло событие, радикально повлиявшее на его и на мою судьбы. Отец, к тому моменту возглавлявший Еврейскую общину Картлийского района и являвшийся политическим секретарем одной из крупнейших партий, был включен в состав официальной грузинской делегации, совершившей визит в Израиль. Пребывание на исторической родине, увиденное и услышанное там произвели на него неизгладимое впечатление. Вернувшись домой, он уже совершенно иначе отнесся к моему намерению отправиться на учебу именно в израильскую школу – и дал на это, как в былые времена выражались, отцовское благословение.

 

 

– Поначалу всё складывалось именно так, как гарантировалось нам по Программе: я попал в иерусалимскую Хават Аноар Ациони – одну из элитных школ, участвующих в осуществлении международных и государственных проектов, питомцами которой в основном являются дети еврейской диаспоры и новых репатриантов со всего мира. Проучившись в ней три года и получив аттестат с отличием, я решил продолжить образование на медицинском факультете – стать врачом мечтал еще с детских лет. Но, в отличие от кишинёвских счастливчиков, которые от ИКЦ учатся и практикуются в государственном медкомплексе РАМБАМ в Хайфе, понял, что медицина – не мое истинное призвание, что меня куда более привлекает политика (мечта отца, оказалась сильнее моей – и сбылась). С моими оценками в аттестате зрелости (багрут) и вступительном экзамене (психометрия) не составило особого труда перевестись на факультет международных отношений Еврейского университета в Иерусалиме (кстати, среди нововведений в деятельности ИКЦ в Кишиневе будет подготовка студентов к психометрическому тесту).

 

Ну а постигать политические науки я продолжил в Тель-Авивском университете, где специализировался и по социальной политике, и по общественной дипломатии. Всё это произошло уже после того, как я отдал долг Армии обороны Израиля (там я занимался обеспечением защиты воздушного пространства нашего государства). Во время прохождения службы в ВВС репатриировались в Израиль родители и мой младший брат.

 

 

– Эти факторы, несомненно, сыграли свою роль, но никак не менее существенным мотивом послужили неблагоприятные обстоятельства, в которых семья оказалась. Дом, где они жили, в один далеко не прекрасный день сгорел, по так до конца и не выясненной причине. Расхожие предположения на сей счет – короткое замыкание, непогашенная сигарета и т. п. – кажутся сомнительными, когда речь идет о жилье человека известного, действующего политика. Напомню, что отец был депутатом, его даже представили – за спасение во время войны в Цхинвали около ста семей: и грузинских, и осетинских, и еврейских – к одной из высших наград Грузии: Ордену Чести. Но получить его не успел: к тому моменту он уже репатриировался.

 

Все треволнения той поры пагубным образом сказались на состоянии и настроении отца. Всего через два года после приезда семьи в Израиль, за пару недель до моей демобилизации, когда я находился на посту, ранним утром раздался телефонный звонок. Я поднял трубку – и услышал через силу произнесенное матерью: «Отца больше нет…». Тут же выяснилось, что он, почти никогда не жаловавшийся на свое здоровье, внезапно умер от сердечного приступа. Произошло это ровно десять лет назад – 18 августа 2003-го, в день, когда мне исполнилось 22 года. Такое вот трагическое совпадение. Поэтому с тех пор я собственный день рождения не отмечаю, но когда пару раз делать это всё же приходилось – отмечал его не по Григорианскому календарю, а по еврейскому. Ну а тогда, в день смерти отца, я вообще оказался в патовой ситуации. Ведь на мой день рождения было приглашено много гостей, и я, находясь на службе, и при всем желании, тем более в моем тогдашнем состоянии, вряд ли смог бы всех предупредить. Так что пришедшие на именины попали на поминки (отца, по еврейской традиции, хоронили в тот же день).

 

Через две недели после моей демобилизации мать и младшего брата, живших тогда в Холоне и остро переживавших невосполнимую потерю, я перевел к себе, в Иерусалим, чтобы проще было их морально и материально поддерживать. Матери я помог устроиться на работу по профессии: она с тех пор в той школе, где я учился, преподает хореографию. Мой брат учится на ювелира и уже вскоре станет дипломированным специалистом в этой сфере.

 

 

– В Израиле само наличие диплома, и даже двух, пусть и полученных в таких престижных университетах, как Еврейский в Иерусалиме и Тель-Авивский, – условие попадания на госслужбу обязательное, но явно недостаточное. Требуется также наличие опыта работы на общественной ниве, да и не только. Я знал об этом, еще будучи студентом Еврейского университета, и уже тогда задался целью обогатить свой послужной список, чтобы на равных конкурировать с более опытными претендентами на «место под солнцем». Именно по этой причине, я всегда рекомендую студентам всех профилей искать место профессиональной практики и карьерного роста. Один из таких фундаментов продвижения к личному успеху на базе израильских ведущих вузов и успешных фирм и компаний есть в программах  Израильского культурного центра, причем для всех желающих...

 

Можно было бы подробно рассказать о своем волонтерском (на добровольных началах) сотрудничестве с целым рядом общественных организаций, но, думаю, достаточно упомянуть – для примера – о моем участии в деятельности одной из них, по праву носившей название «Ядид» (т. е. «Друг»). Она занималась поддержкой малообеспеченных слоев населения и оказывала бесплатные юридические услуги этим гражданам в их конфликтах с любыми структурами, включая государственные.

Лично мне было поручено обеспечение связи с репатриантами, оказание им содействия в решении проблем, возникших с муниципалитетами, госкомпаниями и финансовыми структурами; я также подыскивал адвокатов, которые готовы были бесплатно представлять интересы этих репатриантов в судебных тяжбах.

 

Показательно в этом отношении вызвавшее широкий резонанс дело супружеской четы репатриантов – врача и учительницы музыки, не имевших возможности вовремя рассчитаться за снимаемое ими жилье и выброшенных из этой квартиры ее владельцем. Супруги вынуждены были 6 месяцев прожить на кладбище в Иерусалиме. Это дело удалось довести до благополучного финала: оно было закрыто примирением сторон, изъятые в счет долга вещи вернули их владельцам, супруги получили также компенсацию и государственное жилье. Приятно сознавать, что и моя роль в разрешении конфликта была оценена. Министерство абсорбции вручило мне денежную премию, и я смог в тот год, не прибегая к чьей-либо помощи, рассчитаться за учебу (в иных случаях для этого приходилось обращаться за содействием в различные фонды-доноры).

 

Довелось мне также в те времена преподавать историю ребятам, прибывшим в Израиль, как и я в свое время; вести лидерские семинары; быть заместителем директора, а затем и директором иерусалимского Молодежного центра им. Ленор Дэвидсон по подготовке детей-репатриантов; директором по внешним связям Ассоциации выпускников НААЛЕ, а через год – стать директором этой ассоциации. Параллельно всему перечисленному, в Управлении по делам НААЛЕ я координировал проводимые в нем семинары и был личным помощником куратора по странам бывшего СССР. В конце минувшего десятилетия занимался разработкой проектов «Джойнта» по Грузии, а в «Сохнуте» участвовал в деятельности отдела образования по привлечению финансовых средств. В том же моем послужном списке значатся и некоторые разработанные мною проекты для мэрии Иерусалима и общественных организаций.

 

Ну а в конце 2010-го я – опять-таки в качестве общественника – получил возможность проявить себя и за пределами своей страны, в испанском городе Пальма-де-Мальорка – как представитель молодежных общественных организаций Израиля в ЕС.

 

 

– Я, однако, не утрачивал надежду и ждал, как говорится, своего звездного часа. С 2006-го регулярно подавал документы, подтверждающие, что я «созрел» для госслужбы. Но отовсюду – из МИДа, министерств главы правительства,  абсорбции, туризма, пропаганды  – получал вежливые отказы. Их набралось около двадцати. Но в 2011-м всё, как по мановению волшебной палочки, сразу изменилось. Многие ведомства, одно за другим, стали присылать мне положительные ответы. У меня появился выбор. Взвесив все за и против и, к тому же, желая вернуть Израилю всё то, что было в меня вложено, я решил, что оптимальным вариантом ля меня окажется работа за границей, сочетающая обязанности дипломата с осуществлением культурных проектов.

 

Такая возможность мне представилась именно в «Нативе» – управлении по связям с диаспорой при Министерстве главы правительства, где я успешно прошел конкурс – и был отправлен на работу за границей. Вначале мне поручили руководить представительством Государства Израиль и ИКЦ в Харькове, в качестве второго секретаря; затем перевели в Киев, где я в нашем посольстве совмещал обязанности главы «Натива» в Юго-Восточном регионе Украины (отвечал за массу населенных пунктов, среди которых такие крупные, как Днепропетровск, Запорожье, Кривой Рог, Донецк и другие) и консула по репатриации.

 

Ну а спустя всего семь месяцев я получил новое назначение как I секретарь МИДа, совмещающее должности главы Консульского представительства Государства Израиль в РМ и директора Израильского культурного центра в Кишиневе. Тут же поясню: главой дипмиссии в Молдове является Чрезвычайный и Полномочный Посол Государства Израиль (с резиденцией в Иерусалиме), но непосредственное руководство текущей деятельностью представительства в Молдове осуществляет I секретарь МИДа.

 

 

– С момента моего приезда в Кишинев прошло всего несколько недель, и поэтому мне пока удалось лишь в какой-то мере ознакомиться с тем, как здесь обстоят дела. Ну а вникнув, увижу, есть ли необходимость в какой-то  «рихтовке».

 

 

– Склонен предположить, что упомянутые вами «шероховатости» происходят, в частности, из-за того, что у наших работников очень загруженный график: помимо телефонного и непосредственного общения с теми, кто пытается на них «выйти», они занимаются разработкой и планированием культурных проектов для общественности и осуществлением двусторонних связей с молдавскими структурами. Поверьте, без дела никто не сидит, специально игнорируя телефон. Тем не менее я планирую поручить своим сотрудникам разработку более простой и четкой системы общения с теми, кто обращается в представительство. В частности, составление четкого графика приема посетителей по вопросам репатриации, по туристическим или рабочим визам, а также определение конкретного времени, в течение которого можно дозвониться к нашим сотрудникам. Ну и, естественно, информация об  этом окажется общедоступной. Короче говоря, мы постараемся, чтобы поводов для претензий было как можно меньше.

 

 

– Это – прерогатива посла, и как только соответствующее соглашение будет подписано и ратифицировано, поездки без виз станут делом обыденным. Надеюсь, ждать осталось недолго.

 

 

– Я в курсе, что в целом взаимоотношения хорошие, но они могли бы быть еще лучше с привлечением к проведению ряда мероприятий местных еврейских организаций. Я приехал сюда с целью поддержать связь с диаспорой и еще более укрепить контакты с местными еврейскими организациями. Думаю, при обоюдной заинтересованности это не составит особого труда. Уже сейчас имеется ряд инициатив, в частности предложенных ИКЦ, которые планируется реализовывать совместно с партнерами. Я попытаюсь выяснить возможность и целесообразность участия в такого рода акциях каждой из существующих здесь еврейских структур и надеюсь, что сообща удастся успешнее продвигаться вперед.

Люблю создавать и развивать молодежные проекты, поэтому именно у местной молодежи будет незабываемо интересный год.

 

 

– На все эти вопросы вынужден ответить отрицательно. Я холост и детей у меня нет. Однако двигаюсь по направлению к браку – мелкими, но уверенными шажками. Я вырос в многодетной семье моего деда, где отношения с многочисленными двоюродными братьями и сестрами дали свои результаты...

 

 

– Их немало. Люблю читать, причем на разных языках, которыми свободно владею: на русском, иврите, грузинском, украинском, английском... Немного понимаю  испанский, что дает мне сейчас возможность улавливать смысл некоторых фраз, произнесенных на родственном ему молдавском. Тут же добавлю, что я не только читатель, но и «писатель». Если есть повод и находится свободное время, сам способен написать статью и выложить ее в Интернет.

 

Среди прочих моих хобби – плавание: им я обычно занимаюсь по утрам. Но, пожалуй, главным своим увлечением считаю коллекционирование почтовых марок и различных вин (интерес к последним привила бабушка, делавшая вино для всей своей многочисленной семьи). У меня довольно интересные коллекции и того и другого. Если удастся, постараюсь в рамках новых культурно-просветительных мероприятий организовать в Кишиневе выставку израильских марок.  Думаю, она может оказаться интересной не только для филателистов.

 

 

– Я покинул Грузию в пору разрушения страны, но впоследствии, неоднократно навещая родные места, убеждался, что дела в ней постепенно идут на лад, и это обнадеживает. Что же касается возведения памятника, то на это, разумеется, можно реагировать по-разному, помня о том, кем был Сталин и что им было содеяно. Но Гори – город, где он родился, и, несмотря на печальные страницы истории, самого известного из своих земляков здесь многие чтут, никто не выступил против установки  памятника. Еврейское население отнеслось к этому нейтрально. Тут же хочется добавить, что главная достопримечательность города – музей «вождя всех народов»  расположен на пересечении проспекта Сталина и улицы... Иерусалимской. Тех израильтян, которые об этом соседстве наслышаны, оно ввергает в шок.

 

 

– Вообще-то рассчитываю пробыть на своем посту всю каденцию. Хотелось бы для дальнейшего успешного развития отношений между нашими государствами, в частности с местной еврейской диаспорой, сделать как можно больше, а на это требуется время. Однако если еще до завершения каденции поступит распоряжение отправиться на службу в другую страну, я буду обязан его исполнить. Но не стоит забегать вперед – ведь всё еще только начинается.