В годовщину самого тяжелого финансового кризиса полезно вспомнить о прошлом и подумать о будущем

Пятнадцать лет назад, в понедельник 17 августа 1998 года, председатель российского правительства Сергей Кириенко объявил, что кабинет министров вынужден принять экстренные меры по стабилизации финансовой политики. На три месяца были остановлены операции с государственными краткосрочными обязательствами (ГКО) и облигациями федерального займа (ОФЗ).

Коммерческие банки захлопнули двери перед толпами разгневанных вкладчиков, пытавшихся забрать свои деньги. На вывесках многочисленных обменников появились новые цифры соотношения рубля к доллару. Вместо привычных 1 к 6, клерки выставили 1 к 24. Таким образом, рубль разом обвалился почти на 400%.

А ведь еще накануне, в пятницу 14 августа, Борис Ельцин, говорил корреспонденту «Интерфакса», что никакой девальвации не будет, что экономическое положение страны просчитано и ежедневно контролируется. Для пущей убедительности вечно похмельный российский президент вращал глазами и решительно рубил воздух ладонями.

Это было похоже на другое обещание Ельцина, данное им двумя годами ранее. Он тогда заявил, что 38 снайперов контролируют положение в кизлярской больнице, захваченной чеченскими боевиками, и заложников в обиду не дадут. Чем закончилась операция по освобождению врачей, медсестер и пациентов тоже все помнили.

К августу 1998 года российский президент окончательно превратился в посмешище и позорище, тему для многочисленных анекдотов, но ведь и тогдашний глава Центробанка Сергей Дубинин говорил, что никому не удастся нажиться на девальвации российского рубля. Представительному финансисту с окладистой бородой еще как-то верили.

А тут вдруг прозвучало доселе неизвестное широким массам слово «дефолт». Некоторые поначалу искали в нем аналогию с аббревиатурой ГКЧП, накрывшей страну семью годами ранее - 19 августа 1991 года. Но вскоре населению объяснили, что никаких политических перемен не будет. Просто Россия стала банкротом и не может платить по своим долгам. Финансовый рынок схлопнулся. Все, приехали!

Вместо юного Сергея Кириенко, прозванного в народе «киндер-сюрпризом» и «премьером СВ» (Сергей Владиленович), правительство возглавил старый дипломат и разведчик Евгений Примаков. А разгребать финансовые и экономические завалы по требованию представителей бизнеса позвали многоопытного Виктора Геращенко.

Те, кто по аналогии с ГКЧП ждал громких посадок, просчитались. Конкретных обвинений в случившемся не предъявили никому. Хотя и ходили слухи о пропавшем бесследно многомиллиардном кредите, выделенном для России Международным валютным фондом и Всемирным банком.

Виноватых нет и поныне, пятнадцать лет спустя. В очередную годовщину дефолта, люди, составлявшие тогда финансовую элиту и принимавшие решения, нехотя говорят об ошибках в планировании, о непонятно кем построенных пирамидах ГКО-ОФЗ с доходностью в 120% годовых, об искусственно завышенном курсе рубля, о финансовом кризисе в странах Юго-Восточной Азии, который стал катализатором отечественного обвала. Кивают даже на жадного исполнительного директора МВФ Мишеля Камдессю, который оказался дать тонущей России очередной заем в 15 миллиардов долларов.

Удивительно все это. Организованный злой волей коллапс и крупнейшая в истории страны финансовая афера так и остались безнаказанными. А ведь по самым скромным оценкам, российская экономика потеряла почти 100 миллиардов долларов. Из них коммерческие банки лишились 45 миллиардов, а население - 20 миллиардов долларов. ВВП страны сократился втрое - до 150 миллиардов долларов. Внешняя задолженность выросла до 220 миллиардов, а с учетом внутренних обязательств - до 300 миллиардов долларов.

Но никто не называет конкретных виновников дефолта и людей, которые умудрились под шумок вывести за границу около 1,2 триллиона долларов. Лишь Виктор Геращенко в одном из своих давних интервью как-то обмолвился, что расследование причин и последствий все же проводилось. Есть документы о том, кто из первых-вторых-третьих лиц государства покупал и перепродавал ГКО, и, наконец, куда утекли деньги. Все счета есть у Генпрокуратуры. Но система своих не выдает!

Грозит ли России новый дефолт? Давайте подумаем и посчитаем сами.

Государственный бюджет на 2013 год рассчитывался исходя из стоимости нефти в 91 доллар за баррель. По бюджетному правилу, если стоимость нефти выше, то финансовые излишки отправляются в Резервный фонд.

Излишки есть. В последние месяцы мировые цены на нефть держатся на уровне 105-110 долларов за баррель. Тут надо сказать отдельное спасибо американцам и блоку НАТО. Благодаря кровавой вакханалии, которую они устроили в нефтедобывающих Ираке и Ливии, а также санкциям против Ирана, нефтедоллары еще долго будут пополнять наши резервы.

На 1 февраля 2013 года в Фонде национального благосостояния и Резервном фонде было накоплено около 5,2 триллиона рублей. По нынешнему курсу 1/33 это примерно 157,5 миллиарда долларов. Еще 518 миллиардов долларов золотовалютных резервов есть у Центробанка.

Кризис 2008 года, по некоторым данным, обошелся России в 6 триллионов рублей. Еще около одного триллиона было потрачено в 2009 году.

Хватит ли нам имеющейся заначки, чтобы в случае наступления тяжелых времен вновь не выворачивать пустые карманы перед всем миром? А то, что такие трудные времена в России наступают признают уже все властные структуры.

Оживление отечественной экономики, возникшее после кризисов 1998 и 2009 годов, сошло на нет. Страна вернулась к сырьевой модели внешней торговли. Судя по отчету Федеральной таможенной службы за I полугодие 2013 года, в общем ее балансе удельный вес экспорта топливно-энергетических товаров в страны дальнего зарубежья составил 74,9% (в 2012 году — 73,4%). 

Но несмотря на стабильно высокие цены на нефть и газ, баланс профицита внешней торговли, по сравнению с I кварталом 2012 года, сократился на 10,5%. Специалисты из Минэкономики говорят, что по итогам нынешнего года падение профицита может и вовсе составить 16,8%.

А как стремительно могут падать мировые цены на нефть мы помним по 2008 году, когда цена на нее в июле была на уровне 147,3 долларов за баррель, а к концу декабря составила уже 39,15 долларов. Правда, потом стоимость опять пошла в гору. Но нужно не забывать, что в 1998 году бочка нефти вообще стоила 8,2 доллара.

Кто сказал, что такое ценовое пике не может повториться в будущем и что нефть не будет стоить 30-40 долларов на протяжении, скажем, 1-1,5 лет? Ведь могут американцы сдержать свое обещание и к 2016 году направить танкеры со сжиженным сланцевым газом в Европу и Китай. Грозятся они также добывать и дешевую нефть по аналогии со сланцевым газом. А вдруг не обманут? Что тогда?

Семь триллионов рублей во время последнего кризиса стране хватило всего на полгода и закрома Родины опустели. А сколько денег надо на полтора года полного напряжения сил и затягивания поясов?

Вот и получается, что в случае повторения кризиса, особенно если он примет затяжной характер, дефолт очень даже возможен. Что тогда станет с российским бюджетом, что будет с гражданами страны?

Сейчас российское общество расколото на коренное население, приезжих и мигрантов. Что будет, если всем трем группам перестанут платить зарплату?

Трудные вопросы возникают еще и потому, что власть, похоже, не сделала для себя никаких моральных выводов из того давнего дефолта. В верхах по-прежнему существует четкое деление ответственности и безответственности по принципу «свой-чужой».

Пример, может быть, давно не оригинальный, но показательный - бывший министр обороны Сердюков. Сам ли украл, его подчиненные растащили из госказны миллиарды рублей, а Анатолию Эдуардовичу даже не присвоили звание обвиняемый. Так и ездит не в автозаке, как положено, а в шикарном автомобиле с мигалкой.

Десятки уголовных дел открыты после того, как всего лишь слегка копнули Министерство обороны. А сколько у нас других солидных министерств, крупных госкомпаний, нефтегазовых и транспортных монополистов? Там что, все безупречно?

Как это ни банально прозвучит, но возможность новых дефолтов в России не исчезнет до тех пор, пока страна не научиться жить в полном, а не показном соответствии с экономическими, юридическими и нравственными законами. Надо верить, что когда-нибудь такое счастливое время обязательно наступит.
Но с грустью вспоминаются некрасовские строки:

Жаль только - жить в эту пору прекрасную
Уж не придется - ни мне, ни тебе.