Разрушенный во время военных действий Кишинев восстанавливал немец по национальности, получивший образование в Бухаресте...

Историю творят личности. Порой, самые ординарные, но на долю которых выпали серьезные испытания. И экзамен судьбе они сдавали, как могли - в условиях, которых жили. Они не выбирали время, и иногда приходили после ярких, заметных фигур. Но порой, именно благодаря этому, получали маленькие бонусы от судьбы за то, что продолжали заниматься своим ремеслом, несмотря на то, что в чем-то проигрывали своему предшественнику. Один из таких тандемов в столице связан с именами двух архитекторов - Алексея Щусева и Роберта Курца.

Оба работали над восстановлением разрушенной послевоенной столицы. Но если щусевское время ассоциируется с декорированными зданиями, созданными в духе «старой школы» с роскошью и изяществом, то время Курца пришлось на послевоенные 50-60-е годы, когда директива сверху отменила все архитектурные излишества, а здания приходилось возводить не по законам архитектуры, а по законам кошелька. Причем владелец этого кошелька был очень прижимист.

Тем не менее, специалисты считают, что даже в этих условиях Курцу, благодаря влиянию Щусева, удавалось сохранить некоторое право на излишества. О чем красноречиво говорят его еще существующие и уже исчезнувшие работы. Однако связь между двумя творцами не ограничивалась только любовью к архитектуре. И именно в этой связи, по мнению историков, содержится ответ на вопрос, как советская власть допустила, чтобы город, основательно разрушенный во время военных действий, восстанавливал немец по национальности, получивший образование в Бухаресте.

 
Сын горного инженера. Племянник Щусева. Потомок состоятельных пивоваров

В послевоенном Кишиневе бессарабских архитекторов было трое: Валентин Войцеховский, Валентин Меднек и Роберт Курц. Все они окончили Бухарестский архитектурный институт Иона Минку. Но только у Роберта Курца имелось некоторое покровительство Щусева.
«Курц был племянником Щусева по материнской линии, - рассказывает заведующая домом-музеем Щусева Людмила Настас. - Мать Алексея Щусева - Мария Корнеевна Зозулина. У нее было два брата.

Старший, Матвей, председатель Кишиневской управы. Младший, Василий, работал инспектором кишиневских гимназий. Василий Зозулин дружил с Яковом Баскевичем, который женился на дочери Василия Корнеевича, Ольге. У них было несколько детей, точное число, к сожалению, неизвестно. Мы знаем, что были дочери Мария и Евгения, сын Николай. Мария Баскевич, по профессии фельдшер, и была матерью архитектора Курца. Кстати, Роберт очень похож на мать».

Генеалогическое дерево архитектора по отцовской линии пока малоизученно. Известно, что Курцы эмигрировали из Германии в начале XIX века. В материалах по немецким колонистам в Молдове упоминаются имена Иоханна Курца и Фридриха Курца. Они же были основателями известного в то время пивоваренного завода. Пиво «Курц», по словам Людмилы Настас, было известно далеко за пределами Бессарабии и Румынии.

Отец Роберта, Евгений - горный инженер. Какое-то время работал по направлению во Владикавказе, где и родился Роберт. Через год семья вернулась на родину. В 7 лет Роберт остался без отца. В воспитании мальчика матери помогали старшие братья Евгения.

 
Правила архитектуры 50-ых

«Имя Курца, да и некоторых других бессарабских архитекторов, не так известно, как имена Щусева или Бернардацци. Но надо отдать им должное: им приходилось отстраивать и отстаивать столицу после войны, - поясняет Людмила Настас. - В то время мы были атеистическим государством, и было допущено много ошибок в восстановлении Кишинева, в реставрации некоторых архитектурных памятников. Но при Курце город смог сохранить свое лицо».

Восстанавливать город пришлось не по масштабному проекту Щусева, который знаменитый монументалист предложил в 1947-м, а по генплану 1951 года. Конкретного авторства проекта мы не нашли, зато нашли скромные ссылки на то, что в работе над проектом принимали участие и Щусев, и Курц. Генплан значительно уступал по масштабности не утвержденному из-за дороговизны первоначальному проекту.

Дом, в котором жил Роберт Курц. 1881 год. Автор проекта – городской архитектор Шейдевандт

В нем Щусев предлагал очень смелое на тот момент решение - «пробить» часть городской застройки проспектом Молодежи, что впоследствии позволило Кишиневу выйти за реку Бык, на территорию Рышкановки. По первоначальному замыслу Кишинев должен был превратиться в «Южную Пальмиру». Совсем другим архитектор видел центр столицы, здание правительства. Особенно привлекательным должна была выглядеть набережная Быка, украшенная парками и скверами, к которой подводили бы три проспекта-луча.

Бюджетный план оказался лишь бледной копией того, что задумывали архитекторы. Им удалось воплотить в жизнь лишь крохи своих идей. Например, был построен только один из трех лучей-проспектов - проспект Молодежи, ныне Григорие Виеру. В то время руководствовались теми соображениями, что Кишинев надо отстраивать для людей, которым негде жить, а не для развлечения и красоты. Стандартно, для всех и недорого - эти требования расставили свои архитектурные акценты. «Щусевская роскошь» уступила место «Курцевской лаконичности».

Здание профсоюзов, проект Курца
 
Башенки и колонны

Итак, в 1951 году был утвержден генплан, разработанный под руководством Курца. В проекте заложили интенсивное застраивание Буюкан, Рышкановки и Ботаники. А еще через четыре года вышло постановление Хрущева о ликвидации излишеств в архитектуре. Колонны, балконы с балюстрадами, парапеты, скульптурные элементы - все это стоило дорого, функциональной нагрузки не несло, а потому должно было изживаться. «Людей расселили, но индустриализация и темпы строительства, жесточайшая экономия средств и тотальная типизация оставили свой отпечаток на облике столицы. Вместо нарядных и запоминающихся зданий стали появляться безликие строения», - рассказывает Людмила Настас.

Правда, некоторые архитекторы считали, что данное требование в меньшей степени задевало работы Курца. Архитектору каким-то образом удавалось сохранить за собой право на некоторые излишества. Таким нестандартным, например, было здание кишиневской туберкулезной больницы, построенное в 1956 году - с помпезной лестницей, колоннами, многоуровневым парком. Сегодня на месте больницы - заросший пустырь, заселенный дикими собаками и бомжами, и отгороженный глухим забором от торгового комплекса Jumbo.

Гостиница Кишинэу, проект Курца

Причин для сноса строений больницы было несколько. Во-первых, ветхость - сотрудники учреждения даже не могли вспомнить, когда здание ремонтировалось. Во-вторых, туббольница, когда-то построенная на окраине, по мере роста Кишинева оказалась практически в его центре. В-третьих, место для больницы изначально выбрали неудачное - ее возводили прямо на кладбище, не потрудившись позаботиться об останках похороненных там людей. В общем, прежнюю красоту здания теперь можно оценить, разве что по фотографиям. Но даже на черно-белые снимки демонстрируют архитектурную роскошь, несвойственную режиму тотальной экономии.

Сквозь цензуру хрущевского взгляда на архитектуру Курцу удалось пропустить в 1959 году и гостиницу «Кишинэу». «По гостинице «Кишинэу» было несколько вариантов, - приоткрывает завесу тайны директор дома-музея Щусева. - Несколько версий есть и по поводу появления на здании башенки. Одни говорят, что башня - просто элемент декора, другие рассказывают, что под башней находился небольшой ресторанчик на 30 мест. А третьи считают, что Курцу захотелось добавить в здание нечто в стиле Бернардацци с его зданием примэрии. Оно, кстати, было первым отреставрировано в послевоенном Кишиневе». 

«Лебединая песня»

Позже, в 60-х, по проекту Курца восстановят греческую церковь св. Пантелеймона на пересечении улиц 31 августа и Влайку Пыркэлаб. В советские времена, правда, там действовал дегустационный зал. Идеи Курца были воплощены в Центральном парке культуры и отдыха - с летним театром, озером, легкой ротондой, монументальной гранитной и романтичной каскадной лестницей, которую, кстати, называли «Курцевской». Правда, Курцу так и не удалось открыть на территории парка задуманный Музей села под открытым небом, да и от самого парка, к сожалению, осталось не много.

«Роберт Курц был вполне ординарным человеком, но исполнительным, болевшим за сохранение культурного наследия, памятников архитектуры, - уточняет Людмила Настас. - С 1971 года Роберт Евгеньевич работал на должности ученого секретаря общества охраны памятников, и, благодаря ему, были реконструированы дома-музеи Донича в Безень и семьи Лазо в селе Пятра, усадьбы Замфира Ралли в Долне и Стамати в районе Окница». Лебединой песней стал проект восстановления пушкинских мест в Кишиневе. Архитектор хотел создать нечто похожее на места в Михайловском и дом-музей поэта на Мойке.
 

Как Штефан Великий вернулся на родину

С Робертом Курцем связана история одной из знаковых столичных достопримечательностей. Памятник этот знаком даже людям с самой короткой исторической памятью. Речь о статуе Штефана чел Маре, которая была возвращена на родину благодаря Курцу.

Исторические источники утверждают, что 28 июня 1940 года монумент без постамента эвакуировали в Васлуй. Оставленное в Кишиневе основание впоследствии было разрушено.

Через два года, 25 августа 1942-го, «Штефана» вернули в Кишинев и установили перед Триумфальной аркой. Стоял каменный господарь там недолго: 20 августа 1944 года, за четыре дня до вхождения советских войск в молдавскую столицу, памятник снова эвакуировали, уже в Крайову. В 1945-м Роберт Курц узнал, что советские войска нашли памятник в Румынии, и сделал все возможное, чтобы вернуть достопримечательность на родину.

****

Из воспоминаний сотрудника кишиневского Института Планирования в 80-х годах XX века Алексея Гэинэ:

«В определенный момент мы решили купить какой-нибудь дом, как у родителей в Теленештах, чем ждать годами кооператив. Однако о ценах мы и не подумали. Случайно наткнувшись на объявление о продаже дома, мы... позвонили, и нашим хозяином оказался главный архитектор города Кишинева Роберт Курц... Дом находился на улице Сергея Лазо (ныне Сфатул Цэрий) около 37-й школы, чуть выше Дворца Республики. Правда, он был не новый, но довольно уютный. С просторной верандой, хорошими шкафами для библиотеки, деревьями во дворе.

Мы договорились с Робертом Курцем, что поживем недолго и, если понравится, купим. Устроились, и через некоторое время обнаружилось всего два неудобства: было трудно утром возить дочь в садик на Буюканы, и в погребе и около дома завелись крысы. Но даже если бы нам удалось справиться с крысами, хозяин, очень симпатичный человек, впрочем, с которым мы как-то разговорились, загнул нам, неосведомленным в вопросах недвижимости, цену совершенно неподъемную для нас - 30 тыс. руб. Пришлось отказаться от затеи».

***

Наше досье:

Роберт Курц - главный архитектор Кишинева с 1940-го по 1951-ый годы.

Возглавлял «Молдгипрострой» (ныне Urbanproect).

По проектам Роберта Курца было построено более 25 объектов: жилые и административные здания, дома отдыха, школы, парки, в числе которых особое место занимает Центральный парк культуры и отдыха Кишинева (ныне парк «Валя Морилор») со знаменитой Каскадной лестницей и ротондой. Роберт Курц является автором проектов гостиницы «Кишинэу» (1959), Дома Республиканского совета профсоюзов (1953), здания туберкулезной больницы (1956). Им были разработаны проекты реконструкции здания столичной примэрии, систематизации архитектурного облика городов Оргеев (1945-1964), Единцы (1952), Глодяны (1953). Курц является архитектором памятника Василе Лупу, установленного в 1938 году в Оргееве (скульптор – Оскар Хан).

С 1971 года работал ученым секретарем общества охраны памятников. Восстановил полуразрушенное здание городского совета (ныне примэрия), участвовал в проектировании площади Великого Национального собрания, разработал планы городов Орхей, Единец, Глодень.

Ему же принадлежит реализация нескольких масштабных столичных проектов: Центрального парка культуры и отдыха (ныне Valea Morilor), противотуберкулезной больницы, красоту которого теперь можно оценить уже только по фотографиям, а также старейшей на сегодня столичной гостиницы «Кишинэу».

Могила Роберта Курца на Армянском кладбище

Наталья Камбур