Наша редакция  публикует отрывок из книги Маргариты Цвик «Жизнь и судьба», рассказывающей о жизни личности, которая навсегда вошла в историю нашего общества.

«Наша встреча с Мироном была предсказана всемирно известным экстрасенсом Джуной Давиташвили. Она приехала в Кишинев по приглашению тогдашнего руководства страны. По воле журналистской профессии мы  в течение десяти дней были неразлучны. Этого требовал фильм, который делался о ней. Однажды Джуна сказала: ''Скоро встретишь человека необыкновенного, редкого – вы станете друзьями навсегда. Многое повернется  в твоей жизни, он приедет из-за границы,  встретитесь случайно, по работе. Мужчина сильно привязан к своему ребенку. Это определяет  все его поступки. И в твоей судьбе  сыграет важнейшую роль''.

Внутренне я не очень поверила. Но предсказание великой  прорицательницы не забывалось. 

И вот в начале 90-х в Кишиневе случилась маленькая сенсация.  Израильский бизнесмен, работавший в то время в Болгарии и  открывший свой офис в Молдове, организовал необычное для  того времени  шоу – демонстрацию французской моды.

Оригинальность шоу  заключалась в том, что любую понравившуюся посетителю вещь от великих кутюрье можно было купить за …полцены.

Сказать, что в зале, где проходило действо, был ажиотаж, значит ничего не сказать. Вернемся на минуту в ''лихие 90-е''. Тотальный дефицит. Солнечных перспектив не видно.  Но младореформаторы вещают, что рай на земле все-таки есть.  И  главное, близко  ― в соседней Европе. И вдруг… Европа приехала  к нам, в маленькую Молдову…

К нашей телевизионной съемочной группе подошел необыкновенно импозантный человек с яркими черными умными глазами, улыбнулся… и показалось, что ты знаешь его давно-давно, но просто долго не встречались.

Так начиналась наша дружба – глубокая, искренняя и на всю его так несправедливо рано оборвавшуюся жизнь.

''Вам нравится демонстрация? У меня все время спрашивают, почему я ее сделал, почему не продаю прямо из магазина,  почему такие модные, шикарные вещи имеют такие скидки?'', ―  предварил наши вопросы  Шор так, будто прочитал их, мудро предупредив об их вторичности. Или он экстрасенс, но мы еще об этом не знаем?  Одно слово, промелькнувшее на потоке сознания, моментально вывело на внутренний экран памяти Джуну и ее предсказание. И тема вдруг задела так, что стало понятно: происходит что-то интересное и судьбоносное. И чувствую, что уже включилась в суть феерического для Молдовы события.

''Я хочу, чтобы наш народ понял – не самим в Европу надо бежать, а в Молдове надо возродить Европу, как это задумывалось создателем''.

Слова удивили  уверенностью и знанием собеседником того, что сейчас делать растерявшемуся обществу в зарождающемся совершенно новом, по сути, государстве под названием «Молдова».  Завязался разговор, и мы выяснили, что Мирон Семенович Шор, бывший заместитель  директора русского театра имени Чехова в Молдове, уехал в Израиль на постоянное место жительства, занялся там бизнесом, стал одним из руководителей партии, защищавшей  интересы теперь уже граждан той страны, съехавшихся из бывшего Союза, да и со всего мира.

После нескольких лет жизни в Израиле Мирон Шор открыл свое дело и в Болгарии. Но тянуло к родному дому, в Молдову.  В начале девяностых, вооружившись планами поднятия экономики, расширения рамок обмена товарами Молдовы с Европой и со странами СНГ, своим пониманием реформ, которые смогут привлечь инвестиции в Молдову, он прибывает в республику, которую всегда считал своей родиной. 

Мирон Шор

Он тут же заявил, что бизнес – его профессия, а театр, культура – необходимость его жизни, его душа, сфера, где он совершенно счастлив.

''Со мной случилось то, что заключено в названии знаменитого романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба». Вот так я и хочу соединить в единство предопределенности двух непредсказуемых дам – жизнь и судьбу, ―  проникновенно рассказывал он мне, – жизнь – искусство возможного, а судьба – то, что предначертано человеку свыше.  И как ты впишешься в суть возможного, оценив внешние обстоятельства как конкретную реальность, а свои способности объективной данностью, а не желаемым, тогда и объединят свои усилия эти «капризули» ―  жизнь и судьба ―  в едином порыве созидания тебя и твоей земной дороги. Но для этого надо видеть и слышать не только свое «эго», но и тех, кто рядом живет, работает, созидает. Другой альтернативы нет''.

И тут меня как молнией ударило:  Джуна, предсказание. Это и есть он, обещанный ею мне в пожизненные друзья, один из важнейших людей в моем последующем бытие.

На выставку-шоу шли и шли люди. А я, ошарашенная открытием, побежала поделиться своим открытием к  своему другу, трудившемуся в молдавском отделении ТАСС, ―  Владимиру Новосадюку.  

Мы были уверены, что не прорвемся к Мирону Шору через толпу, жаждущую автографов и беседы с ним, но, заметив нас, Мирон Семенович поспешил подойти.

Так началась не только искренняя дружба, но и был дан старт многолетнему сотрудничеству в проектах,  предлагаемых Мироном Семеновичем не только бизнесу, но и власти.

Офис ''Молдклассика'' –  так тогда назывался и весь холдинг Шора ―  находился в скромной гостинице, занимая часть одного из ее этажей. Зайдя в ''кабинет шефа'', как нам сказала девушка-секретарь, мы увидели странную картину: за столом сидели хозяин кабинета и мальчик лет четырех, напряженно слушавший своего взрослого собеседника.

Илан Шор

''Мой сын Илан,  человек взрослый, и должен знать, чем занимаются его родители, и вникать в дело. Когда станет совсем взрослым, ему придется тоже включаться в общую работу'', –  завершил представление сына Шор.

Показалось странным говорить о серьезных вещах при таком маленьком ребенке. Но отец вел себя совершенно естественно. Стало ясно:  это не случай, а постоянная доминанта их отношений. 

На всех последующих встречах он всегда убеждал: ''Вы – СМИ, так помогите мне сделать то, что я считаю необходимым для современного бизнесмена. То, что казалось раньше невозможным, оказалось необходимым. Мы приближаемся не к новому веку, а к новой цивилизации. Это не только технологический рывок человечества, но и новые отношения бизнеса и общества, бизнеса и власти. Страны распахивают свои государственные двери, бизнес вырывается на свободу. И как творчество, его гении не могут принадлежать одной стране, так и движение финансов, товаров, услуг не сдержат сегодня ни диктаторы, ни консерваторию.<…> И, важнейшее, – надо помочь культуре, ее деятелям, надо показать пример, и за нами пойдут. 

Надо взять лучшее и у Столыпина, как когда-то это хотел сделать в СССР Косыгин, не снимать с его деятельности кальку – там много для нас ненужного, устарелого, жестокого. А экстраполировать философию развития с поправками на время, ментальность, вызовы эпохи''.

Поток идей был прерван возгласом маленького Илана: ''Папа, а зачем он вешал людей, ты обещал рассказать и забыл. Запиши в свою книжечку''.  Замечание малыша на самом серьезном уровне так нас с Владимиром ошарашило, что мы зашлись смехом, а отец бросил сыну: ''Это мое упущение, Илан. Я исправлю ошибку''.

 Все, что им задумывалось, превращалось в проекты, программы, вовлекало все больше и больше людей. Так в Молдове появился ''оазис европейской жизни'', как говорили о бизнесмене Мироне Шоре. Ему это всегда было приятно.

''Не люблю подделки'', –  повторял он. Да и ''европейская жизнь'' в его понимании была гораздо объемней, чем все мы когда-то, в девяностых, да и сейчас, ее представляли.

В эту формулу он вкладывал не только Западную Европу. Он считал и Россию, и Молдову сегментом этой части света. И сердился, когда мы ''нарушали всемирную географию''.

Очень скоро Moldklassika International стала серьезным центром не только лучших товаров, но и новых подходов к бизнесу, его отношения с обществом, культурой,  и в какой-то степени ''эталоном  жизни''.

<…> Он не любил слово ''шоу''.  ''Развлечения, встречи, любые акции культуры, экономики, социальной жизни должны нести заряд эстетики, духовности и, если хотите, откровения'', –   утверждал Мирон Шор. Он не мог отойти от своего главного предназначения и очень часто возвращался к законам и лексике театра, литературы, философского осмысления жизни.

<…>В личной дружбе он был бесконечен. Его душевная щедрость, заботливость, внимание к другим, привлекали к себе всех – бизнесменов, интеллигенцию, представителей власти, простых людей, с которыми он много общался и помогал не только материально, но и необходимой помощью, да и действенными советами в решении бытовых проблем…

…Мальчик рос в атмосфере, создаваемой отцом не дидактикой, а своим примером – душевным разговором, ''совместным обсуждением'' проектов, вниманием к личности. В этом Мирон Семенович был великим педагогом.  Он всегда говорил, что личность формируется в детстве. Перекладывая сложнейшие проблемы бизнеса, культуры, суть жизни на понятный ребенку язык, он созидал в нем понятия добра и зла, этику, искренность и соучастие к людям. Здесь грехом будет не сказать о маме Илана – маме Маше, обожающей сына, наполняющей его жизнь заботой, любовью, мудрой опекой и создающей в доме особую атмосферу добра, искренности, гостеприимства, радости.

Но вернемся к Папе и Илану.

Такое слияние души и сердца, понимания и интересов – редкость. Однажды пришлось стать ''соучеником'' мальчика. Тогда ему было лет 7. Мы с Владимиром Новосадюком зашли к Шору в офис для уточнения деталей съемок серии благотворительных передач, которые стали еще одной его заботой. Малый, как мы все называли и называем сейчас Илана, важно сидел, просматривая какие-то бумаги, отец на полном серьезе давал пояснения и постоянно спрашивал: ''Ты согласен? Может, что-то надо добавить. Я слушаю тебя очень внимательно''. 

Увидев наше выражение лиц, Мирон Семенович опередил вопрос – ''надо понимать своих детей, тогда они поймут и нас. Я никогда ничего не запрещаю Илану, но он никогда не сделает того, что называется обманом, бесчестием, равнодушием к людям. Я в этом уверен. А детские шалости –  так он и  должен оставаться ребенком. Я не хочу забирать у моего сына детство. Надо чувствовать разницу между глупыми капризами и желанием проявить свои личностные качества. В ребенке нельзя крушить его собственное «я»''.

Все, впитанное от отца,  для  Илана стало нынешней сутью. И его совсем еще маленькая дочурка Рита уже живет и будет жить в мире этой удивительной гармонии и любви отца и матери  к ней. Это станет ее внутренним миром и сформирует взгляды на жизнь. Наверное, это вызовет улыбку у тех, кому не выпало счастье обитать на планете добра и любви.  А будущую ее, уверены, удивительную жизнь заложил еще дедушка Мирон Семенович Шор. Он понял, что самосознание, самоощущение, радость и обиды у ребенка формируются с первых моментов жизни. Потому взрослый Илан, уже отец и муж, звоня друзьям, коллегам, знакомым, сам не замечая, как он в этот момент  похож на отца, сразу говорит: ''Здравствуйте, как дела? Чем надо помочь?'', и, получив ответ, – ''Это срочно? Я перезвоню''. Так делал и его отец – Мирон Семенович. И это была не заученная фраза, а образ жизни, который он не изменил, даже будучи тяжело больным…

…Мирон Шор успевал все – закладывать и осуществлять проекты, глубоко интересоваться культурой, серьезно и системно заниматься благотворительностью, быть видным общественным деятелем, верным другом, мудрым советником. Duty free и первые  филиалы в Молдове  известнейшей международной организации ОРТ, дальнейшее развитие проекта  Moldklassika  и создание  первых в Молдове частных клиник,  школ, работа над идеей университета дистанционного управления,   поддержка интернатов  для детей с ограниченными возможностями,   помощь малоимущим, ветеранам и еще много, много ''и''.

Когда у него спрашивали, зачем это ему все надо, он удивленно отвечал: ''Зачем же тогда жить и работать? И чему же без этого научится мой сын? Как тогда сформировать в нем достоинство и обязательства человека?''. 

Эта формула бытия ''научиться жить, как Люди'', говоря словами Мирона Шора, и стала содержанием всей его деятельности и программой воспитания сына. 

Семья Шор

Он читал много разнообразной литературы, газеты, не пропускал новости из разных стран, был очень способен к языкам, как и ко всему, за что брался –   в театре, где служил, в бизнесе, меценатстве. Он горел делом, которому отдавал голову, сердце и желание всему учиться.

Живя в Молдове, а тогда в Молдавии, он точно так же отнесся к решению жизненно важных для него задач.  Обновил знания языка, а он у него был уже не  первым, проникся ментальностью народа  и стал частью гражданского общества республики, которую до последних дней своей жизни называл ''наша страна''. Когда кто-то спросил у него –  ''Что ж у вас, три Родины?'', он ответил – ''Да, и детей у меня тоже трое – Илан, Рената и Ниночка. И их я очень люблю. Разве это непонятно? А Россию я очень люблю за ее ментальность, культуру, широту национального характера. Именно там спасли мне жизнь, сделав тяжелую операцию.

Именно литература, театр учили меня жизни, хотя классики мировой литературы и небольшой Молдовы тоже вложили в меня понимание – жить надо по совести не только для себя и своих близких, но и для тех, кто нуждается в тебе, кому нужна твоя помощь. Только тогда можно будет сказать «жизнь удалась». И это не классическая фраза, а потребность. Именно то, что созидалось во мне людьми разных национальностей, которые живут по законам человеческим, по заповедям «от отца к сыну»…''.

…Преумножив все, сделанное отцом, Илан не бросил ни одного его начинания, не отвернулся ни от одного человека, который был в окружении отца. Он идет своей дорогой – дорогой новой цивилизации, нового времени. Но его постоянное бесценное наследство, которое он бережно внес в новую эпоху – это заветы, опыт, уроки отца, его духовные ценности и главный афоризм, – парафраз ―  ''любите людей, и они обязательно полюбят Вас''. 

Все, о чем я рассказала, ―  это не притча, это – жизнь, а она всегда сильнее вымысла.»

6 ноября, как всегда, родные и близкие Мирона Шора собираются у его памятника на кладбище, чтобы почтить память этого необыкновенного человека.

Ред.: Мы никого не убеждаем. Просто перепечатываем материал о действительно хорошем человеке, с редкой душой. В бизнес среде такое не часто бывает. Редактор "Press-Обозрение" был лично знаком с Мироном Шор и провожал его в последний путь в театре Чехова. Светлая ему память...