Русский, он же — «словенский» язык, был разговорным на огромной территории от Адриатики до Урала и от Скандинавии до Средиземноморья

Любая революция — всегда катастрофа для тех, чей мир она разрушает. (В данном контексте революцию следует понимать в широком смысле — как совокупность событий, резко изменяющих состояние общества.) Но при этом она же — и анастрофа, т. е. возможность реализовать свои амбиции тем, кто до этого о том и помыслить не мог («был ничем, а стал всем»).

Революции всегда связаны с изменением устоев сознания основной массы людей (хотя в теории вполне достаточно, чтобы 1/6 населения восприняла новации). А устои сознания (менталитет) непосредственно связаны с языком, ибо язык — категория более высокого порядка, чем биология-физиология.

Король Англии Генрих VIII 

Несколько примеров из истории. Как считается, Генрих VIII в Англии в первой половине XVI в. насильственно ввел обязательный «правильный» английский язык, при этом те, кто его не освоил, теряли всякие права, в т. ч. имущественные (очень похоже на нынешнюю ситуацию в Прибалтике). И это притом, что долгое время официальным языком в Англии был… французский. А у французов — латынь!

Есть сведения о том, что «домашним» языком первых Романовых был польский. При Петре Iязыком приближенных стал голландский (а вовсе не немецкий, как обычно называют то наречие!). Позже на Руси языком «верхов» стал французский, а в семействе Николая II дома говорили по-английски, предвосхищая нынешнее засилье «американского инглиша».

Молдавский князь Роман I 

Основные европейские национальные языки (английский, французский, немецкий, итальянский, испанский), по официальной версии, в основном сложились в XVI-XVII вв. У русского же языка судьба — совершенно иная! Карамзин называл русский язык XV в. «словенским» (от названия северной группы восточных славян — «словене»), который был разговорным на огромной территории — от Адриатики до Урала и от Скандинавии до Средиземноморья.

На вполне понятном безо всякого перевода русском языке написаны грамоты молдавского князя Романа в XIV в. и письма турецкого султана Мурада в XV в., документы канцелярии Великого княжества Литовского XIV-XVI вв. Примечательно, что там язык этот носил потрясающее название — «Попросту»! Т. е. он был понятен практически всем, и являлся не церковным, а гражданским.

В Литве его и теперь называют «русским» (имеется в виду не современный русский язык, а тот, который в Европе использовали в средние века), а наши лингвисты — «старобелорусским». На нем, как считается, в XVI столетии и вплоть до 1697 года писали стихи не хуже итальянских, причем кириллицей.

Османский султан Мурад II 

Но… в Московии Романовых эти книги были запрещены: за весь XVII в. издано всего 6 (!) книг нецерковного толка. Староверы практически поголовно были грамотными, а никонианские реформы привели к тому, что всего за 40 лет большинство населения превратилось в неучей. Петр I, отменив патриаршество и подчинив себе церковь, ввел гражданскую азбуку и стал возрождать грамотность.

Его дело позже продолжили Ломоносов, Дашкова и другие. Однако классический русский язык сложился лишь в первой половине XIX в. усилиями Жуковского, Пушкина, Боратынского, Гоголя, Лермонтова и целой плеяды литераторов того «золотого» века. Главное достижение этих подвижников — создание единого русского языка, понятного всем сословиям.

Кстати, «сословие» — понятие чисто русское, оно обозначает общность людей, имеющих свой язык, арго, понимающих друг друга «по слову». И это арго, несмотря на специфику терминов и смыслов, находится в пределах общедоступного языка. А, к примеру, в Греции и Норвегии до сих пор существуют как бы два языка — «книжный» и «простонародный». Революция в России в начале XX века была объективно неизбежна, но она произошла с весьма серьезными катастрофическими последствиями, в т. ч. и для русского языка. В качестве «революционного» арго возник лексикон усеченных комбинированных слов-уродцев вроде «комбед», «комбриг», «нарком», «Коминтерн».

Плакат гестапо времен Второй Мировой войны 

В первом случае составляющая «ком» — от слова «комитет», во втором — от «командир», в третьем — от «комиссар», в четвертом — от «коммунистический». Отголоски этого явления находим в нынешних словах «продмаг», «универсам», «спецназ» и т. п. Подобное явление было и в Германии: например, «гестапо» — сокращение от немецкого Geheime Staatspolizei («тайная государственная полиция»).

Октябрьской революции потребовалась и орфографическая реформа. Проведенная в 1918 году, она «отсекла» от себя значительную часть русской интеллигенции, не воспринявшую ни ее, ни революционный новояз.

Но язык как система высокой степени организации и внутренней защиты очень живуч. Это в полной мере относится к русскому языку. Доказательство? Пожалуйста. «Телеграфный» русский язык позволяет сократить до 50% слов исходного послания без потери смысла. Это — прямое свидетельство по крайней мере двукратной избыточности-надежности, заложенной в языке. Язык впитает то, что жизнеспособно, переварит и выкинет лишнюю «мертвечину».

Природа не терпит пустоты. И диалектальное простое словечко «лох», означавшее отощавшего после нереста лосося, которого можно брать голыми руками, и псковско-тверское «лоха» — «дура» в полной мере проявились практически в своем смысле в 1990-е гг., годы другой революции.

Так что не стоит бояться заимствованных словечек типа «аська» или «флешка»: русский язык переваривал и не такое. Показатель удобоваримости — русские суффиксы, окончания, склонение.

Пока жив русский язык — жива Россия. И не только: немало различных этносов могут общаться между собой исключительно на русском языке. Поэтому и вопрос о русском языке — политический, как внутри России, так и вне ее. Несколько лет назад развернулась кампания за реформу русского языка, которая, слава Богу, была остановлена. России нужна не реформа русского языка, а реформа преподавания русского языка — снизу доверху.

Повторение...