Бог Троицу любит, говорят христиане. Только белый человек может дважды наступить на одни и те же грабли, рассказывает пионерский анекдот. Россия для русских, утверждают патриоты. То есть несут они бремя белого человека. Хотя и не то, которое по Киплингу. Слишком интеллигентен был. Воспитан хорошо. И вообще англичанин. А что от них, англичан, хорошего можно ждать?

Но, судя по знаменитому телевизионному диалогу насчет Кавказа и кавказцев двух наиболее известных своим ура-патриотизмом отечественных «половинок»: Жириновского и Шевченко, - это самое, что ни на есть оно. Только русское. Родное. И, следовательно, граблями по лбу все население этой страны белых людей ее, страны, начальство будет обеспечивать еще долго. И вот тут самое время вернуться к вопросу о Троице.

В начале ХХ-го века, кто помнит, была такая страна: Российская империя. И сплыла. Ровно в 1917-м году. То есть сто лет этому знаменательному событию исполнится через четыре года. И на том месте, где она была, возник Союз Советских Социалистических Республик. А также независимые от России, хотя и сопредельные, Польша и Финляндия.

Точнее, примерно в те же годы распались еще две империи: Австро-Венгерская и Оттоманская. Что много любопытного оставило в Восточной Европе, на Балканах и на Ближнем Востоке. Но нас они интересуют мало. Мы там не жили. Наше дело – где Русь была и Русью пахнет.

Опять-таки, в конце ХХ-го века распался уже сам СССР. В 1991-м. Точнее, большие партийные начальники из больших республик решили между собой, что центральное правительство им не нужно. А нужно им каждому по собственной стране. И чтобы голову никто им не морочил, снять не мог, ни в чем не ограничивал, и вообще, были б все они сами себе президенты. И стало так.

После чего естественным путем по этой же стезе пошли все прочие республиканские боссы и бабаи. Часть которых вошла в НАТО и ЕС, часть туда только просится, а часть не просится никуда. Поскольку по географическому принципу туда входят не все. А уж по всем прочим… Что, впрочем, торговать сырьем, зарабатывать транзитом, а в крайнем случае наркоторговлей, или просто доворовывать, что Бог послал, им не мешает.

Два раза менее чем за сто лет страна разваливалась. Один раз с большой войной и большой кровью. Второй раз, слава Богу, практически бескровно. Поскольку о том, что такое гражданская война, население помнило на генетическом уровне. Всеобщую резню ему устраивать не хотелось. И за исключением национальных окраин как-то более или менее обошлось.

То есть жила-была страна. Большая. Точнее, не просто большая, а очень большая. Огромная страна. Устроенная, правда, по-дурному. И управляемая так же. Но для всех, кто там в ней жил – родина. За которую воевали, рожали в ней детей, хоронили близких, строили жизнь и, кстати, эту самую страну. И, в общем, за нее переживали. Хотя ругали на все корки. И соседей недолюбливали.

Подозревая, что у многих из них жизнь устроена умнее. Завидуя. Или просто так, по привычке. Как заведено. От чего, в конечном счете, многое множество народу из этой самой своей страны поразъехалось куда глаза глядят. В диапазоне от Канады до Новой Зеландии. Поскольку мир большой, Земля круглая. Причём, что характерно, уезжали и из Российской империи. И из СССР. Миллионами уезжали. И едут до сих пор.

Начальство, само собой, понимало, что народ – неблагодарная скотина. Так как уезжать при таких начальниках – это надо быть абсолютным животным. Они ему про православие, самодержавие, народность – он едет. Про электрификацию всей страны и коммунизм в 1980-м году – прет, как подорванный. Про то, что они дорогие россияне и про демократию в особо крупных размерах – вообще толпами побежали.

Даже приватизация его не останавливает. Усиление патриотизма. Борьба с коррупцией. Монетизация льгот. Реформа милиции, превращенной в полицию. И вообще ни-че-го. Так как народ не тот. Гнилой народ. Недоверчивый. Подозревает он свое начальство черт те в чем. Причем, не просто так подозревает, а со ссылками на литературных классиков. Салтыков-Щедрин там. Островский. И прочие язвительные мэтры.

И если б он просто уезжал – черт с ним, с народом. Но он еще взял за привычку по улицам ходить, по-всякому срамя начальство. И тут понятно, что все дело во врагах. Они вообще с Россией неразлучны. И империю развалили. И СССР. Немцы. Англосаксы. Космополиты и западная закулиса. И, опять-таки, евреи. Поскольку православие им – нож острый. Как и социализм. Который, правда, коммунизмом в 1980-м так и не стал.

В связи с чем начальству явно стало понятно, что стране больше всего необходимо. Как и заповедовали римляне. Во-первых хлеба. Что пока что есть. Во-вторых – зрелищ. Что в полной мере обеспечивает телевизор. В-третьих наличие врага. С чем он же и справляется. В четвертых, чтоб не думали и не задавали глупые вопросы. Для чего Минобрнауки извел образование и почти извел науку. Ну, и в-пятых, чтобы пропаганда шла.

По мысли эффективных менеджеров-управленцев, которые этими процессами руководят, пропаганда должна использовать для достижения обозначенных выше целей культуру и журналистику. Точнее, заменить собой культуру и журналистику, как ненужные, вредные и опасные для стабильности режима явления. Что в принципе могло бы быть и верным. И было верным еще недавно. Всего лишь двести-триста лет тому назад.

Нет и не может быть других причин, в связи с которыми в стране Олимпиады-2014 нет денег на РИА «Новости», «Голос России» и Книжную Палату, но есть на холдинг «Россия сегодня». Которым руководят те, кто руководят. Так, как они это умеют. Проблем от них ждать не приходится. Как, впрочем, и толку. Но преданы. И говорят, что пропаганда – это их. Хотя умели бы они ее вести…

Ну, и понятно, что символ нового-старого курса – выставка в московском «Манеже» про династию Романовых. Там все хорошие, кроме Александра Второго. Гениального реформатора империи. И если б не ее враги и закулиса… Особенно евреи, которые там, на выставке, на отдельных стендах пофамильно перечислены… Так что начальство в третий раз пошло по тем же граблям. Чего ему неймется, в самом деле? И, главное, чего же оно не учится-то ничему?!

Евгений Сатановский - президент российского негосударственного Института Ближнего Востока