Нынешнее руководство Башкирии экс-президента особо не жалует, да и он их — тоже. По словам Рахимова, местные власти всячески препятствуют работе его фонда, хотя на деньги «Урала» строятся школы, спортивные и инфраструктурные объекты, запускаются благотворительные и культурные программы. Впрочем, обсуждать действия нового президента республики и то, как складываются его отношения с федеральным центром, Рахимов не желает: «Я их не знаю, они меня не знают. Я когда Путина встречал, он спрашивает: "Как дела?" Я говорю: "Нормально". — "Ну, как дела?" Я говорю: "Нормально". Говорит: "Ты как старый дипломат". Ну неужели, я буду в присутствии всех говорить какие-то вещи. Это же не этично».

Что же до рядовых башкир, то тут можно провести параллели с отношением москвичей к бывшему мэру столицы Юрию Лужкову. «При Лужкове такого не было», — часто говорят москвичи, когда речь заходит о недоработках действующего мэра. Башкиры говорят: «При Рахимове такого не было», — хотя, конечно, есть мнение, что экс-президент в свое время «сдал» республику той же Москве, не уследил за хозяйством, больше заботясь о собственном благосостоянии, и так далее.

О Медведеве и Лужкове

В 2010 году Рахимов написал заявление об отставке. В тот период лишились своих постов многие региональные лидеры, в том числе и Лужков, но, по мнению бывшего башкирского президента, его ситуация отличалась о той, которая сложилась вокруг московского мэра. «Отношения Лужкова и Медведева натянутые были, — говорит Рахимов, с которым мы встретились в помещении фонда «Урал» — весьма скромном здании в центре Уфы, расположенном неподалеку от главного сооружения республики, хоккейного дворца, где проводит домашние встречи «Салават Юлаев». — Все же Лужков не относился к нему как к президенту. Хоть я, может, тоже не совсем адекватно относился. Мы отношения не выясняли, хотя он у нас бывал, общались нормально, хорошо общались. Другой вопрос Лужков. У него ситуация совсем другая. У него там много дел. И он в контакте постоянно с ними, поскольку столица. А мы-то не в контакте. Если приедет только, а так виделись редко».

По мнению Рахимова, одна из причин, по которой сняли Лужкова, заключалась в прямоте столичного градоначальника, которая не понравилась Дмитрию Медведеву. «Лужков же прямой в этом отношении. В принципе, он принял Москву и пережил с ней самый тяжелый период, конечно. У него, кстати, родители родом из Башкирии же», — вспоминает Рахимов, и видно, что за своего бывшего коллегу по Совету Федерации он искренне горд.

О Совете Федерации

К слову, о нынешнем Совете Федерации экс-президент Башкирии отзывается с пренебрежением. «Раньше как было, — вспоминает Рахимов. — Мы друг друга встречали, друг друга знали, мы многие вопросы решали. Но не на постоянной основе. Мы 5-6 раз приезжали, уезжали, даже расходов, наверно, было меньше на содержание, чем сегодня. Сегодня по 10-20 помощников у каждого, на постоянной основе. У каждого машина. Раньше мы уважением пользовались. К нам генеральный прокурор мог прийти, и Верховный суд, и из аппарата президента, и премьер-министр. Сегодня это не та структура. Она своей функциональной обязанности, которая была предусмотрена конституцией, не выполняет». Правда, и от главного законодательного органа страны у бывшего башкирского лидера впечатления не самые лучшие: «На Госдуму посмотришь, кто ходит, кто гуляет. Безобразие же. Голосуют, как на пианино».

О дефиците кадров

Одним из главных недостатков нынешней власти, по мнению Рахимова, является то, что в ее структурах слишком много политиков и слишком мало «настоящих хозяйственников», к которым «Бабай» безусловно относит и себя. В связи с этим Рахимов припоминает свой, как он утверждает, единственный разговор по телефону с бывшим спикером Госдумы Борисом Грызловым, который перед парламентскими выборами 2007 года предлагал выдвинуть Ирину Роднину в качестве кандидата от «Единой России» по Башкирии: «Зачем нам Роднина? Другого мужика найди, чего ты? Я говорю, я знаю, эту девушку уважаю, но фигуристка нам не нужна, нам нужны хозяйственники».

Особенно, считает Рахимов, это касается глав субъектов федерации: «Государство же большое, огромное. Территория огромная. Очень сложно, поэтому губернаторы должны быть хозяйственниками. Не бизнесменами, не политиками, а хозяйственниками». То, что теперь регионами руководят «теоретики типа Чубайса или Немцова» (Анатолий Чубайс никогда не был губернатором, а Борис Немцов руководил Нижегородской областью в 1990-е годы), Рахимов списывает на перераспределение полномочий в пользу федерального центра. «Хозяйственник, — утверждает экс-президент, — видит жизнь снизу доверху. Он руководит, но он должен быть патриотически настроенным, переживать за регион и за страну. Сегодня таких прав нет. Сегодня прокурор главе региона не подчиняется, следователь не подчиняется. Зато столько этих федеральных органов, столько людей у кормушек, ужас! И все ведь они ничего не производят. Проедают».

«Любой министр должен пройти через структуру, которой он руководит. Иначе не бывает. А то у нас министром сельского хозяйства была женщина, как ее там... (очевидно, имеется в виду Елена Скрынник — прим. «Ленты.ру»), — жалуется Рахимов и вспоминает, как складывались его отношения с бывшим премьером и полпредом президента в Приволжском федеральном округе Сергеем Кириенко. — Сейчас я к нему с уважением отношусь. Но в первое время просто молодого человека угробили. Он очень перспективный парень. А тут назначили премьером, ну куда это? Но, я думаю, это "немцовская" рука была».

«Лавров, скажем, действительно достойный министр иностранных дел. Он свое дело знает. А кто у нас министр топливной промышленности? Там ни одного химика нет, ни одного нефтяника или энергетика. И вдруг министр топливной промышленности. Если он хороший бизнесмен — это еще ни о чем не говорит», — размышляет Рахимов и приводит в пример бывшего главу МинобороныАнатолия Сердюкова, называя его самым некомпетентным министром.

Свои кадры, как утверждает Рахимов, он берег как зеницу ока и всячески пытался сохранить единство команды. В этой связи экс-президент вспоминает историю, как Москва переманила из Уфы Радия Хабирова, ушедшего работать в кремлевскую администрацию. «У нас как конфликт произошел, — рассказывает Рахимов. — Он говорит: "Я ухожу". Я говорю: "Как уходишь?" — "Я, — говорит, — сСурковым договорился". — "Да ты что?" — "С Сурковым. Так. Мы уже обо всем договорились". Написал заявление. Я его обматерил. Такие вещи втихаря не делаются! Вот на этом фоне я сказал: "Ты ненормальный". Вообще, он перспективный, толковый, организатор. Сурков тоже говорит: "Откуда я знал? Я думал, он предупредил. Единственное, что я скажу, Муртаза, он против тебя здесь выступать не будет. Это я тебе гарантирую". Я говорю: "Как чеченец, ты, конечно, за свои слова отвечаешь". Я же его знаю как чеченца. Дудаев фамилия у него по отцу, все такое. Он, вообще, отдать надо должное, очень порядочный. Обязательный. Он же политолог. Как человек — молодец. К нему отношение такое же, как к Козаку. Козак тоже хороший мужик».

О Путине

Но кадровый кризис в стране экс-президент, тем не менее, не склонен связывать с политикой главы государства. «Он же тоже не в состоянии всех видеть. Ему, наверно, рекомендуют, подсказывают. У меня уважительное отношение к Путину. Мы же с ним какие только вопросы ни обсуждали, в бане сидели, купались. С ним очень легко разговаривать, кстати, на любые темы. В этом отношении, он очень простой. Просто жалко человека, летает и туда, и сюда. Есть же команда, в конце концов? Поддай скипидара немного! Чтобы сами раньше всех бежали. Я бы на его месте взял по заднице и выгнал бы давно. И порядок был бы. А он, бедный, с утра до вечера сидит у ручного управления», — жалеет Рахимов президента, который, по его мнению, слишком мягок со своими подчиненными.

«Я думаю, у Путина впереди много лет, постепенно порядок наведет, наверно. Конечно, у него команда должна быть только хорошая, помощники должны быть люди преданные, чтобы объективно давали оценку, чтобы не обманывали», — размышляет Рахимов и предсказывает, что после Олимпийских игр в Сочи грядут изменения в верхних эшелонах власти: «Я думаю, что Верховный суд и Арбитражный суд не зря он объединяет. Для Дмитрия Анатольевича, наверно».

О партиях

Несмотря на свое подчеркнуто уважительное отношение к Путину, о правящей партии Рахимов говорит исключительно с иронией. В 2009 году тогда еще президент Башкирии отозвался о «Единой России» следующим образом: «Партией пытаются рулить люди, которые и тремя курицами не командовали». И сегодня его позиция не изменилась: «Вообще, это не партия. Партия должна быть основана снизу, а не сверху. У партии первичная партийная организация должна быть, районная, областная. Любой нормальный дом ведь с фундамента строится, а не с крыши, верно? А эта построена с крыши. Только пока все голосуют за авторитет Путина. Его линию, его политику будут поддерживать. А партию никто не знает, никто не уважает». У Общероссийского национального фронта, считает экс-президент, гораздо больше перспектив, чем у правящей партии.

В качестве примера правильного партийного строительства Рахимов приводит ЛДПР, но и там, с его точки зрения, все завязано на лидере — Владимире Жириновском. «Иногда удивляешься, что за ЛДПР все равно голосуют. Но у них первичная организация, что-то есть. Отдать надо должное, кстати, при всей критике в его адрес, он все же участвует в принятии законов, в Госдуме сидит, выступает и прочее, и прочее. На какую тему он только не выступает. Но уйдет он, и все, партии не будет».

Рахимов признает, что вступил в свое время в Компартию исключительно из конъюнктурных соображений. «Долго собирался, но иначе за границу не брали, а я ведь один из участников строительства социализма в Северной Корее. Ким Ир Сен — уважаемый любимый вождь. Мне жалко этих людей, — делится Рахимов воспоминаниями о КНДР. — Они настолько трудолюбивые. Вручную все траншеи выкопаны, и колонны подняты. Все ручным трудом. Но страна такая нищая. Ну, слушай, больше одного барана у них не разрешали держать. У них бараны на привязи, как собаки. У них природа такая же почти, как на Кавказе. Пасись, сколько угодно, но тем не менее. "Уважаемый и любимый отец" приезжал к нам на завод. Нас закрыли, не пускали, сидите. Но зато заставили включить вентиляторы, чтобы показать, что шумит завод, работает. Уважаемый Ким Ир Сен доволен».

О выборах и оппозиции

Не внушают Рахимову уважения и все последние выборы. «Сегодня выборы эти — безобразие, — говорит он. — Раньше выборы — это был праздник. И когда первые демократические выборы были — вот это были выборы. Сегодня они превратились в фарс. И все в руках глав администрации районов. Если не изберешь, тебя снимут с работы. И подтасовка. Мне Зюганов все время претензии предъявлял — ну почему ты против Коммунистической партии выступаешь? Я ему говорю: "Гена, не потому что... У нас в республике народ такой. Ему как начальник скажет, так и голосует". Вот последние выборы у нас — все покупается. И местные, и региональные — все. Даже не регистрируют, пока не поднесешь деньги. Это же безобразие. Выборы — это чисто политическое мероприятие должно быть».

Тем самым Рахимов практически повторяет утверждения российской внесистемной оппозиции, однако и она бывшего президента Башкирии не впечатляет. «Чего бояться-то Навального? Какая-то оппозиция в любом случае должна быть. Без этого же не бывает. Но у нас оппозицию боятся, — заключает экс-президент. — Единственный, за кого будут голосовать — это Путин».

Уважение, которым пользуется глава государства, считает Рахимов, можно объяснить и тем, как он представляет Россию на международной арене. «Даже вот ситуация с Сирией, — рассуждает экс-президент. — Если бы не Путин, ситуация не знаю, какой была бы в арабском мире и как Обама выглядел бы. Я думаю, не лучше, чем Буш в Ираке или в Афганистане. Я считаю, что он не только Сирию спас, он и авторитет Обамы спас в этом деле. Это один из вопросов, из-за которого надо его всячески поддерживать. Потом ведь он все правильно говорит».

О национальной политике

Одобряет Муртаза Рахимов и политику Москвы на Северном Кавказе, хоть и признает, что субсидировать этот регион до бесконечности невозможно. «Когда говорят, что Кавказ вскармливают — наверно, власти вынуждены это делать. Потому что до этого натворили очень много дел. Люди же помнят, как бомбили Грозный. И тем более при Сталине много переселили. Что-то делать надо. Другой вопрос, что у них там растет безработица, а я помню Грозный в 60-м году, я на практике был. Там и у них промышленность была, и в Дагестане промышленность была. И сейчас, считаю, надо не развивать курорты Кавказа, а потом обворовывать, а нужно людям предоставлять возможность работать. Постепенно надо восстановить промыслы, заводы. Не в Подмосковье сборки организовывать, а там надо. Когда человек занят чем-то, у него дурных мыслей нет. Но сегодня другого пути у Путина нет. Надо как-то успокоить людей».

Говоря о межнациональных отношениях в России, мы касаемся вопроса извечного негласного соперничества между Татарстаном и Башкирией. «Мы же и по языку, и культуре, обычаям очень близки, — говорит Рахимов. — У нас почти 99,9 процента слов одинаковые. Много смешанных браков: многие на татарках женаты, многие на башкирках женаты. Правда, они, конечно, религиознее. Но мы и раньше ревностно относились друг к другу в отношении развития. Мы негласные соцсоревнования устраивали, чтобы у нас лучше было. Ну, по хоккею, я говорю: "Можно всем проиграть, только не татарам". А так дружеские, очень хорошие отношения. Правда, сегодня у нас в республике началась татаризация. Это очень опасно. Это две крупные республики, но по населению татар в стране, конечно, больше в три раза, и отличаются они по многим вопросам. Взять песни — у нас песни протяжные, у них короткие. И у них более-менее сохранилось желание отделиться. Они сейчас преподносят, что Казань — это вторая столица России. У них сейчас отношения со многими странами очень наладились. А у нас самый близкий брат это, все равно, русский. Мы всегда всем это говорим. Я не зря Медведеву говорил, надо русского сюда. Так исторически сложилось, что башкиры с русскими всегда общий язык находили».

О ГКЧП и федеративном договоре

Несмотря на то, что власти Башкирии в августе 1991-го вроде бы поддержалиГКЧП, Рахимов не признает себя сторонником путчистов. «Мы вообще в таком состоянии были, не знали, что делать, кого поддержать, — поясняет он. — Мы были на стороне союзного государства. Мы возмущались: разве можно Союз развалить! Мне, например, и сегодня жалко, что СССР разрушился. Помнишь, раньше дружба народов была, по телевизору Ташкент передает, Махарадзепередает. Время другое было. Я же рос в деревне, и как бы тяжело ни было, но все равно для нас СССР родина. Я вчера жене говорю, на улице гуляем: «Завтра день смерти Ленина». Она мне: «Да ты что!» Я говорю, во время войны в день смерти Ленина 21-22-го числа колхоз супом кормил. Я никогда не забуду это. Голодные же годы. И в то же время колхоз кормил. Не забываются такие вещи. А Янаев и остальные это же не те люди были, которые могли Союз спасти. Абсолютно».

Воспоминания о развале СССР плавно перетекают в разговор о федеративном договоре 1992 года, по которому были разграничены полномочия между центром и регионами. Рахимов признается, что подписывал этот документ еще под впечатлением от распада Союза. «Мы же не могли представить, как мы можем оторваться...Что, пупок что ли рвать? Наверх уйдешь или вниз уйдешь. Но реально надо соображать же. Тем более, я бывший директор завода. Знаю, какие связи у нас со всеми предприятиями. И с Украиной, и с Белоруссией — со всеми республиками. Мы даже не могли представить, как это так можно. Мы последние с Борисом Николаевичем зашли и подписали вместе с приложением, — вспоминает Рахимов события 1992 года. — Татары ведь до сих пор не подписали».

Сегодня отношения федерального центра и субъектов РФ, по мнению экс-президента Башкирии, складываются не совсем органично. «Сегодня прав и полномочий у глав субъектов, так же как и у республик, абсолютно нет. Все они федеральные. Как Абдулатипов всегда говорил, педеральные». Путин, по мнению Рахимова, уже понял, что сокращение полномочий регионов — путь тупиковый. «Они начинают понимать. Они переиграют это постепенно, — рассуждает Рахимов. — У губернатора власть должна быть».

О постсоветском пространстве

Форма сосуществования с бывшими советскими республиками в виде СНГ, по признанию Рахимова, долгое время была ему непонятна, но нынешние интеграционные инициативы в виде Таможенного союза или Единого экономического пространства он так или иначе поддерживает. «Я все же за то, чтобы общение было, — поясняет он. — Почему? Потому что наша промышленность во всем была завязана. Поэтому прерывать отношения и сегодня нельзя. Скажем, с Белоруссией нельзя, с Украиной нельзя, с Казахстаном, с Узбекистаном. Я, например, сторонником был, чтобы эти связи не прерывать, а постепенно, постепенно, постепенно к себе перестроить. Мы столько лет жили, для дружбы жили, воевали, прошли войну, сохранили Отечество, а сегодня все в один день прервать? В этом отношении, конечно, молодец Назарбаев. Нас жизнь должна заставить быть вместе с Белоруссией, с Украиной, с Казахстаном. Наших россиян там столько! Не надо забывать о корнях. Разве можно?»

Об экономике

С наибольшим удовольствием Рахимов рассуждает об экономике, вспоминая при этом свой опыт многолетнего руководства крупным предприятием и критикуя тягу россиян к купле-продаже. «Раньше Уфа напичкана была предприятиями, — говорит Рахимов. — А сегодня, когда смотришь, вместо трех рынков 47 рынков с окраин найдешь. Все торгуют, торговля, торговля. И производством мало кто занимается. Это меня очень волнует, в любом валовом внутреннем продукте услуги, конечно, должны быть. Но не надо забывать и о производстве. Я как-то Владимиру Владимировичу говорю: "Слушай, неудобно, мы ж все вплоть до трусов за границей покупаем. Ну, в конце концов, сколько можно?" — "Да ладно ты, не ругайся", — говорит. Ну как не ругайся? Ну на самом деле, говорю, все покупаем. Мы как-то в Казани были, говорили насчет стоимости квартир. Я говорю: "Владимир Владимирович, вы тоже жили в малометражке. Что сегодня происходит?". Сегодня все торгуют — земли на торгах, подключение газа — на торгах, воды — на торгах. Вот посмотри на хлеб. В его стоимости 7-6 рублей — это труд колхозника и столько же труда продавца. Точно так же в квартирах. Вы увидите, что труд строителя в этой квартире — это одна треть. Идет купля-продажа, купля-продажа. Недавно я слушал Пархоменко на «Эхо Москвы». Такой ехидный. И вот он рассказывает, что проехал за месяц почти 8,5 тысячи километров — Финляндия, Норвегия, Швеция. И вот, говорит, что везде нормально. Проехал Украину — никаких вопросов нет. На Украине нормально, по-человечески отнеслись. А у нас очередь огромная, говорит. На границе, на нашей территории. Оказывается, продают очередь, говорит. Люди оттуда заезжают, выезжают. Это так просто не делается. Значит, связаны и с таможней, пограничниками. То есть вся система такая стала. Надо навести порядок в этом деле».

Но в целом, если отвлечься от того, что до наведения порядка еще очень далеко, перспективы России рисуются бывшему башкирскому президенту весьма радужными. «А так ведь, в принципе, — рассуждает он, — экономика ведь поднялась, уровень жизни поднялся. Мы ведь пятые по экономике стали в мире. А занимали, посмотри, какие места». Рост ресурсной составляющей, впрочем, все же беспокоит Рахимова, хотя критикой свои слова он считать отказывается, отмечая, что лишь указывает власти на ее недостатки: «Мы увлеклись пока, продаем газ, нефть. Я категорически против, писал письмо Путину, что нельзя нефть продавать. Продукты переработки — надо. Это же рабочие места. Сегодня наши заводы, в основном, производят только дизельное топливо. Маслами, химией, нефтехимией вообще не занимаются».

О хоккее и Сочи

Несмотря на то, что Муртаза Рахимов никогда в жизни не стоял на коньках, он является фанатом хоккея и не пропускает ни одного домашнего матча «Салавата Юлаева». Тем более что эта команда во многом существует на деньги из благотворительного фонда «Урал», финансирующего не только главную башкирскую команду, но и множество других клубов и даже детский хоккей. По мнению Рахимова, российских политиков можно сравнить с хоккеистами: «Когда хают того, другого — это очень похоже, когда хоккеисты друг друга ругают. Но это все неважно, главное, чтобы играл. А то зарплаты у них, знаешь, какие, это кошмар какие! И абсолютно неоправданные. Радулов вот у нас когда играл, у него 180 миллионов рублей в год было, а ЦСКА ему 255 платит. Радулов, конечно, своей игрой, по сравнению с другими, оправдывает эти суммы».

Рассуждая о предстоящих играх в Сочи, Рахимов признает, что на потраченные на подготовку деньги «можно было многое сделать». «И дорогу проложить, и жилье построить, — говорит он. — Но, в то же время, мы — великое государство, почему мы не можем? Если Олимпийские игры какая-то Финляндия проводит. Это же престиж страны. Вот чемпионат мира по футболу тоже неплохо. Стадионы будут новые. Другое дело, что у нас, когда строить начинают, половину разворовывают».

Относительно перспектив российских хоккеистов прогноз у Рахимова не самый утешительный: «Проиграют. Я думаю, что мы проигрывать будем и по биатлону, и в коньках, и на лыжах. Спорт же надо развивать. В этом отношении в Татарии молодцы. И футбол они сделали, Универсиаду провели. Это же останется на века!»

О пути в рай

По мнению Рахимова, который до того, как стать председателем Верховного Совета Башкирии, руководил Уфимским нефтеперерабатывающим заводом, быть во главе республики — это почти то же самое, что и возглавлять крупное предприятие, только плюс политическая составляющая, которая ему самому не очень по душе. «Я сегодня благотворительностью занимаюсь, — рассказывает бывший президент о своих буднях. — Вот идут письма, каждый день. У нас штат небольшой, мы все здесь сидим и все. Конечно, спорт. Я любитель этого. Фигурное катание люблю смотреть». На вопрос же, чувствует ли он ностальгию по былым временам, когда в два часа ночи приходилось возвращаться с вахты на заводе, Рахимов отвечает загадочно: «Нет, сейчас… сейчас ищем пути, как в рай попасть».