Виталий Дьякону

В то время как Казахстан наносил болезненные удары компании, Андрей Баштовой регистрировал в Конго свое очередное предприятие. Интересно, как он намеревался скрыть использование техники и работников Casco Petroleum Overseas?

Вот уже более двух лет с недоумением слежу за тем, как некоторые молдавские СМИ освещают судебные процессы над Андреем Баштовым, бывшим вице-президентом Ascom-Grup и бывшим координатором проекта «Судан», осужденным на 9 лет тюрьмы за хищения в особо крупных размерах.

«Расследования» без права на реплику

Авторами последних «выходов» в информационное пространство, на мой взгляд, могут быть Саватий Баштовой, племянник Андрея Баштового,  и Кристиан Илиеску, инженер, работавший под непосредственным руководством Андрея Баштового. После того как мне отказали в праве на реплику издания Jurnal.md и  Ziarul de Gardă, я в очередной раз перечитал журналистские расследования по «делу Баштового» этих и других изданий, еще раз ознакомился с позицией некоторых выдающихся деятелей Молдовы, но никак не мог понять: что руководит некоторыми журналистами или заинтересованными лицами в принятии ими столь категоричной позиции по отношению к Баштовому?

В чем именно заключается причина того, что, не имея доступа к документам уголовных дел, не зная даже поверхностно того, на основании каких доказательств инкриминируются Баштовому хищения и почему было принято решение обратиться в суд, некоторые представители информационного рынка принимают безоговорочную позицию?

Что руководит ими в желании любой ценой выбелить имидж Баштового? В своем последнем интервью племянник бывшего вице-президента Ascom-Grup Саватий Баштовой говорит о проигранных нами делах в Судане, выдавая желаемое за действительное. И журналисты, которые пишут об этом, не спрашивают – правда ли это? Может, следует перепроверить информацию, обратиться за разъяснениями в Casco Petroleum Overseas? Почему обвиняются в смертных грехах все: наша компания, судьи, прокуроры и адвокаты, но НИКТО не допускает мысли, что Баштовой может быть виновным? И все это несмотря на то, что вина Баштового в суде первой инстанции была доказана.

Я не ставлю себе целью переубедить кого-либо в обратном: для меня все стало ясно летом 2011 года, когда стали поступать предварительные результаты внутреннего расследования деятельности Андрея Баштового. Но я не могу согласиться с тем, что никак не допускается хоть маломальская возможность того, что Баштовой мог украсть чужое. И мне по-человечески интересно – что рассказал бы сам Андрей Баштовой не племяннику Саватию, а иеромонаху Саватию Баштовому, если приговоренный решил бы исповедоваться?

Я могу лишь предполагать, что именно стоит за решением редакций Jurnal.md и Ziarul de Gardă целенаправленно выдавать общественному мнению позицию лишь одной стороны в «деле Баштового». Я понимаю и причину, по которой практически никто не обращался в нашу компанию с просьбой предоставить хоть часть доказательств по данному делу.

К сожалению, я могу лишь предполагать то, что достоверно известно тем, кто принимает решения: что именно публиковать и как расставлять акценты. Равно как им известны и причины отказов предоставить нашей компании право ответить на обвинения, вынесенные на страницах изданий, которые кичатся своей объективностью. 

Прошу воспринимать мои слова в качестве личного мнения координатора проекта «Судан» и ответом на все предыдущие и последующие публикации о ходе «дела Баштового». То, что будет приведено ниже, основано на моем личном опыте, на опыте человека, который «унаследовал» от Андрея Баштового результаты его деятельности.

Я практически не буду касаться фактов, которые легли в основу обвинений против Андрея Баштового и его приближенных, дабы не вмешиваться в ход судебных разбирательств и, по понятным причинам, не выкладывать раньше времени собранные доказательства. Пусть суд сам решит, кто прав, кто виноват.

Доверие на миллионы

В июне 2011 года Андрея Баштового лишили всех административных рычагов управления в проекте «Судан». Я и ранее работал в данном проекте, поэтому мог себе позволить судить о том, как было «до» и «после»: в июне 2011-го я был шокирован картиной полной разрухи и неразберихи. Самая обширная частная инфраструктура Южного Судана была практически разрушена до основания. Построенная неимоверными усилиями молдавских, румынских, украинских работников и специалистов из других стран инфраструктура стоимостью в сотни миллионов долларов США стала жертвой преступной халатности человека, который был наделен практически безграничными возможностями.

Наша база в Акаире, самая крупная в Южном Судане,  в которой были созданы все условия для проживания 250 человек, была брошена на произвол судьбы. По приказу Андрея Баштового ее покинули в режиме срочной эвакуации, вверив ее судьбу местным племенам. Все было брошено – инфраструктура стоимостью в десятки миллионов долларов США, взлетно-посадочная полоса, транспортный самолет, выведенный из строя, офис, медпункт.

Летом того года я прибыл в Акаир впервые после 2008-го и в первые минуты никак не мог прийти в себя от изумления. Склады были заполнены заплесневелой рабочей одеждой и спецэкипировкой. Офис был брошен вместе с частью бухгалтерских документов, сейфы и мебель разбросаны где попало, в медчасти в пыли валялось хирургическое оборудование стоимостью в десятки тысяч долларов.

Рядом с офисом «тихо» ржавели два автомобиля, предназначенных для болотистой местности, в порту была затоплена баржа, а 40 тонн динамита, которые должны были использоваться для сейсмических работ, лежали в контейнерах, без замков, под присмотром местного работника, которого редко удавалось поймать трезвым.  Склад ГСМ, радиостанции большого радиуса действия, очистные сооружения, бензоколонки, домики и многое другое – все гнило и ржавело.

Госпитали, построенные в населенных пунктах Дюк-Падиет и Айод (собственность компании), были практически разрушены и переданы Баштовым в собственность местного самоуправления вместе с медицинским оборудованием и всей инфраструктурой – начиная от дизельных генераторов и заканчивая столовыми ложками и мисками.

База в Капоете, на границе с Кенией, была брошена по приказу Баштового вместе со всей инфраструктурой, включая офис и столовую.

В Уганде, в населенных пунктах Аруа и Гаруга, были оставлены две базы со всем необходимым для автономного проживания более сотни людей, включая десятки единиц спецтехники, тяжелых тягачей и речного транспорта. Четыре месяца и более 300 тыс. долларов США были затрачены на возврат нашего имущества из Уганды, брошенного по приказу Баштового на произвол судьбы. Часть имущества была разворована местным населением.

По приезде в базу Бор, главный логистический центр проекта «Судан», где были построены самый большой в Южном Судане речной порт, самый большой в стране склад ГСМ, мастерские с дорогостоящими станками для ремонта нефтяного оборудования, огромный парк автомобильной, спец- и речной техники, мы увидели еще более удручающую картину.

Представьте себе огромнейшую территорию на берегу Нила, на которой разбросано порядка 150 тягачей, самосвалов, автомобилей, большегрузных машин, более 120 единиц экскаваторов, бульдозеров, грейдеров, тракторов, автокранов, более 50 единиц спецтехники, буровая установка и огромные станки. И всего этого практически не видно из-за травы, деревьев, кустов и лиан, которые росли сквозь них. Отличное логово для ядовитых змей, скорпионов, варанов, крокодилов и другой живности.

Порядка 40 единиц речного транспорта были пришвартованы к причалу и разбросаны по берегу, выведенные из строя и ржавые.

Транспортный вертолет, приобретенный для случаев срочной эвакуации, вроде той, что произошла в декабре 2013 года, лежал, как и самолет в Акаире, – ржавый, разрушенный, с электронной системой, изъеденной термитами и полевыми мышами.

И все это было в прямой ответственности генерального координатора Андрея Баштового, которого начиная с конца 2008 года, по мнению многих экспертов, перестала интересовать основная деятельность компании. Самовольно прекратив геологоразведочные и буровые работы на территории Блока 5В и тем самым создав опасность аннулирования подписанного с правительством Южного Судана контракта, который предусматривает эту возможность в случае невыполнения установленного графика работ, Андрей Баштовой занялся собственным бизнесом в Судане, Уганде и Конго.

В то время как Казахстан отбирал бизнес и наносил болезненные удары компании, Андрей Баштовой регистрировал в Конго свое очередное предприятие, специализирующееся в промышленном строительстве,    –Congo Alumminium & Steel Constructions, сокращенно CASCo. Интересно, если таким образом еще можно скрыть использование имени нашей компании, то как он намеревался скрыть использование техники и работников Casco Petroleum Overseas? За чей счет были покрыты операционные расходы? Риторический вопрос, на который не ожидаю ответа.

Мастера подделок

Итак, летом 2011 года, шаг за шагом, нам удалось восстановить проект, пусть даже с огромными финансовыми вливаниями. Только на восстановление техники,  оборудования и инфраструктуры общей стоимостью более 100 млн. долларов США было затрачено порядка 10 млн. долларов.

Суданские партнеры по бизнесу Андрея Баштового и Ивана Стрельникова (другого нашего бывшего работника, орудовавшего совместно с Баштовым), швыряя легко заработанными деньгами, преследовали и угрожали нам, подавали на нас в суд, используя документы, подделанные, как заключили эксперты, Стрельниковым. Подельники Баштового пытались вытянуть из компании сотни тысяч литров дизеля и огромные суммы денег. Документы, подделанные Стрельниковым, по сегодняшний день «гуляют» в судебных инстанциях Джубы, Бора, Малакала, Хартума и Кишинева, и я более чем убежден в том, что все попытки экспроприации имущества компании координировались именно Стрельниковым и Баштовым.

С первого же дня мы оказались практически в осажденном положении: «кредиторы» требовали с нас дизельное топливо на сумму  1 млн. 50.000 долларов США, используя документы в ксерокопиях, некоторые из них с моей, подделанной (!), подписью.

Но время все расставило по своим местам. Иван Стрельников обвиняется судебными инстанциями в Хартуме в краже у нашей компании 2 млн. 26.000 долларов США, фальсификации официальных документов и неавторизированном открытии банковских счетов также от имени нашей компании. Против «партнеров» Баштового и Стрельникова в Южном Судане возбуждены уголовные дела и выписаны ордера на арест, сам бывший вице-президент, его сын и бывший бухгалтер ожидают в пенитенциарном учреждении №13 решения Апелляционной палаты.

Стиль работы Андрея Баштового

Вкратце приведу для ознакомления некоторые данные, ставшие статистикой криминальной деятельности Андрея Баштового и его приближенных. К сожалению, большую часть нанесенного ущерба мы не сможем вернуть.

Исходя из ситуации на 30.06.2011 года, в результате проведенного внешнего аудита документально было выявлено следующее.

В ходе анализа экономическо-финансовой деятельности проекта «Судан» за период 01.09.2008 – 30.06.2011 на центральном складе ГСМ были установлены взятие на учет, задним числом, без документального подтверждения кладовщиков, 1,418,726 литров дизельного топлива (рыночная стоимость ― 2 млн. 260.000 долларов США).

Было обнаружено отсутствие любых подтверждающих документов на закупку дизельного топлива на сумму  1 млн. 720.000 долларов США и искусственное уменьшение прибыли от оказания транспортных услуг на сумму в 206.000 долларов США.

Порядка 400.000 долларов США выплачены наличными двум суданцам, без юридического обоснования сделки;  проведены банковские переводы 330.000 долларов США и 42.000 евро без какой-либо взаимосвязи с деятельностью компании.

В Уганде на сумму около 90.000 долларов США была закуплена земля, на которую у нас по нынешний день нет права собственности.

В кассу компанию было недополучено 2 млн. 26.000 долларов США из проекта по строительству портов на Ниле, в условиях, когда заказчик полностью рассчитался за строительные работы.

От имени компании-фантома были проведены закупки на сумму более 4 млн. долларов США, в адрес этой же компании было выплачено 2 млн. 400.000 долларов США за «покупку» дизельного топлива.

1 млн. 720.000 долларов США были выданы одному из сотрудников наличными в качестве подотчетных средств, за которые он отчитался ксерокопиями документов от имени компании-фантома. В подотчет трем другим сотрудникам для финансово-экономических операций и закупок на местном рынке было выдано наличными более 20 млн. долларов США.

При строительстве дороги Айод–Уаад–Акобо из-за несоблюдения качества работ заказчик отказался выплатить 1 млн. 414.000 долларов США, при строительстве дороги Бор–Париак работы были проведены в отсутствие легально подписанного контракта, тем самым компании был нанесен ущерб в размере  970.000 долларов США.

Думаю, следовало бы напомнить и о сумме в 185.000 долларов США, снятой наличными со счета Casco Petroleum Overseas в Уганде и переведенной в Молдову физическим лицом Валентином Баштовым, сыном Андрея Баштового, в отсутствие каких-либо документов и без разрешения владельца. Перевод был произведен 22.06.2011 года.

30.06.2011 года Валентин Баштовой перечислил с того же счета 25.000 долларов США в Японию, в адрес компании, с которой у нас нет никакого финансово-экономического взаимодействия, в отсутствие каких-либо юридически подтверждающих документов.

30.06.2011 года Валентин Баштовой предпринял попытку несанкционированного перевода в адрес той же японской компании 61.000 долларов США, но его попытка была пресечена Департаментом безопасности.

Приведенные мною данные ― всего лишь часть вскрытых в ходе внешнего аудита фактов, которые, надеюсь, помогут понять картину уничтожающего менеджмента Андрея Баштового. Я коснулся лишь мимоходом дела о «185.000 долларов США» и незаконных переводах денег Валентина Баштового. Именно со ссылкой на это дело некоторые представители молдавских СМИ и родственники осужденных строят свои выводы о «заказном деле», «мщении» и «отсутствии доказательств».

Все доказательства, в оригинале, равно как и свидетельские показания банковских работников, приложены к делу – каждый ответит в меру  совершенного.  Я не имею права никого судить и не собираюсь этого делать – существуют государственные структуры, которые расставят все очки над i. Но хочу отметить следующее – заслуги прошлого не могут предоставлять иммунитет от совершенных преступлений.

Мы вправе требовать объективности и профессионализма от журналистов: нельзя руководствоваться эмоциями либо другими причинами в попытке манипулировать общественным мнением.

Офшор, еще раз офшор…

«Без вины виноват» стало слоганом практически любой статьи, чье авторство принадлежит журналистам Jurnal.md и Ziarul de Gardă. Уважаемые, всему есть мера.

Еще один факт, характеризующий Андрея Баштового. Человек настолько далеко зашел в желании заработать любой ценой, что уже не мог самостоятельно остановиться. Лишенный должности и находясь под пристальным вниманием Департамента безопасности, бывший вице-президент решил нанести последний удар: подписал контракт с одной из правительственных структур Южного Судана на общую сумму  более  6 млн. долларов США.

Все бы ничего, но данный контракт был подписан на одну из его офшорных компаний, в которой соучредителями являются все члены его семьи и бывший подчиненный из суданского проекта. Предварительная подготовка к подписанию контракта, техническая работа, операционные расходы и люди, участвовавшие во всех этапах подготовки контракта, оплачивались нашей компанией. Переговоры с правительством велись от имени нашей компании, которой и пришел запрос на поставку запчастей. Контракт заключила компания Баштового.

Человеческий фактор

И последнее. Хочется остановиться на двух моментах, менее известных широкой аудитории.

Первый. Понимая, что компания на определенном этапе предоставила Баштовому слишком большой кредит доверия и не использовала в достаточной мере рычаги контроля, президент Ascom-Grup Анатол Стати предложил Баштовому выход из сложившегося положения, чтобы избежать судебных разбирательств. Андрей Баштовой должен был выплатить долги по заработной плате работникам, которых он использовал для проведения своих личных проектов, но бывший вице-президент не удосужился даже ответить.

Баштового всегда характеризовала излишняя уверенность в себе. Но на этот раз он переоценил свои качества. Будучи убежденным в том, что все доказательства его преступлений уничтожены, Андрей Баштовой не учел человеческого фактора: не существует следов, которых нельзя обнаружить.

Второе. 1 июля 2011 года Валентин Баштовой, сын Андрея Баштового, перечислил со счета нашей компании в Уганде, без легального обоснования, 60.000 долларов США на счет своей матери, Светланы Баштовой, супруги Андрея Баштового. Несмотря на то что госпожа Баштовая не имела никакого права владеть этой суммой денег, не было предпринято никаких действий по их возврату. Но и семья Баштового не торопится вернуть эту сумму, несмотря на то, что им хорошо известно – в компании знают об этой банковской операции.

Автомобиль Mercedes, приобретенный на средства Ascom-Grup SA, так и остался в пользовании семьи Баштового – не было предпринято никаких действий по его возврату в гараж компании. Но и семья Баштовых не спешит вернуть его, видно, считают автомобиль своим по праву.

Сыновья Андрея Баштового, Валентин и Мирча, обучались за рубежом в лучших вузах, за большие деньги. Контракты были оплачены Анатолом Стати, который надеялся, что они вернутся в Ascom-Grup в качестве молодых специалистов и займут руководящие должности. Не Стати и не Ascom воспитали в Валентине преступника. Ответ находится в семье.

Компании Casco Petroleum Overseas и Gabycon Civil Works намерены добиться возмещения нанесенного ущерба легальным путем. И в этом мы рассчитываем на объективность и корректность прессы, равно как и общественных деятелей, которые считают себя вправе принимать ту либо иную позицию относительно «дела Баштового».

Как бывший журналист, я прекрасно понимаю: легче всего, в нынешних условиях, принять ту или иную сторону, не тратя энергию и время на честное выполнение своих обязанностей. Манипулировать и выдавать свое мнение за единственно правильное – слишком частая ошибка у большинства наших журналистов, следовать принципу объективности – неприбыльно.  

Понимаю и то, что к «делу Баштового» прикован интерес общества и прессы. Это ожидаемо, но в ближайшем будущем мы воздержимся от предоставления информации, которая может  повлиять на судебные процессы. Когда будет необходимость, мы предоставим все инкриминируемые Баштовому доказательства. Но не ранее, чем будет принято окончательное решение суда.