Знаменитый саксофонист Алексей Козлов 40 лет назад основал ансамбль «Арсенал». Их музыка вызывала глубокое раздражение у советских властей своим свободолюбием. А сам маэстро джаза, ярый диссидент Козлов оказался… сторонником «железной руки»!

— Алексей Семёнович, про события на Украине одни говорят: майдан — символ свободы, другие заявляют: произошёл ультранационалистический переворот… А ваше отношение?

Алексей Козлов​: — Мне очень жаль расставаться с замечательной украинской публикой, которая в течение полувека посещала мои концерты в Киеве, Харькове, Донецке, Днепропетровске, Одессе, Запорожье, Севастополе. Украинские зрители всегда отличались, высокой культурой и пониманием того, что они слушают. Но главное — особой энергетикой, способностью ощущать тот драйв, который идет со сцены. Когда-то я половину годового гастрольного времени проводил на Украине. У меня там образовалось большое число друзей во многих городах. Даже в гостиницах, где я останавливался, меня каждый раз узнавали дежурные по этажу, помня мои причуды, старались не шуметь пылесосом в коридоре. Терять армию своих поклонников — тяжелое испытание для любого артиста. Но я точно знаю, что не поеду в Украину, то тех пор, пока там не разберутся с нацистами и их лозунгами «бей москалей и жидов».

— Ваш отец прошёл две войны — Первую мировую и Великую Отечественную…

— Я рад, что он не дожил до этих времен. Помню, какие у меня были с ним идеологические разногласия по поводу отношения к большевизму. Я был молодой диссидентствующий студент, а он — убежденный коммунист. Семейный конфликт дошел до того, что я был вынужден уйти из дома и снимать комнату. Но со временем я начал понимать и уважать его позицию. Он столько положил сил и здоровья за свои убеждения, что, когда стала меняться Генеральная линия партии, начиная с хрущевщины и кончая горбачевской перестройкой, это доставляло ему неимоверные страдания. Я как-то подумал, что если бы он внутренне попытался измениться, то это значило, что большая часть его жизни прошла зазря, впустую. Внешне он оставался преданным коммунистом, но это была трагедия. Умом он многое понимал, но признаться даже себе не мог, стал замкнутым. Мне-то было видно, как он мучается. Нас всегда объединяло с ним одно — ненависть к фашизму. Ведь когда началась война, мне было уже шесть лет, я сразу повзрослел, как и все дети моего поколения. На протяжении всех военных лет я жил, испытывая чувства, выраженные в лозунге «Смерть фашистским оккупантам!». Да так и продолжаю думать до сих пор. Первый признак чего-то непонятного, близкого к сюрреализму в украинской политике появился при Президенте Ющенко, официально объявившего национальным героем Степана Бандеру, водрузив ему памятник во Львове. Для советских людей понятие «бандеровцы» было со времен войны синонимом бандитов-нацистов.

— Во время Отечественной многие народы СССР боролись против фашистов, а теперь русских называют оккупантами… Что это? По мне так, неблагодарность, подлость, тупость… А ваша точка зрения на этот счёт?

— На самом деле этот вопрос не так однозначен. Согласно Пакту Риббентропа-Молотова, Сталин и Гитлер действительно оккупировали поделенные между собой территории. НКВД учинило расправы с нежелательными элементами, высылая людей в Сибирь и Казахстан, отнимая имущество у зажиточного населения. Это привело к различным партизанским движениям, с которыми части НКВД повели борьбу. А после того, как Гитлер вероломно напал на СССР, обведя Сталина вокруг пальца, некоторые из этих партизан примкнули к войскам Вермахта и вступили в войну на стороне немцев. На Западной Украине особенно рьяно проявился себя Организация украинских националистов (ОУН), совершавшая еще в 30-е годы в Польше множество жестоких терактов. В число активных боевиков входил Степан Бандера, который был неоднократно судим поляками и сидел в тюрьме до 1939 года. Немцы, заняв Брест, освободили всех заключенных и Бандера, перебравшись во Львов в 1940 году, создал свою фракцию в ОУН. Он сразу направил ее деятельность на борьбу с коммунистами, ориентируясь на украинских националистов, одновременно став тайным агентом Абвера. Другой вождь ОУН Андрей Мельник наоборот, сделал ставку на немцев, наивно полагая, что в будущем они ему отдадут должное. Позиция Бандеры немецких идеологов совсем не устроила, ведь, согласно их планам, касающимся России, Украины и Бероруссии, все эти территории уже были распределены между будущими землевладельцами, а бывшее население должно быль частично уничтожено, трудоспособная часть стерилизована, лишена возможности получатьобразование - то есть стать типичными рабами. И ни о какой-то там самостийности речи быть не могло. Поэтому, оставив при Вермахте большинсто украинских националистов во главе с Мельником и частью бандеровцев, Гиммлер отправил самого Бандеру в концлагерь, отпустив лишь в 1944 году, когда война подходила к развязке. Он моментально включился в борьбу с советскими партизанами. В послевоенные годы Бандера жил в Мюнхене, сотрудничал с английскими спецслужбами, скрывался от агентов МГБ, неоднократно покушавшихся на него. В конце-концов его выследили и в 1959 году он был убит. Вот такая странная судьба и сделала эту личность героической в глазах сегодняшних неонацистов.

Отросток совести

— Крымчане после референдума скандировали «Россия, Россия!», поздравляли друг друга: «Мы вернулись домой!» А меня не покидал вопрос: как вообще можно было в своё время отдать Крым?

— Здесь тоже не все просто. Нельзя забывать, что Хрущев был в годы репрессий одним из главных соратников Сталина в этом деле. Вы видели развернутую фотографию на праздновании70-летия Великого вождя к Кремле? А я видел! Там по правую руку от Сталина сидит никакой не Берия, а Никита Сергеевич. Именно он устраивал массовые репрессии, и конечно же «голодомор» на Украине. Он был тесно связан с партийными делами в этой Советской республике, пребывая на посту Первого секретаря Киевского обкома партии с 1943 по 1947 год. Сразу после смерти Сталина он, опасаясь, что до него скоро доберутся, объявил разоблачение культа личности, параллельно уничтожая все порочащие его документы. Значительная их часть хранилась в секретных архивах в Киеве. В то время Первым секретарем Обкома был некий Гришко Григорий Елисеевич. Хрущ был не таким уж идиотом, каким мы его тогда считали. Он наверняка пообещал украинской партийной верхушке присоединить Крымскую область к Украине, намекнув, что ему неплохо было бы заполучить старые архивные материалы. Просто так, за здорово живешь, такие подарки не делаются.

— После того, что произошло на Украине с Януковичем, усилились разговоры о том, что у руля не может быть «нюня», а должен быть человек с твердой волей. По-вашему, нужна ли правителю железная рука. Именно об этом много говорят сегодня…

— Я считаю, что современной России необходим у руля человек с железной волей, который не побоится дать отпор ни коррупционерам, ни мафиози, ни террористам, ни давлению со стороны. Россия специфическая страна с ее разгильдяйством, хитроватостью, тягой к халяве и воровству. И здесь быть добреньким или просто не замечать вопиющих проблем в экономике или социальной сфере — просто смертный грех. А если замечать-то значит принимать решения и соответствующие меры. Но, если я иногда слышу фразы типа: «Вот если Сталин был жив, он навел бы порядок!», то понимаю — передо мной или полный идиот или сволочь. Такого порядка, какой навел Сталин, Гитлер или Саддам Хуссейн не надо никому и никогда. Понятие «железная рука» должно сочетаться с полным соблюдением государственных законов и Конституции. А для монстров-диктаторов не существует никаких законов кроме их патологической тяги к власти и бредовых идей о сверхчеловеке или мировом коммунизме.

— А как Вы реагируете на то, что Европа и США нам собираются ужесточить визовые режимы и ввести экономические санкции?

— Отношусь как к мелкой подлянке. Иначе не могу назвать их заявления и поступки. Ничего, кроме омерзения у меня это не вызывает. Какие-то санкции, визы — причем здесь это? Кого это волнует на фоне происходящего? Когда ясно, что после заявлений «бей жидов и москалей» никаких других санкций не может быть ни к кому, кроме как к самим украинским националистам. И меня очень удивляет, что несмотря на это, Евросоюз пошёл на конфронтацию с Россией. Они, значит, поддерживают нацистов? Там же масса богатейших евреев! Это нонсенс! Выходит, что так!.

— И все же даже в такой напряженной обстановке, как сейчас, Керри признал наш триумф в Сочи. Но сначала на нас страшно нападали за олимпиаду…

— А им уже не важно, из-за чего нападать! Исторически так повелось, что с давних пор Россия по причине ее громадных размеров и невозможности получить хоть какие-нибудь достоверные сведения считалась у европейцев неким загадочным полуазиатским монстром, полупустыней, опасной для цивилизованных народов. Ближе к концу 18 столетия стало выясняться, что страна имеет мощную армию и может ответить на любую аграссию. А уж после 1812 года, когда российские войска, преследуя Наполеона, дошли до Парижа, к чувствам высокомерия и презрения добавился еще и страх. Эта нелюбовь к России стала носить в конце-концов какой-топатологический характер. Оказывается, в самом начале 19 века в Англии выпустили карты, где известный картограф изобразил все страны в образе различных людей или животных. Так вот Россия выглядела как громадный урод-осьминог, серый и бесформенный, идущий на Европу. И представьте себе, что в наше время англичане зачем-то переиздают эти устаревшиекарты-карикатуры, причем в больших количествах. А ведь перед Первой мировой войной Россия кормила хлебом и мясом многие страны, снабжала стратегическим сырьем ту же Англию. А российская императорская семья была тесно связана родственными узами с высшими представителями Британской, Германской и Датской корон. Возвращаясь к Олимпиаде, скажу, что перед ее проведением появлялись в Западных СМИ высказывания, где звучала надежда, что мы обязательно напортачим в организации и конечно окажемся где-то в хвосте по количеству медалей. Честно говоря, и я в душе побивался того же, как и многие, я думаю. Поэтому радость от победы была двойной — опасения не оправдались и мы доказали в честной борьбе свое преимущество. Кстати, меня не раздражали комментаторы, которые вполне объективно, без особого патриотического пафоса вели свои репортажи с различных площадок.

— Почему сегодня столько ностальгии по Советскому Союзу?

— Вы задаете мне вопрос, в котором уже есть утверждение. И если я на него отвечу, то я уже соглашаюсь с тем, что ностальгия имеется. Вы меня подставляете, получается. А если я не согласен? По чему там ностальгировать? ….

— Но я часто делаю интервью с известными нашими мэтрами, которые говорят о том, что раньше было светлее, радостнее жить…

— Да, тоска по Советской эпохе имеет место, чаще всего в среде тех, кому действительно жилось в те времена светлее и радостнее, поскольку они в той или иной мере обслуживали власть и ни в чем на нуждались. Но и большинству «простых советских людей» тоже жилось спокойно и уверенно. А то, наколько эта спокойная жизнь была убогой, они подзабыли!

— Но все же, есть ли что то, что мы можем позаимствовать в СССР для развития современной России? Например, порядок?

— Любое тоталитарное государство держится на порядке, контролируемом властью. Особенно ярко это проявилось в фашистской Германии, для которой «орднунг» был святым. За нарушение его незамедлительно следовало наказание, от увольнения до концлагеря. Об этом мы знаем из документальной хроники. А вот о том, как это было в СССР при Сталине, Хрущеве,Брежневе, Андропове и Горбачеве, я знаю уже по своему опыту. Я сознательно перечислил все эти периоды, поскольку они отличались друг от друга по ряду основных параметров, свойственных тоталитаризму. Поэтому говоря о том, что хотелось бы позаимствовать из прошлой советской жизни, можно нафантазировать многое. Например, отсутствие безработицы, обеспеченная старость пенсионеров — это кажется сейчас прекрасным, но как это перенести в нынешнюю экономическую ситуацию? Да и вспомнит ли кто-нибудь те мизерные зарплаты, которые гарантированно получали служащие, инженеры, учителя и библиотекари, искусствоведы, обычные ученые, строители, колхозники и средней руки рабочие у станка (я не беру в учет шахтеров, стахановцев, лимитчиков и других привилегированных специалистов со сверхзаработками — их было крайне мало). Тогдашняя экономика точно просчитала размеры этих зарплат, которых хватало на то, чтобы дотянуть от получки до получки. Некоторые семьи умудрялись еще что-то откладывать на сберкнижку. Что касается дефицита продуктов и товаров, такое сейчас может только в страшном сне присниться. Тогда мало кто мог знать, куда шла значительная масса валового дохода страны. А вот куда: на военно-промышленный комплекс, на помощь странам Объединенного Социалистического содружества, малоразвитым странам Африки и Азии в борьбе за сферы влияния с Западом, на содержание сети советских секретных служб за рубежом. Мало кто вспомнит, что мы, чтобы не умереть с голоду, постоянно закупали зерно у американских фермеров из Оклахомы, при этом ругая американский капитализм. Такое лучше не заимствовать из прошлого.

— Как Вы относитесь к цензуре, стоит ли ее вводить в наше время?

— По-моему во всех цивилизованных странах, в средствах массовой информации, и особенно — на телевидении, существует своя система фильтров. Я не побоюсь показаться ретроградом, утверждая, что и в российских СМИ цензура необходима как воздух. Но, с одной поправкой. Она не должна находиться в руках чиновников от идеологии. Необходимо бы создать специальный Совет по цензуре, куда пригласить известных деятелей науки, культуры и искусства, не замеченных в причастности к какой-либо партийной идеологии, то есть нейтральных. Надежда, конечно, наивная. Остается уповать на то, что каждый из тех, кто отвечает за выпуск той или иной теле- или радио-передачи, того или иного издания, выработает в душе некий механизм Внутренней Цензуры, этакий отросток совести в форме правильного сита, основанного на обычной порядочности, как этот размытый термин трактовался в среде российской интеллигенция.