Подготовил Андрей Гилан

Экс-премьер-министр Молдовы и известный молдавский предприниматель Ион Стурза рассказал о том, как республике удалось преодолеть дефолт 1998 года и о своем знакомстве с Владимиром Путиным.

О политической карьере

Моя политическая карьера — это лишь случай в жизни. Я не профессиональный политик и не был им до назначения на пост премьер-министра. Перестал заниматься политикой сразу, как ушел с поста. Два года отдал своей стране. Со временем, а мудрость приходит только с возрастом, пришел к выводу, что управлять страной и компанией — разные вещи. Управление страной — это не бухгалтерский отчет, дебит и кредит. Государство нельзя измерить только макроэкономическими показателями.

О дефолте 1998 года

Когда занял премьерский пост, страна была в сложной ситуации: месяцами не выплачивали зарплаты,  был огромный внешний долг, проблемы в энергетическом секторе и сельском хозяйстве. Моя команда самонадеянно решила подготовить антикризисную программу. Пока ее готовили, наступил настоящий кризис — дефолт в августе 1998 года. В течение нескольких дней в Молдову перестала поступать валюта. В банковском секторе "крутилось" только несколько миллионов леев. Высшее руководство было в полной прострации. Первое, что мы сделали —  стабилизировали финансовую систему. Я перестал выплачивать зарплаты и пенсии и все деньги, что поступали в бюджет, направлял в банковскую систему через выкуп ГКО (государственные краткосрочные облигации – прим. allmoldova).

В Молдове действовала та же финансовая пирамида, что и в России: с помощью ГКО финансировали дефицит бюджета. Государство не собирало налоги, а продавало ценные бумаги банкам. Возвращая банкам деньги, мы сохранили ликвидность банковской системы. Кроме того, я каждый день отправлял курьера за долларами во Франкфурт, чтобы пополнить валютные кассы. Если бы кассы на один день остались без валюты, была бы катастрофа.

Мы действовали жестко, но другого выхода не было: спасали банковскую систему, кровеносную систему страны. В момент дефолта в Молдове вдруг не оказалось ни одного иностранного консультанта — все ушли в отпуск. Единственный, кто оставался в стране, экс-министр финансов Польши. Помню, он порекомендовал: "Отпускай лей". "И что будет?" "Обесценится в 48 раз", — сказал консультант, собрал вещи и ушел.

Пришлось "послать подальше" западных советников, которые убеждали меня сохранять валютные резервы и не тратить их на поддержку курса. Первым делом дал указание направить резервы на поддержку лея, чтобы вернуть доверие граждан к финансовой системе. В итоге,  ее удалось стабилизировать. Лей обесценился в четыре раза.

О бартерной политике 90-х годов

Когда занял должность, в Молдове не было бюджета. Фактически страной управлял Валериу Кицан, министр финансов, который распределял деньги, как хотел. Многие компании-налогоплательщики попадали под "исключения из правил". При сделках и расчетах активно использовался бартер. Зарплаты выдавали калошами. Первым делом я запретил зачеты. Бюджет начал пополняться. Когда уходил с премьерского поста, мы не только вовремя выплачивали зарплаты и пенсии, но и навели порядок в бюджетной системе.

О земельной политике 90-х годов

Земельный кодекс в Молдове был принят в 1993 году, но к 1998 году было приватизировано только 10–15% земель. К этому времени все хозяйства были разрушены и разграблены. Фактически в стране не было ни колхозов, ни частых хозяйств. За шесть месяцев мы приватизировали в республике всю землю и ускорили создание земельного кадастра.

О Борисе Ельцине и Владимире Путине

За время премьерства побывал на нескольких саммитах с участием глав СНГ. До сих пор помню, как Александр Лукашенко, президент Белоруссии, возмущался, а Борис Ельцин его успокаивал, приговаривая: "Среди нас нет старших и младших братьев. Мы равны". И участники саммитов даже начали в это верить.

За время премьерства видел шесть российских премьер-министров: от Виктора Черномырдина до Владимира Путина. С будущим президентом России  познакомился в Крыму, в августе 1998 года. Свежеиспеченный премьер казался очень скромным и застенчивым. Мы сидели рядом за общим столом. Помню, как я затеял дебаты с украинским премьером: были претензии к России по поводу взимания налогов по месту назначения. Владимир Путин внимательно слушал и соглашался. Казалось, что дело в шляпе. После дебатов отправились на ужин. Во время ужина мы с  украинским премьером подошли к столику Путина, чтобы продолжить дискуссию. Под конец беседы он, то ли в шутку, то ли всерьез произнес: "В отличие от Бориса Николаевича, у меня нет комплекса "старшего-младшего брата". Я и есть ваш старший брат. Если вам что-то нужно, учитывайте интересы России".

Об уходе из правительства

В Правительство пришел с собственным стулом, с ним же и ушел из него. Знаю, что некоторые приходили с одним стулом, а уходили с двенадцатью. Я не из их числа.

О вынужденном "бегстве"

Если бы не давление Владимира Воронина, не пытался бы после сорока лет начать новую жизнь в чуждой среде за пределами Молдовы.

О Rompetrol

В 2001 после премьерства я вернулся в бизнес. Вместе с коллегами с нуля создал Rompetrol — одну из крупнейших компаний на юго-востоке Европы, многопрофильный концерн с представительствами в 13 странах на трех континентах, чей оборот составлял к моменту моего ухода, 12 млрд. долларов. За секунды до закрытия рынка компанию удалось успешно продать казахам (KazMunaiGaz – прим. Allmoldova). В одну из пятниц августа 2007 года сделка была завершена, а в понедельник на следующей неделе все банки-партнеры искали возможность ее аннулировать. Тогда уже было понятно, что надвигается девятый вал экономического кризиса. Нам повезло. Два года после этих событий, согласно соглашению акционеров, я продолжал руководить компанией, а 1 сентября 2009 года оставил ключи от кабинета, вышел на улицу и начал новую жизнь.

О бизнесе

Сейчас уже более четырех лет через фонд Private Equity занимаюсь инвестициями: в энергоресурсы, добычу полезных ископаемых, в частности, занимаюсь добычей драгоценных металлов. Инвестирую в промышленное оборудование, сельское хозяйство, финансовый сектор, информационные технологии и в инфраструктуру  - в строительство технологического парка в Клуж-Напока в Румынии. Меня привлекает и классический, и инновационный бизнес. На днях буду участвовать в саммите Google в Силиконовой долине, запланированы частные встречи в Apple и с Беном Хоровицем (один из самых известных венчурных инвесторов, вложивший в Facebook, Pinterest, Twitter — прим. Allmoldova). Сегодня у меня 20 проектов. Ядро бизнеса в Румынии.

Об отношениях с либерал-реформаторами Молдовы

Я равноудален от всех политических партий Молдовы. В том числе, не имею отношения к либерал-реформаторам. Участвовал в съезде партии, но это ровным счетом ничего не значит. Все заметили мое присутствие в съезде, но мало кто знает, что я на нем говорил. Чтобы моим словам продолжали верить, нужно не участвовать в политических проектах. Можно быть полезным стране и как обычный представитель гражданского общества.

О совмещении бизнеса и политики

Я против совмещения бизнеса и политики, иначе получается олигархия, которая действует против интересов общества. Олигархию всегда считал чуждым явлением для Молдовы. В начале 2000-х годов политика была выше экономических интересов. Политики подчиняли бизнес-интересы себе, а не наоборот. Но сильный и независимый режим Воронина трансформировался в олигархическую систему, которую с удовольствием переняла новая власть.

О молдавских олигархах

Молдавские олигархи — не бизнесмены: у них нет фабрик, заводов, они не обеспечивают зарплатой тысячи рабочих. Наши олигархи стоят на перекрестке и собирают дань. Жаль, но в Молдове мало истинных бизнесменов.

О молдавской власти

Те, кто несколько лет назад пришел во власть с голой задницей, сегодня строят из себя арабских шейхов.

О государственности

Я против ликвидации молдавской государственности. 80–90% населения страны выступает за независимую Молдову.

О национальных интересах

Работая в области добычи полезных ископаемых, приходилось общаться и с латиноамериканскими "бандитос-барбудос" в джунглях Амазонии, и с семьей Каддафи в Ливии, и с руководством стран Центральной Азии. Я немало повидал в жизни. Но ни в одной стране политические элиты или диктаторы не торгуют национальными интересами. Ни за какие деньги мира вы не сможете их купить. А в Молдове торгуют. Примеры  — концессия Кишиневского аэропорта, продажа Banca de Economii, миллиардные операции по отмыванию денег…

Об отмывании из России через Молдову в офшорные зоны более $18 млрд.

Молдову превратили в помойную яму. У меня нет претензий к "схемщикам", но к власти, которой доверили печати и подписи, есть. Разве может в цивилизованной стране суд в Теленештах выписать приказ, позволяющий "отмыть" полмиллиарда долларов? Это полная деградация политической элиты.

О молдавских банках

Банковская сфера Молдовы условно разделена на группу Платона, Шора и независимую группу банков с иностранным капиталом. В Молдове невозможно легально купить банк. У нас действуют самые жесткие в мире ограничения. Тем не менее, молдавские банки, как пирожки, переходят из одних рук в другие. Феномен.

О возможных итогах парламентских выборов в Молдове

Год назад еще можно было эмпирически, методом экстраполяции, построить какой-то прогноз. Конечно, можно сказать, что Игорь Додон вряд ли дотянет до Парламента (Партия социалистов РМ — прим. Allmoldova). Реальный рейтинг политика — 2–2,5 процента. Смешно говорить о проекте Ренато Усатого ("Наша партия" — прим. Allmoldova). Можно сказать, что демократы теряют поддержку избирателей, а у коммунистов — стабильный электорат. Но в последнее время ситуация в регионе и нашей стране меняется так быстро, что сегодня сами политики не могут прогнозировать даже ближайшее будущее. Мир вокруг нас меняется: не стабилизировалась ситуация в Украине. В Румынии предстоят президентские выборы, которые повлияют на внутриполитические процессы в Молдове. Неизвестно, как сложится пост-электоральная ситуация в Евросоюзе.

О Марке Ткачуке, идеологе ПКРМ, который сложил депутатский мандат

Конь устал на переправе. В поступке Ткачука преждевременно искать глубокий смысл. Скорее всего, зная его психофизиологическое состояние, это был всплеск эмоций. Не вижу за этим, как у нас любят говорить, "руку Москвы", "игры олигарха" или "экстремистский проект". У нас с Ткачуком совершенно разное мировоззрение. Я не детерминист и не антрополог. Мы стоим на диаметрально противоположных идеологических позициях. Но то, что он один из немногих в Молдове политиков-профессионалов - это факт.

О консультациях правящей власти

В августе прошлого года встречался с высокопоставленными чиновниками: Николае Тимофти, Юрие Лянкэ, Игорем Корманом. Я выразил опасение шагами, которые собиралась предпринять молдавская власть. Мои рекомендации не были услышаны. Совет был такой: ваша главная задача — выиграть выборы и не допустить возврата коммунистов. Для этого нужно предпринять нестандартные шаги и избежать ловушек. Откажитесь от приватизации Banca de Economii и Кишиневского аэропорта, которая вас дискредитирует: накануне выборов вы не сможете обеспечить прозрачность приватизации. Прекратите оптимизацию школ и больниц. Обратите внимание на социологические исследования: евроинтеграция не популярна у электората. Занимайтесь евроинтеграционными процессами, но не ставьте их во главу угла. Перестаньте ездить в Брюссель, отправляйтесь в Гагаузию, пообщайтесь с народом и тогда через год есть шанс выиграть выборы.

Об оптимизме

Представьте черный квадрат на белой стене. Когда вглядываетесь в квадрат, кажется, что всё вокруг черное. Отойдите и увидите белую стену. Так же и в жизни. Иногда кажется, что выхода нет и нас ждет коллапс. Это далеко не так. Всегда есть выход. Мы должны излучать оптимизм. Я верю в будущее Молдовы, верю в страну.

Досье allmoldova.com

Ион Стурза (род. 9 мая 1960, Пыржолтень, Каларашский район, Молдавская ССР) занимал должность премьер-министра Молдовы с февраля по декабрь 1999 года. На пост премьера был назначен Петром Лучинским. После отставки вернулся в бизнес. В 2013 году журнал Forbes оценил состояние Иона Стурзы в 90-95 миллионов евро.

Благодарим Артура Ефремова и пресс-клуб "Социальный резонанс" за организацию встречи.