Александр Кан

16 июня Сергею Курёхину исполнилось бы 60 лет. Несмотря на широкую известность его имени, образ Курёхина для большинства не очень хорошо знакомых с его творчеством людей остается размытым.

Кто-то знает его провокационные телевизионные выступления (в первую очередь, конечно, легендарную теледиверсию "Ленин - гриб"), кто-то помнит фантасмагорические "Поп-механики", для кого-то главное в Курёхине – его участие в создании классических альбомов русского рока, в первую очередь "Аквариума", еще кто-то во главу угла ставит Курёхина-пианиста, поражавшего тех, кому довелось его слышать, филигранной техникой и неуемной фантазией импровизатора, а еще кто-то больше всего ценит его киномузыку.

А ведь были еще и кинороли, было острое, на грани, а то и за гранью скандала увлечение политикой, были театральные спектакли, были бесконечные перформансы, было несколько десятков музыкальных альбомов – настолько разных, что они нередко кажутся созданными противоположными по своим музыкальным и эстетическим устремлениями людьми.

"Я хочу быть одновременно Моцартом и Майклом Джексоном". В этой дерзкой, сказанной еще в начале творческого пути фразе – суть творческих и человеческих амбиций Сергея Курёхина. Виртуозность, легкость и изящество классика в сочетании с захватывающей харизмой поп-артиста – во многом ему удалось реализовать свою мечту и соединить, казалось бы, несоединимое.

Начало

Сергей Курёхин родился 16 июня 1954 года в городе Мурманске в семье военного. Музыкой стал заниматься в раннем детстве ­ с четырех лет. Как это нередко бывало в семьях офицеров Советской Армии, место жительства приходилось менять нередко.

Детство и школьные годы Сергей провел в городе Евпатория в Крыму. Там ему, как и всем жителям Украинской ССР, приходилось учить в школе украинский язык, знанием которого он любил щеголять и на котором даже написал одну из немногих своих песен.

В 1971 году, после школы, Курёхин с семьей переехал в Ленинград, где поступил в Музыкальное училище им. Мусоргского. Учеба в училище была недолгой ­ - спустя примерно год­-полтора Курёхин был отчислен за хронические пропуски занятий.

Аналогичная история повторилась и в Институте культуры, где он проучился столь же краткий срок на факультете хорового дирижирования.

Отсутствие формального законченного образования компенсировалось гигантской тягой к знаниям – он продолжал образовываться всю жизнь и нередко поражал знавших его людей огромным набором сведений из самых различных областей жизни. Памятью он обладал феноменальной и никогда не упускал возможности ее продемонстрировать.

Переезд в Ленинград в семнадцатилетнем возрасте ознаменовал для него вступление во взрослую жизнь. Во всяком случае, так, как он ее понимал. А понимал он ее, как и следовало воспитанному на идеалах рока 60­-х молодому человеку, в первую очередь как возможность свободного самовыражения. Опять-таки почти само собой разумеющимся был и выбор сферы самовыражения.

Рок

Неожиданные инструментальные сочетания: Борис Гребенщиков - виолончель, Сергей Курехин - саксофон. Ленинград, 1984 г.

Рок-музыка была господствующей идеологией поколения. Однако Курёхин был не столько хиппи, сколько музыкант. Несмотря на присутствие в числе его музыкальных ориентиров того времени стандартного джентльменского набора Beatles, Led Zeppelin, Deep Purple, Emerson, Lake and Palmer и Yes, он еще в ранней юности начал слушать джазовые программы "Голоса Америки" и уже тогда обратил внимание на авангардные опыты Джона Колтрейна и игру его пианиста Маккой Тайнера. Джаз тем не менее, до поры до времени, оставался неким дремлющим или, выражаясь языком научным, к которому он всегда питал слабость, латентным интересом. Непосредственно же по прибытии в город на Неве он окунулся в среду роковую.

Время было как нельзя более удачное. Отечественный самопальный рок начал, наконец, вылезать из пеленок и облачился в короткие штанишки. В Ленинграде начала 70-­х появилось несколько групп, пытавшихся уйти от раболепного подражательства и запеть на родном языке.

Самой известной из них был "Санкт-Петербург". Барабанщик "СПБ" Николай Корзинин в какой-то момент решил собрать свой проект, который получил название "Большой Железный Колокол" и в котором, собственно, и прошел боевое рок­-крещение клавишник Сергей Курёхин.

Затем последовал довольно смутный период его биографии ­ - "чёс" по городам и весям в составе неких вокально-инструментальных ансамблей, которые, как для Beatles Гамбург, стали для него превосходной сценической школой.

Андеграунд

Параллельно Курёхин быстро, активно и безо всякого труда влился в богемно­-андеграундную жизнь Ленинграда. Основными центрами ее в те годы были знаменитое кафе "Сайгон" и букинистические магазины на Литейном. Именно тогда сложились его бесчисленные знакомства с практически всем второкультурным (то есть неофициальным, нонконформистским) Ленинградом.

Среда была пестрой, чрезвычайно яркой и интересной. В этом кругу он чувствовал себя как рыба в воде, жадно глотая книги, впечатления, знакомства, впитывая в себя многочисленные новые и недоступные иначе как через личную приобщённость идеи: от Бердяева до Маркузе, от Солженицына до Ролана Барта.

После "сейшена", организованного в честь приезда немецкого музыканта и журналиста Ханса Кумпфа в квартире Клуба-81 на ул. Петра Лаврова. Слева направо, стоят: Ханс Кумпф, Владимир Болучевский,неизвестная девушка, Игорь Бутман, Борис Гребенщиков, Сергей Курехин, Аркадий Драгомощенко, Тимур Новиков, Сергей Летов, Иван Сотников, Александр Кондрашкин. Сидит: Владимир Волков. Ленинград, 1983 г.

Джаз

Однако в чисто музыкальном плане круг общения был крайне ограниченным, и единомышленников для необходимого ему как воздух беспрестанного движения вперед явно не хватало.

Прорыв наступил со знакомством в 1977 году с Анатолием Вапировым. Вапиров был профессиональным джазовым саксофонистом, выпускником Ленинградской консерватории, с собственным ансамблем и парой пластинок на фирме "Мелодия", что по тем временам означало очень даже немало.

Музыка, которую играл Вапиров до прихода в его ансамбль Курёхина, была ладовым джаз-роком с сильными элементами славянского фольклора. То ли появление Курёхина повлияло на его переход к фри-джазу, то ли потребность в новом музыкальном языке заставила его обратить внимание на молодого очень способного и очень техничного пианиста. Дебют Курёхина в ансамбле Вапирова состоялся в ноябре 1978 года на сцене ДК им. Горького в рамках первого фестиваля "Осенние ритмы".

Через Вапирова Курёхин познакомился с Ефимом Барбаном – критиком и идеологом нового джаза, благодаря обширной коллекции новоджазовых пластинок которого началось знакомство с новой музыкой. Тогда же примерно возник и Клуб Современной Музыки во Дворце Культуры им. Ленсовета, который предоставил Курёхину практически неограниченную возможность для музыкального экспериментирования и где закладывались идеи всего его последующего творчества, в первую очередь "Поп-механики".

В "Аквариум" он вписался в самом начале 80-х поначалу как сайдмен-профессионал, снисходительно помогающий не очень искушенным в делах музыкальных своим рок-приятелям. Но постепенно увлекся, и с развитием рок-движения вкладывал все больше и больше своей творческой энергии в дела группы. Немалая часть фактуры "Треугольника", "Табу", "Радио Африка" - плод именно курёхинской фантазии. Его яркие соло остались в записях и других ведущих групп ленинградского рока – "Кино" и "Алиса".

Трио Вапирова: Сергей Курехин, Анатолий Вапиров, Александр Александров. Концерт в Клубе Современной Музыки. Ленинград, 1981 г.

Поп-механика

Уже тогда в голове у него была готова идея "тотальных шоу" - с оркестрами, хорами и крупными звездами. В интервью, которое я брал у него осенью 1982 года, он со смехом признавал, что все эти мечтания совершенно нереалистичны: "разве что Фонд Гуггенхайма раскошелится". Никто из нас не мог предполагать, что спустя буквально несколько лет все эти мечты воплотятся в жизнь безо всякого Фонда Гуггенхайма.

"Популярная Механика" стала не только кульминацией творческого пути Сергея Курёхина, но и расцветом всего ленинградского андеграунда. Рок-клубовская элита – "Аквариум", "Кино", "Странные Игры", "АукцЫон"; изобразительный авангард - "Новые Художники", "Новая Академия" и некрореалисты; авангардный театр Антона Адасинского; фрик-мода Сергея Чернова; перформанс Владика Мамышева-Монро; изысканный полифоничный строй барочных музыкантов, не говоря уже о старых его друзьях по фри-джазу - Вапирове, Чекасине, Гайворонском, Волкове, Летове - всё шло в строку, все с удовольствием играли в захватывающую игру, подчиняясь иногда самым диким вывертам неистощимой курёхинской фантазии.

"Поп-механика". Слева направо: Алексей Рахов (саксофон), Виктор Цой (гитара), Юрий Каспарян (гитара), Григорий Сологуб (гитара), Александр Кондрашкин (ударные), Александр Титов (бас), Виктор Сологуб (бас). На переднем плане: Олег Гаркуша, Сергей Бугаев. Фото из архива Александра Кана.

Признание

Когда рухнула цензура, и андеграунд вырвался наружу, под обаяние Курёхина попали и традиционные, официально признанные советские звезды - Кола Бельды самозабвенно пел "Увезу тебя я в тундру", сочный бас Бориса Штоколова возносился над остинатными роковыми ритмами, а Эдуард Хиль позволил вынести себя на сцену с головы до ног завернутым в фольгу и пел, пока Сергей Бугаев "Африка" и Тимур Новиков раскручивали его, как рулон обоев. Даже звезду мирового уровня Ванессу Редгрейв Курёхин уговорил проползти на четвереньках по сцене "Октябрьского".

Дальше пошли военные и симфонические оркестры, хоры, грузовики, лошади и удавы. Ну и, конечно, "Ленин-Гриб" - первое блестящее воплощение поп-механического принципа в немузыкальном проекте.

Безудержное постмодернистское буйство "Поп-механики" лучше всего отображало хаотичное и беспорядочное время рубежа 80-х и 90-х – время упоения наступившей свободой, время вседозволенности и эйфории, время настоящей революции – в искусстве, в сознании, в обществе. Один из несостоявшихся проектов – постановка Сергеем Соловьевым на сцене Большого театра оперной трилогии Курёхина по мотивам русской классической литературы.

Перформанс Джона Кейджа "Водная симфония" в мастерской Сергея Бугаева. Слева направо: Александр Кан, Сергей Бугаев, Джон Кейдж, Сергей Курехин, Иван Шумилов. Ленинград, 1988 г.

На Запад

Открылись границы, и сначала сам Сергей, а чуть позже и "Поп-механика" устремились на Запад.

Там его знали и ждали – репутацию опального советского экспериментатора и бунтаря подогревали не только многочисленные релизы Leo Records, но и прошедший по телевидению Би-би-си фильм All That Jazz.

Концерты и записи с Джоном Зорном, Биллом Лазвеллом, Дэвидом Моссом, Кешаваном Маслаком ввели его в круг элиты нового джаза. Ошеломленная публика в Германии, Италии, Финляндии, Швеции, США и Британии со смешанным чувством восхищения, ужаса и недоумения взирала на эту смесь авангарда, цирка, театра абсурда, индустриального искусства и зоопарка – ничего подобного на Западе не было ни тогда, не появилось и сейчас.

Но ему нужно было больше, выше, громче. Только внезапная безвременная смерть в июле 1996 сорвала планы по организации грандиозного представления "Поп-механики" на сцене лондонского Royal Festival Hall осенью 1996 года, в числе участников которого должен был оказаться и Ринго Старр.

Барабанщик Владимир Тарасов и художник Тимур Новиков в роли укротителя козла в составе "Поп-механики" на фестивале в г.Мёрс, Германия. 1989 г.

Политика

В то же время оставаться в рамках узкой эстетики он категорически не хотел. Если поначалу в своей музыке он жонглировал музыкальными стилями и жанрами – то джаз, то рок, то классика, то авангард, - то постепенно кирпичики, из которых он строил свои поп-механические конструкции, становились все крупнее и мощнее.

Он уже оперировал целыми огромными культурными пластами, все больше и больше ощущая себя демиургом, которому подвластны все более и более могущественные силы.

Язык чистого искусства становился для него беден. Именно в этом осознании своей силы и в нехватке для ее реализации эстетического пространства и коренится его внезапное и напугавшее тогда многих обращение к радикальной политике.

Сергей Курёхин на сцене Клуба Современной Музыки. ДК имени Ленсовета. Ленинград, 1980 г.

Смертельная болезнь настигла его на пике этого увлечения, и бессмысленно сейчас говорить, как далеко в своих наполеоновских планах зашел бы Сергей Курёхин, но для меня очевидно, что и в этом он оставался в первую очередь художником. Он по-прежнему играл, и в тщательно выстраиваемых политических схемах упивался в первую очередь красотой и шокирующей неожиданностью конструкции.

Наследие

Курёхин умер от редкой болезни саркома сердца 9 июля 1996 года. За прошедшие с тех пор 18 лет интерес к его личности, творчеству и музыке не только не угасает, но и наоборот, иногда кажется, что из года в год он только растет.

Возникший уже через год после смерти Курёхинский фестиваль – СКИФ – продолжает развиваться. Фонд Сергея Курёхина и Центр современного искусства Сергея Курёхина объединяют лучшие молодые творческие силы, для которых главным ориентиром остаются поиск новых форм, неуемная энергия, безудержная фантазия и стремление к синтезу культур, эстетик, стилей и жанров – все то, что отличало и самого Курёхина.

С каждым годом набирает силу и мощь и относительно новая инициатива – Премия Сергея Курёхина, превратившаяся в одну из самых престижных и авторитетных наград российского современного искусства. Достаточно сказать, что в Попечительский совет и в жюри Премии входят крупнейшие фигуры российской художественной жизни, и что в этот юбилейный для Сергея Курёхина год церемония вручения Премии проходила в залах Государственного Эрмитажа.

Огромное внимание привлекает и придуманный московским музыкантом Алексеем Айги проект "Курёхин Next" - казавшаяся всегда немыслимой идея возрождения "Поп-механики", но возрождения ее в классическом, полном уважения к курёхинским идеям духе.

Продолжается поиск и консолидация наследия Сергея Курёхина: отыскиваются и издаются ранее неизвестные аудио и видеоматериалы. Организуются выставки, снимаются документальные фильмы, вышли в свет и две книги о Сергее Курёхине.

Весь этот интерес сочетает в себе и чисто исторический, почти академический подход – неслучайно стали говорить и о появлении новой искусствоведческой дисциплины - "курёхиноведении", и жадное стремление понять, постичь и попытаться воссоздать абсолютно не теряющую свою остроту и актуальность эстетическую, культурную, политическую проблематику Сергея Курёхина.

Сергей Курёхин играл на фортепиано в любом положении. Ленинград. 1988 г.