При неизбежном вовлечении Москвы в трансатлантические отношения ее диалог с Германией имеет историческое значение

В международной политике Германия и Россия вот уже 125 лет относятся к пятерке ведущих государств мира. Следовательно, отношения между Германией и Россией – какими бы они ни были, хорошими или плохими – имеют огромное значение для всего мира. Для Европы как единого целого, но также и для Америки очень важно, как развиваются германо-российские отношения.

Но теперь возникла необходимость рассматривать эти отношения в совершенно новом контексте: оба государства нашли новый вариант самоидентификации. Кроме того, качество их власти в сегодняшнем мире сильно отличается от прошлого. Для Германии все большее значение приобретает членство в ЕС и НАТО. Это уменьшает страх других европейских наций перед сильной Германией. Сама Германия доказала, что она является страной со стабильной и успешной демократией. Одновременно ее роль в мире базируется на признании того, что сегодня не только военно-промышленные силы, но и готовность к переменам в обществе, способность к разработке и использованию передовых технологий и возможность воздействия на других экономическими методами являются равноправными факторами международного влияния.

Российский контекст отличается от германского лишь одним. Россия – это национальное государство, которое находится на середине переходной фазы от своей исторической роли сверхдержавы. Ее геополитическое положение в достаточной степени неблагоприятно. С юга русскому населению численностью всего лишь в 145 млн. человек противостоит враждебный лагерь из 300 млн. мусульман, которые решительно не довольны российской политикой в Афганистане и Чечне. На восточной границе России находится Китай, страна с населением в девять раз больше российского и значительно более развитой экономикой. Российское могущество по большей части все еще базируется на обладании оружием, которое может ввергнуть весь мир в преисподнюю, но которое не предназначено для политического употребления. В других, более современных аспектах Россия – совершенно отсталая страна.

В этих условиях возможно, что расширение ЕС, а также расширение НАТО и его новая роль создадут более обширную зону мира, которая на долговременной основе должна систематически строить свои отношения с Россией. Для Калининграда ЕС должен предусмотреть особые соглашения, а к постоянному углублению российско-европейских отношений, без сомнения, должны стремиться обе стороны. Невозможно себе представить, чтобы Россия по аналогичному образцу стала в ближайшее время членом НАТО. Однако форма партнерских отношений с НАТО, которые базируются на совместных действиях, но не всегда – на совместных решениях, однозначно желательна. Результатом, видимо, должно стать большое трансатлантическое сообщество, которое будет содействовать конструктивному воплощению интересов как Германии, так и России.

Конечно, существуют некоторые препятствия. Если Россия сближается с Европой, то отживший неосоветский режим Лукашенко в Белоруссии должен освободить место настоящей демократии. Ввиду того, что Россия имеет сильное влияние на Белоруссию, Москве следовало бы содействовать демократическому переходу Белоруссии к настоящей независимости.

Недостаточность политических решений в Чечне отрицательно сказывается на европейском самоопределении России. В настоящее время как Америка, так и Россия пытаются стабилизировать ситуацию в Центральной Азии, и американо-российское сотрудничество является отражением масштаба тех изменений, которые происходят на геополитической карте Евразии. Но такие актуальные мирные инициативы США на Ближнем Востоке могли бы быть гораздо более эффективными, если бы они согласовывались как с Россией, так и с Европой.

Вышеприведенные замечания, которые я высказал на германо-российской конференции в Москве, вызывали у некоторых присутствующих сильные возражения, особенно у ведущих российских военных. Они восприняли их как доказательство американского стремления к гегемонии и содействия развалу Советского Союза.

Я утешаю себя мыслью, что все это - симптомы сложного перехода от длительного статуса сверхдержавы к новой реальности, к которой Россия должна приспособиться как к данности, понимая, что у нее нет иного пути, кроме сближения с Западом. Ее геополитическое положение не оставляет ей другого выбора. В последнее время различные страны по-разному пережили такие трудные процессы, и у меня остается надежда, что и Россия успешно пройдет по этому нелегкому пути. Если так оно и будет, то миру уже не придется опасаться новых германо-российских конфликтов или отрицательных последствий германо-российского сближения. До тех пор, пока Европа и Америка остаются тесно связанными друг с другом трансатлантическим сообществом и это сообщество будет непрерывно и осознанно продолжать свое расширение на Восток, германо-российский диалог будет иметь совершенно новое историческое значение.

Збигнев Бжезинский был с 1977 по 1981 года советником демократического президента Джимми Картера по национальной безопасности и консультировал последующие правительства США. Уроженец Польши, он принадлежал к основным сторонникам жесткого курса американской восточной политики. Сегодня 73-летний Бжезинский преподает американскую внешнюю политику в "School of Advanced International Studies" Университета Джона Хопкинса в Вашингтоне.