Превращение террористической организации «Исламское государство Ирака и Леванта», о которой мало кто знал до июльского прорыва ее боевиков на территорию Ирака, поддержанной местными союзниками и поставившей под сомнение существование этой страны как единого целого, в «Исламское государство», то есть халифат, оценивается специалистами по-разному.

По-разному оцениваются и перспективы новообразования, как и его «халифа» – Абу Бакра аль-Багдади, на протяжении большей части его жизни, начавшейся в иракской Самарре в 1971 году, известного как Авад бен Ибрагим аль-Бадри.

“ Вооружение, передаваемое племенам или прозападным силам, неизбежно окажется в руках экстремистов ”

Кто-то говорит о завершении эпохи ближневосточных государств, созданных на руинах Османской империи в соответствии с соглашением Сайкса-Пико. Или о надвигающемся пересмотре постколониальных границ – не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и в Африке. О приближении глобального столкновения шиитов и суннитов, точнее, Ирана и Саудовской Аравии. О том, что курды наконец-то почти через сто лет после того, как им было обещано «мировым сообществом», получат независимое государство. О радикально-исламском завершении «арабской весны», которая, разрушив изжившую себя систему дряхлого военного авторитаризма почти во всех странах, через которые прокатилась, привела к власти кого угодно, только не вестернизированную либеральную молодежь.

Кто-то пишет об очередном, не исключено, фатальном провале американской политики на Ближнем Востоке – всей в целом или только курса действующей администрации в зависимости от отношения того или иного эксперта к президенту Обаме, которого обвиняют в пристрастии к контактам с исламистами, в ущерб старым союзникам США. О том, что сложившаяся ситуация выгодна Тегерану или, напротив, Эр-Рияду, Дохе или Иерусалиму, Дамаску или Каиру... О бессилии западного сообщества перед лицом реальных вызовов и о том, что обрушение стабильных режимов в рамках силового продвижения на Ближнем Востоке демократии западного типа стало нормой. Сколько обозревателей, столько и мнений.

Демонстративное игнорирование того простого факта, что исламские радикалы не могут быть и не будут использованы Западом лишь в качестве инструмента давления на излишне самостоятельных ближневосточных лидеров, но в конечном счете останутся единственными победителями в гонке за власть, дало неизбежный результат. Ирак не продемонстрировал ничего, что не было известно задолго до того – в Иране и Афганистане, Тунисе и Ливии, Египте и Йемене, Сомали и Судане. Наконец, в Сирии, на территории которой ИГИЛ, насыщенный иностранными джихадистами, достаточно долго воевал против соперников из «Джабхат ан-Нусра», почти снискав в США репутацию «подконтрольных террористов».

Кто за кого

Возможно, если бы не текущая ситуация, Госдепартамент и военно-разведывательное сообщество продолжали бы рассчитывать на ИГИЛ как на эффективный инструмент в борьбе с Асадом. Правда, боевики этой структуры, помимо крайней жестокости в отношении к гражданскому населению в захваченных ими районах – «людям сохи», а также зверств в отношении конфессиональных и этнических меньшинств, мало себя проявили в боях с правительственной армией. Их столкновения с соперниками из «Джабхат ан-Нусра» и отрядами сирийских курдов, ориентирующихся на Барзани, на определенном этапе заставили экспертов выдвинуть предположение о том, что ИГИЛ является креатурой Дамаска или даже Тегерана.

Реальность оказалась проще: создатель сирийской «Джабхат ан-Нусра», Абу Мухаммед аль-Джулани, в свое время был заместителем аль-Бадри в боровшемся с американскими войсками «Исламском государстве Ирака», но вышел из-под его контроля, начав действовать самостоятельно. Попытка лидера «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири решить их спор, поделив сферы влияния между аль-Джулани и аль-Бадри, не только провалилась, но и привела к разрыву аль-Бадри с ним самим. Благо, клятву верности (аль-бейъа) аз-Завахири он не принес – по слухам, едва ли не единственный из известных полевых командиров, считавших своим лидером Усаму бен Ладена.

Любопытна реакция на успехи коалиции ИГИЛ, баасистов и суннитских шейхов в Ираке его непосредственных соседей, а также Вашингтона, ответственного вопреки уверениям американского официоза за превращение Двуречья в оплот радикальных исламистов ничуть не меньше, чем Багдад. Хотя именно закрытие для иракских суннитов по инициативе Нури аль-Малики любых возможностей интеграции в силовые и властные структуры страны стало непосредственной причиной ситуации, при которой его правительство потеряло контроль над большей частью суннитских районов. В итоге чего Курдистан де-факто получил независимость и обрел контроль над Киркуком, а шиитские святые города и Багдад встали перед опасностью захвата суннитскими фундаменталистами.

О том, что США перебросили в регион авианосное соединение, с которого их самолеты и БЛА ведут разведывательные полеты над территорией Ирака, известно. Как и о прибывшем в эту страну подразделении в несколько сотен спецназовцев, функции которого – прикрытие эвакуации американских дипломатов и специалистов гражданского сектора в случае возникновения нештатной ситуации в столице.

Характерно, что Вашингтон, несмотря на продолжающееся противостояние с Москвой из-за ситуации на Украине, ведет себя индифферентно относительно экстренных поставок в Ирак российской авиатехники. То же самое касается поддержки, которую Иран оказывает Ираку, хотя переговоры с Тегераном по ядерной проблеме, в которых США принимают активное участие, далеки от завершения.

Переброска в Ирак 28 июня пяти российских штурмовиков Су-25, дислоцированных в настоящее время на базе «Аль-Мутхана» у Багдада, – серьезная помощь властям этой страны со стороны РФ, поскольку преимущество в воздухе является главным козырем перед боевиками. Информация об ожидаемом в Ираке прибытии из России летчиков, техников и специалистов по авианаведению опирается на отсутствие в иракских ВВС пилотов, имеющих опыт управления Су-25, а также на проблему лояльности летчиков-суннитов шиитскому правительству.

И Тегеран направил свои Су-25 в Ирак, о чем свидетельствует подтверждение им гибели при защите Самарры от наступления ИГИЛ иранского летчика. На военной базе «Аль-Рашид» под Багдадом Ираном создан КП, размещены структуры иранской радиоэлектронной разведки, дислоцированы БЛА «Абабил», предназначенные для доразведки целей. Иран нанес первый авиаудар по целям в Байджи во время боев за нефтеперерабатывающий комплекс. Отметим, что в настоящий момент опыт пилотирования Су-25 на БСВ имеют только иранские и сирийские летчики.

Помимо трех батальонов иранского спецназа «Кодс», действующих в Ираке на основных направлениях наступления суннитов, а также на подступах к Багдаду, десять дивизий ИРИ в полной боеготовности дислоцированы на ирано-иракской границе на случай прямой угрозы шиитским святыням в Кербеле, Неджефе и Самарре или возникновения опасности потери Багдада. Офицеры Корпуса стражей исламской революции выполняют функции инструкторов шиитского ополчения.

По данным экспертов, 23 июня ВВС Иордании разбомбили колонну бронетехники ИГИЛ у границы с Ираком. В иорданскую армию призваны резервисты. Сообщение между Ираком и Иорданией находится под угрозой со стороны боевиков ИГИЛ. С развитием иракского кризиса Управление общей разведки Иордании активизировало контакты, помимо английской СИС и ЦРУ, с китайской Гуаньбу по мониторингу ситуации в Ираке и Сирии с упором на отслеживание китайских уйгуров в ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра».

24 июня сирийская авиация нанесла удары по трем округам провинции Анбар, контролируемым исламистами, пытаясь очистить от них границу. Турция в свою очередь регулярно бомбит север Ирака, нанося удары по базам Рабочей партии Курдистана.

Развертывание на границе с Ираком 30-тысячного саудовского воинского контингента является и реакцией на действия там Ирана, и попыткой противостоять продвижению на территорию КСА террористов, патронируемых Катаром, который остается конкурентом королевства на арабской и общемусульманской арене. 26 июня король Абдалла провел экстренное заседание саудовского Совета национальной безопасности, обсуждая ситуацию в регионе. Саудовские гарнизоны в пограничных районах предполагается усилить египетским экспедиционным корпусом, о прибытии которого в КСА достигнута договоренность короля с президентом АРЕ Абдель Фаттахом ас-Сиси.

Заботы королевства

Стратегический союз Египта и Саудовской Аравии сформировался окончательно. Помимо прочего, КСА в условиях напряженных отношений Каира с Вашингтоном и роста влияния в ЦРУ и Пентагоне «саудоскептиков» профинансирует программу перевооружения египетской армии. Президент ас-Сиси в ситуации замораживания США сотрудничества с АРЕ в сфере продажи ВВТ ведет диалог с Москвой. Однако Эр-Рияд лоббирует французские поставки. Ключевую роль в организации сотрудничества между Каиром и Парижем в сфере ВВТ играет командующий Национальной гвардией КСА наследный принц Мутаиб.

В марте Renault подписал контракт на поставку в Египет броневиков «Шерпа». В июне DCNS выиграла контракт на продажу ВМС АРЕ четырех корветов Gowind. Однако главное, что требуется Египту, – модернизация «Миражей-2000». Нужно увеличить дальность радиуса действий, усилить вооружение и сменить радиолокационное оборудование. Работы скорее всего будут переданы корпорациям Sagem и Dassault. Модернизация ВВС необходима ввиду приближения критического для Египта завершения строительства в Эфиопии каскада плотины «Возрождение», перекрывающей Голубой Нил.

Существенно, что переориентация значительной части регионального рынка ВВТ на французских партнеров – часть стратегии саудовского короля Абдаллы и принца Мутаиба в ходе династической борьбы с кланами Фахдов и Султанов, опирающимися на связи с ВПК США. Переориентация на французских поставщиков Национальной гвардии КСА с последующим распространением полученного опыта на армию призвана ослабить компанию Al Raha Group, являющуюся генеральным подрядчиком ВВС через Royal Saudi Air Force (RSAF). Последняя – генеральный дистрибьютор General Electric, Raytheon и BAE Systems.

Al Raha Group с основания в 1986 году монополизировала связи КСА с зарубежными фирмами в сфере закупок ВВТ. Ее основной владелец – бывший первый заместитель министра обороны КСА Халед бен Султан. При этом даже после его отставки Al Raha Group остается основным игроком на рынке ВТС королевства с ориентацией на США. Эта компания должна была стать главным оператором в проекте бывшего начальника Управления общей разведки КСА – принца Бандара бин Султана по созданию наемной армии в 250 тысяч человек, которая могла бы уравновесить влияние Ирана, действуя в Сирии, Ираке, Йемене и других горячих точках БСВ.

По мнению экспертов, амбициозные планы обрушили карьеру «принца моджахедов» в куда большей мере, чем лоббирование со стороны администрации США, полагающей связи принца Бандара с республиканцами существенно более опасными для президента Обамы, чем его связи с «Джабхат ан-Нусра» и «Аль-Каидой». Хотя его появление на борту самолета короля Абдаллы на встрече с египетским президентом ас-Сиси 20 июня предполагает, что он возвращен к активной деятельности. Предположительно на иракском направлении исходя из его опыта и связей по работе с радикальными исламистскими группировками в Сирии.

30 июня принц Бандар был назначен советником короля по вопросам национальной и политической безопасности – пост, явно несопоставимый с его предыдущим положением. Все свои действия он должен согласовывать с королем или принцем Мутаибом. Однако именно в его руках сосредоточена информация о состоянии дел в джихадистских группировках, контакты с племенными вождями – лидером дулейми Али Хатемом аль-Сулейманом, контролирующим значительную часть иракской провинции Анбар, и верхушкой племени шаммар, держащей под контролем границу КСА и Ирака, опираясь на родственные связи с королевской семьей.

Практически одновременно с возвращением «под конкретную задачу» во власть принца Бандара – 28 июня был снят со своего поста заместитель министра обороны Саудовской Аравии принц Халед бин Бандар бин Абдель Азиз. Он занимал эту должность полтора месяца, и в указе о его отстранении отсутствовала формулировка «по собственному желанию», которая, как правило, используется при отставках членов правящей семьи КСА. Что подчеркивает напряженность внутриполитической обстановки в саудовском королевстве в преддверии смены его главы, на которую наложился иракский кризис.

Сценарии распада

Возвращаясь к «Исламскому государству», отметим: распространяемая в Интернете карта, на которой отмечены территории, которые «халиф» ИГ считает его будущим доменом, включает и Саудовскую Аравию. Как, впрочем, все те территории Евразии и Африки, на которых мусульмане живут либо жили в прошлом, за вычетом только стран Тихоокеанского бассейна. При этом опасность для Испании, Казахстана или России со стороны людей Абу Бакра аль-Багдади ограничивается возможностью совершения их гражданами, воюющими в рядах джихадистов, терактов после их возвращения на родину. Чего нельзя исключать и во всех прочих государствах мира – от США и Канады до Великобритании и Швеции.

Для непосредственных соседей Ирака и Сирии – Иордании, Саудовской Аравии и Египта угроза куда более значима и может стать критической для их существования. Отсюда альянс АРЕ с КСА с прицелом на противостояние Катару на всех направлениях активности этого агрессивного спонсора ИГИЛ, «Братьев-мусульман» и прочих в равной мере опасных для Каира и Эр-Рияда структур.

С другой стороны, Саудовская Аравия нацелена на продвижение своих интересов в Ираке в рамках шиито-суннитского противостояния. Действующий премьер-министр Ирака считается в королевстве креатурой и партнером ИРИ. Его противников СМИ КСА называют не террористами, а «суннитскими революционерами», делая ставку и на племенных лидеров (включая шейхов аш-шаммар, аназа, ад-дулейми и других племен), и на ветеранов-баасистов, союз которых с ИГИЛ королевство полагает временным.

Как представляется, с прицелом на будущий распад этого альянса саудовский король – «Служитель Двух Благородных Святынь» объявил о выделении «терпящему гуманитарную катастрофу иракскому народу» 500 миллионов долларов. Что соответствует словам госсекретаря США Джона Керри, обещавшего на встрече в Джидде с руководством КСА 28–29 июня поддержку «умеренной оппозиции» в Сирии на сумму в те же 500 миллионов. При этом он высоко оценил роль племен северной Сирии в борьбе с исламистами и правительством Асада, особенно выделив представителя шаммар.

Cреди тех, на кого королевство делает ставку в иракском суннитском блоке, – бывший заместитель Саддама Хусейна, глава «Высшего командования джихада и освобождения», «Новой партии Баас» и «Армии бойцов ан-Накшбанди» Иззат Ибрагим ад-Дури, который, по данным СМИ, прибыл в Ирак в 2012 году с территории Саудовской Аравии. Его взгляды на будущее Ирака, включая строительство там «Суннистана», патронируемого «заливниками», близки саудовским идеям, хотя сам он в последнее время все более ориентируется на Катар. Отметим, что не так давно США рекомендовали руководству Ирака вступить в диалог с ад-Дури, но инициатива была заблокирована лично Нури аль-Малики и не имела продолжения.

При этом многие баасисты настаивают на возрождении в Ираке поликонфессионального многонационального светского государства, что так же утопично, как поддержка США и КСА «умеренной оппозиции» в Сирии или создание прочного коалиционного правительства в Ираке. Этноконфессиональный конфликт в обеих странах приобрел необратимый характер, а вооружение, передаваемое племенам или прозападным силам, неизбежно окажется в руках экстремистов.

Парадоксальным образом упомянутая «Армия Накшбанди» – это военное ответвление влиятельного в исламском мире Суфийского ордена. Хотя суфиев, играющих важную роль в традиционном суннитском исламе, террористические группировки салафитов, которые финансируются КСА, мусульманами не признают, уничтожая их во всех странах БСВ, где пытаются закрепиться. Это свидетельствует об определенной прагматичности и гибкости саудовской политики, придерживающейся таких же двойных стандартов, как и все мировое сообщество. Об этом говорит и то, что 28 июня на должность госминистра и члена кабинета министров по делам Шуры КСА был назначен генерал-майор Мухаммед бин Фейсал Абу Сак. Впервые саудовским министром стал шиит-иснаашарит, пускай он и был председателем комитета по вопросам безопасности.

Опасность со стороны сторонников аль-Багдади для Саудовской Аравии состоит в первую очередь в наличии среди его боевиков значительного числа уроженцев королевства, распространяющих на территории КСА воззвания с призывами примкнуть к проводимому ими джихаду. Социальные сети, twitter и YouTube позволяют им вербовать молодежь, включая военнослужащих. Агитация с призывами к джихаду идет с обеих сторон – шиито-суннитский конфликт в Ираке чрезвычайно опасен для внутренней стабильности КСА.

Особенно болезненно в Саудовской Аравии было воспринято выступление великого аятоллы Али ас-Систани, который 16 июня призвал всех, кто может держать в руках оружие, добровольно встать на защиту шиитских святынь Ирака, воюя до победы и изгнания «такфиристов» из страны. Ас-Систани – духовный авторитет в сфере фикха и богословия, «марджа ат-таклид», для джафаритов – большинства шиитов Бахрейна и Восточной провинции КСА Саудовской Аравии. Его слова имеют вес даже для умеренных шиитов, связанных с лоялистской «Аль-Исляхией».

Впрочем, создание умеренного «Суннистана» в Ираке маловероятно. Скорее реализуется сценарий распада Ирака, в итоге которого КСА может получить у своих границ два нестабильных квазигосударства – суннитское и шиитское. Иран будет доминировать на шиитской территории, какие бы группировки ни боролись там за власть. ИГИЛ же составит джихадистское ядро суннитских провинций.