Мирча Друк - последний председатель Совета министров МССР, первый экс-премьер Молдовы после обретения независимости, экс-сенатор Румынии – дал интервью румынскому изданию «Adevărul».

Как жилось молдавскому унионисту за Прутом в течение двух десятилетий? Судя по всему, Друг ностальгирует по русским, боится бессарабцев и не понимает румын. Публикуем наиболее интересные для молдавских читателей моменты беседы.

Первый премьер уверяет, что его могли убить

- Что происходит сегодня между Бухарестом и Кишиневом?

- Пришло время провести полную ревизию румынского влияния на восточном направлении, в частности, в Бессарабии, и проблем, связанных с русскими.

- Вы полагаете, что сейчас этот вопрос кого-либо интересует? 

- Не думаю, что сейчас кого-либо это интересует, хотя этот вопрос должен волновать нас. Лично меня не интересует общественное мнение. Я хочу, прежде всего, помириться сам с собой. Хочу разобраться в том, что происходит. Не собираюсь  перевоспитывать мир… Это меня не интересует.

- Если бы вы продолжили руководить политическими силами проевропейского вектора в Бессарабии после сложения мандата премьера, вы достигли бы там большего успеха, чем в Бухаресте?

- Если бы я остался в Бессарабии, меня постигла бы участь Гамсахурдиа, расстрелянного во время мятежа в Грузии, который, как говорят, был затеян Москвой.

- Вам кто-то намекнул на это?

- Зачем было говорить, и так все было ясно. Рядом со мной всегда было много людей, и никто не мог воспрепятствовать моему физическому устранению. Это могло произойти в любой момент.

- Вернемся к периоду вашего смещения с должности премьера.

- Кремль поставил условие, чтобы меня сместили. Москва не ожидала, что на эту должность будет назначен человек, который открыто поддержит идею унионизма. Некоторые  считали меня сумасшедшим. Слухи усилились после интервью одной известной немецкой газете в 1990 году, в котором я говорил о европейской интеграции от Атлантического океана до Урала, о неизбежности развала советской империи и воссоздания Румынии в границах до 1940 года.

Горбачев хотел сохранить СССР, Друк этому мешал

Желание Кремля отстранить меня от должности можно понять. Горбачев любой ценой хотел сохранить Советский Союз. Он подготовил референдум и договор об обновлении СССР. Печально, что Бухарест поторопился подписать с бывшим СССР договор о дружбе и сотрудничестве.  Я вместе с прибалтийскими коллегами при поддержке окружения Ельцина препятствовал этой «спасительной инициативе» Горбачева. Я безо всякой дипломатии открыто высказывал свое мнение по этому и другим актуальным вопросам.

На одном из заседаний правительства СССР в Кремле, на котором я присутствовал в качестве председателя Совета Министров МССР, я был первым, кто обратился к председателю союзного премьера со словами «г-н председатель» вместо «товарищ председатель». Это шокировало всех, воцарилась тишина. Ее прервал министр финансов Союза, который сказал: «Это такая сейчас мода у молдаван». Все засмеялись и щекотливая ситуация была преодолена. Тот факт, что Москва потребовала моего увольнения, меня не удивляет и не обижает…

Бессарабская номенклатура – хуже русских

Есть еще одна причина моей отставки. В 90-м во время моего премьерства в Молдове в правительство пришел один человек и заявил, что хочет купить бывшую партийную гостиницу. Ему сказали, что это невозможно, Мирча Друк с трудом отбил ее у коммунистов и не согласится продать. «Тогда мы купим премьер-министра», - заявил этот человек. Ему ответили, что и это тоже невозможно. «Тогда мы его заменим», - последовала ответная реплика.

Ходили слухи также о том, как упорно добивался последний глава советского КГБ Крючков моего снятия с должности. Он предложил Горбачеву выставить Снегуру ультиматум.

У нас нашли простой вариант решения проблемы. Иностранец, желавший приобрести бывшую партийную гостиницу, – не стану называть его фамилию до тех пор, пока не соберу все необходимые доказательства, – предложил зятю Снегура зарплату в 7 тысяч долларов и должность менеджера в будущем гостиничном холдинге. На протяжении многих вечеров он организовывал «посиделки» в сауне гостиницы для группы депутатов во главе с Николае Андроником. На следующий день после каждого застолья депутаты поднимались на трибуну парламента с требованием отставки Мирчи Друка. Их деятельность была намного эффективнее, чем деятельность КГБ, которое хотело отстранить меня от должности из принципа… Наши использовали новые международные мафиозные методы, связанные с закулисными и продуманными играми. Понятное дело, здесь были замешаны большие деньги. Что касается Москвы, хочу сказать, что 90 процентов моих проблем, страданий и нереализованных планов связаны с бессарабской номенклатурой, а не с русскими.

Русские пришли спасти молдаван от голода и тормозили составление списков депортированных

- К русским в Бессарабии относятся по-разному. Одни называют их освободителями, другие – оккупантами.

- Прежде всего, хочу отметить, что даже во время печально известных событий в Бессарабии русские не вели себя столь остервенело…

Я объясню это с точки зрения логики. Поскольку я всю жизнь учился и работал в России, знаком с их менталитетом. Некоторые откровенно верили в доктрину советской пропаганды, которая преподносила их миссию в Бессарабии как «освободительную». Они искренне верили, что пришли туда для освобождения молдавского народа от румынского буржуазно-дворянского ига. Они добровольно пришли, чтобы помочь нам справиться с голодом. Лишь номенклатурная верхушка в Москве знала истинную причину, остальные искренне верили в свою миссию. Поэтому они добродушно относились к «аборигенам» и «проигравшим». Зачастую именно русские препятствовали беспределу со стороны наших соотечественников во время печально известных депортаций. «Почему ты вписал в список депортированных в Сибирь как кулака человека, который умирает с голоду и у которого восемь детей?», - об этих фактах часто говорят участники тех событий, обвиняя своих соотечественников в жестокости. 

«Если я кого боюсь, так это бессарабцев»

- «Менталитет прислуги» не кажется вам нашей проблемой?

- Когда я приехал в Бухарест, я был шокирован патологией отношения к русским. Я понимал причину и как-то спросил одного из своих новых знакомых: «Почему у вас такой страх перед русскими? Бойся себя, соседа, собственной глупости, собственной злости и некомпетентности!». Когда мне было 16 лет, я работал трактористом в Казахстане на границе с Китаем. Четыре года я зарабатывал деньги на учебу в ленинградском университете. Если я кого боюсь, так это бессарабцев.

Румыны не знают, чего хотят

- Почему, по вашему мнению, румынские власти не могут наладить нормальные отношения с Республикой Молдова?

- В последние 20 лет распылился вектор, исчезло желание. Желания нет, потому что румыны готовы до бесконечности спорить о том, какой была Румыния, и готовы уничтожить человека в этих спорах. Когда было хорошо: в прошлом веке, во времена правления Штефана чел Маре, в Кишиневе… Какой была Румыния – эта тема постоянно в обсуждении. Другие готовы также до бесконечности спорить на тему: какая сейчас Румыния»: благополучная, неблагополучная и что мы сейчас делаем. Третьи дискутируют о том, что будет с нашей страной. Об этом рассуждают футуристы, пророки и предсказатели.

Один Господь знает, что произойдет с Румынией. Никто не задается вопросом: какой мы хотим видеть Румынию. Если ты не знаешь, чего хочешь, как можешь что-то делать? Это  наше наиболее уязвимое место, из которого следует вывод: румыны не знают, чего хотят.

Кто нанес больше вреда Молдове: Снегур, Лучинский или  Воронин?

- Кто, по вашему мнению, нанес больше всего вреда своей стране: Мирча Снегур, Петру Лучинский или Владимир Воронин?

- Больше всего вреда, с сожалением это говорю, поскольку работал с ним, был Мирча Снегур. Прежде всего, потому, что он привел к власти аграриев. Он был во главе контрреволюции в феврале 2004 года. Тогда началась стагнация. Напрасно ты выступал за язык и латинскую графику, напрасно говорил о сближении с народом, если потом поступил таким образом.

Кстати, он сам признался, что совершил самую большую ошибку в своей жизни, когда записался в ряды АДПМ партии и привел ее к власти. Через четыре года партия обанкротилась, но до этого ее руководители приватизировали и разделили между собой все, что могли.