В моем понимании «распад СССР» охватывает период с 1988 г. – начало процесса  – по декабрь 1991 г. – его завершение.

Распад Молдавской ССР охватил 1989–1990 гг. Он был частью общего процесса в СССР, но отличался от других его составляющих – карабахского, прибалтийского, среднеазиатского – своей специфической особенностью – геополитической угрозой существованию молдавского государства в его довоенных границах. Эта угроза вылилась в походе волонтеров М. Друка на Гагаузию в октябре 1990 г. и в развязывании Кишиневом войны против Приднестровья в марте-июне 1992 г.

Подчеркнем: распад МССР предотвратил ее поглощение Румынией и это отвечало интересам народов Молдавии и РФ. Вместе с тем, политическое присутствие Румынии на правом берегу Днестра за четверть истекших с тех пор века, возрастало, молдавская этническая, этнокультурная и политическая идентичность размывалась, а российское геополитическое влияние здесь неумолимо сокращалось.

Румыно-российское противостояние в Пруто-Днестровском междуречье после 1991 г. происходит в условиях геополитического проникновения сюда Запада. За эти же четверть века присутствие здесь Вашингтона и Брюсселя привело к внешнеполитической переориентации с Востока на Запад не менее одной трети населения правого берега Днестра. Этот американский военно-политический и геостратегический план передела сфер влияния направлен на достижение здесь триединой цели: ухода Москвы с правого берега Днестра, геополитического доминирования Запада в лице Вашингтона, Брюсселя, Бухареста и выдавливания России с левого берега Днестра. И хотя цель Вашингтоном еще не достигнута, уже можно утверждать, что 300-летнее продвижение России к Балканам и расширение ее земельных владений (Новороссийский край и Бессарабская область), заканчивается поражением  ее правопреемников – СССР и РФ. Их правители второй половины XX в. не сумели распорядиться этими землями в интересах русского народа и российской государственности, а также закрепиться на Балканах.

Этот вывод подтверждает и довоенное территориальное разграничение между УССР и вновь образованной МССР. Оно было проведено Кремлем летом-осенью 1940 г. и затрагивало Бессарабию после ее воссоединения с СССР, и Автономную Молдавскую ССР, входившую в состав Украины.

Научный, политический и геополитический интерес представляет сегодня ответ на вопрос, почему тогда И. Сталин включил поднестровскую часть территории Автономной республики в состав МССР, а половину территории исторического Буджака изъял из возвращенной Бессарабии и включил в состав Украинской ССР? И каковы политические последствия этого решения для местного населения в контексте тех геополитических изменений в юго-восточной Европе, которые последовали в связи с развалом СССР? Хочу подчеркнуть, что эти вопросы историки, политики и политологи стали публично обсуждать, не вникая в их глубинную сущность, на начальном этапе политического и межэтнического кризиса в республике, то есть, до августа 1991 г. Известно, например, требование НФМ по поводу украинской части южной Бессарабии / Буджака. Тогда же В. Солонарь и В. Брутер опубликовали статью, а затем и брошюру, предлагая Киеву и Кишиневу сделать обмен украинской части исторического Буджака на территорию Приднестровья, чтобы Бессарабия 1940 г. стала отдельным государством. Я тогда же выступил против этой идеи, доказывая, что такая перекройка границ исторически и экономически не обоснована и будет сопровождаться большой кровью. В эту дискуссию затем включился московский политолог Станислав Белковский, который предлагал ликвидировать Молдавии в границах января 1990 г. и своей щедрой рукой отдавал Румынии всю Бессарабию, в том числе и украинскую ее часть, а Приднестровье – России.

Вопрос об установлении в 1940 г. границы между МССР и УССР детально исследован на основе обширного документального материала. Из него известно, что вокруг проблемы административных границ между двумя советскими республиками шли дискуссии и тогда и после. В их основе лежал спор по вопросу о том, правильно ли был избран Москвой украинский этнический признак для дележа Буджака на две части, чтобы провести территориальное размежевание между Украиной и Молдавией. Ученые  пришли к выводу, что Н. Хрущев, тогдашний первый секретарь ЦК КП(б)У, представил И. Сталину сфальсифицированный этнический состав населения так называемого Придунайского края, большинство которого якобы были украинцами. Трудно поверить в то, что известный историк Н. С. Державин, занимавшийся этнографией бессарабских болгар и гагаузов, который был вовлечен И. Сталиным в решении вопроса о проведении границы между Украиной и Молдавией на юге Бессарабии, не знал этнический состав населения дореволюционной Бессарабии. Он мог быть изменен Бухарестом в межвоенный период, но никак не в сторону роста численности малороссиян. Еще труднее поверить в то, что единоличный правитель СССР так доверял Н. Хрущеву, что позволил себя обмануть. Ведь совершенно очевидно, что И. Сталин, осуществляя разделение территории исторического Буджака, а также и территорию МАССР и определяя новые границы для Молдавской ССР, руководствовался какими-то своими личными потаенными соображениями. Документов на этот счет он, по-видимому, не оставил или они не введены в научный оборот. Поэтому, в основу поиска ответа на поставленные выше вопросы, буду исходить из следующих соображений, основанных на исторических фактах:

а) Сталин ориентировался в историю Бессарабии после 1812 г. и был в курсе всех тонкостей «бессарабского вопроса»;

б) он лично занимался национальным строительством в СССР и с определенным стратегическим умыслом так нарезал границы союзных республик, что закладывал в них мины замедленного действия;

в) он брал в расчет политический и геополитический аспект создания автономной Молдавской республики в 1924 г. и просчитывал варианты ее влияния на политическое и экономическое развитие правого берега Днестра;

г) как российский государственник он продолжал руководствоваться геостратегическими планами, перешедшими к Советскому Союзу от Российской империи с времен Петра I и Екатерины II;

д) человеческий фактор, в гуманистическом его значении, при решении геостратегических задач никем и никогда не берется во внимание. И никакая коммунистическая идеология, не говоря уже об ее сталинской модели, не способна изменить геополитическое поведение мировых лидеров всех времен и народов.

 Установление границ между Украиной и Молдавией в МАССР.

Как известно, Молдавская Автономная ССР была образована 12 октября 1924 года. Тогда же было определено, что ее западная граница будет проходить по Пруту. Дунай, как государственная граница между СССР и Румынией, являющаяся одновременно и западной границей автономии, не фигурировал.

В 1926 году в состав МАССР входило 12 районов, общая численность населения, определенная О. Галущенко, насчитывала 572.339 человек. Из них этнические молдаване составляли 172.419 человек, или 30,17 % от общей численности населения автономии. Украинцев было 277,515 человек (48,56 %), русских – 48,868 человек (8,55 %), евреев – 48,564 тысяч (8,5 %), других – 24,9 тысяч (4,4 %). На территории МАССР проживало 66,9 % от общей численности молдаван на Украине. По Всесоюзной переписи 1939 г. общая численность населения автономии составляла 599.156 человек, в том числе украинцев 303.825 (50,71 %), молдаване – 170.982 (28,54 %), русских – 61.278 (10,23 %), евреев – 37.035 (6,18 %), других – 25.719 (5,34 %).

Обращая внимание на небольшое численное (1437 человек) и долевое (1,63 %) сокращение молдаван по сравнению с 1926 г., подчеркнем, что здесь нас интересует территориальное компактное размещение этнических молдаван в автономии. Оказывается,  по переписи 1926 г. они составляли абсолютное и относительное большинство в Дубоссарском (67,02 %), Слободзейском (64,7 %), и Григориопольском (45,67 %) районах и менее 40 %, и более 30 % в Бирзульском (32,03 %), Каменском (38,43 %) и Рыбницком (35,66 %) районах молдавской автономии. И именно эти районы были включены в состав Молдавской ССР. Следовательно, можно говорить о том, что при размежевании территории автономии в 1940 г. между Украиной и Молдавией этнический принцип был выдержан: в состав вновь создаваемой республики были включены те ее районы, в которых молдаване преобладали или составляло более одной трети.

Можно ли было этого не делать, то есть оставить всю территорию МАССР в состав вновь создаваемой союзной республики или наоборот, упразднить ее, оставив всю ее территорию в составе Украины, и создать МССР только на базе Бессарабии?

На мой взгляд, нет, имея в виду внутри- и внешнеполитические реалии предвоенных лет. Можно по-разному относиться к И. Сталину, но нет оснований считать его умственно не далеким, геополитически не мыслящим руководителем СССР, каковыми были все последующие кремлевские деятели, особенно М. Горбачев и Б. Ельцин.

Молдавская автономия создавалась как геополитический проект, и с возвращением Бессарабии в 1940 г. он не исчерпал себя. Левобережные молдаване должны были быть примером для молдаван правого берега Днестра во всех отношениях. Кадровый потенциал новой республики формировался, в том числе с учетом четверьтвековой идеологической, политической и культурной адаптации левобережных молдаван к советским реалиям.

Создание МАССР в 1924 г. политически объяснялось и оправдывалось как борьбой за возвращение Бессарабии Советскому Союзу, так и национально-культурным запросом левобережных молдаван. Ее западные границы были обозначены, исходя из непризнания Москвой оккупации Бессарабии Румынией в 1918 г. То есть, она отодвигалась до границы, установленная Бухарестским мирным договором 1812 г. между Россией и Османской империей. Таким образом, эта граница должна была стать государственной границей между СССР и Румынией. Но одновременно она становилась границей между Румынией и Советской Украиной, поскольку МАССР была ее автономной частью. Конституция МАССР 1924 г. предусматривала вхождение в ее состав Бессарабии, но этим самым ее автономный статус не менялся.

Установление границы между Украиной и Молдавией в Южной Бессарабии (историческом Буджаке).

Возвращение Бессарабии Советскому Союзу в 1940 г. обусловило создание Молдавской ССР и поставило перед Сталиным вопрос, что делать с Молдавской автономией на Украине. Нельзя же было создавать молдавскую союзную республику и одновременно оставлять молдавское автономное образование на Украине. Но и оставлять приднестровский регион с большинством молдавского населения в состав Украины тоже было бы  неправильно, с какой бы стороны не подойти к этой проблеме. Следовательно, еще при создании  МАССР в 1924 г. ее временные рамки были ограничены датой воссоединения Бессарабии с Советским Союзом.

Но в планах Сталина, на наш взгляд, не входило ни присоединять всю территорию автономии к Бессарабии, ни оставлять всю Бессарабию в состав образуемой МССР. Почему? Документов он нам не оставил, и историк на этот вопрос отвечать не будет. Политологу же позволено искать ответ на него, если он опирается на фактах истории Бессарабии с 1812 по 1940 год, учитывает внешнеполитические реалии разгорающейся Второй мировой войны, причину и характер геополитических процессов на западных границах постсоветского пространства после 1991 г., и ориентируется в современных внутриполитических и геополитических реалиях в Республике Молдова и на Украине.

Нам представляется, что небольшая численность молдаван в составе МАССР изначально делала невозможным рассчитывать на то, что вся ее территория будет подключена когда-либо к Бессарабии. Кроме того, не было целесообразным увеличивать долю украинского населения в составе новой союзной молдавской республики. Его и так было много, а, увеличив еще, молдавская этническая и политическая идентичность Молдавии размывалась и ставилась под сомнение. И еще одно соображение: территория МАССР, включая и левобережье Днестра, никогда не входила в состав исторической Молдавии до 1791 г., и Бессарабии после 1812 г.

Что касается высказанного здесь мною мнения, что И. Сталин не хотел и всю Бессарабию включать в состав новой союзной республики, то оно основывается на анализе исторических фактов и геополитических процессов в Пруто-Днестровском междуречьи. На наш взгляд, в установлении  границы между Украиной и Молдавией по срединной части Буджака сыграли свою роль два геополитических и военно-стратегических фактора.

Первый. Доскональное знание так называемого «бессарабского вопроса» не могло не привести И. Сталина к его истокам. Проигрыш Россией в 1853–1856 гг. Крымской войны заставил Санкт-Петербург уступить подунавскую  часть Южной Бессарабии Молдавскому княжеству, которое вскоре объединилось с Валахией и в 1862 г.Объединенное княжество Молдавия и Валахия объявило себя Румынией. Россия сохранила Крым, но потеряла выход к Дунаю. Стратегическая цель победителей в войне состояла в том, чтобы отодвинуть Россию как можно дальше на Восток и сделать для нее недосягаемым Балканы.

В 1878 г. Россия вернула себе этот участок Южной Бессарабии, отдав Румынии в замену Северную Добруджу. Но тем самым Запад лишился стратегической победы на Дунае, добытой в 1856 г. Затем последовал 1918 г., Запад вернул себе утраченную в 1878 г. позицию на Дунае, а Румыния оказалась в двойном выигрыше: захватила всю Бессарабию и добавила к Северной Добрудже себе и ее южную часть. Учитывая эти геополитические перипетии, а также и возможность их повторения в будущем, Сталин решает отдать Украине ту часть Буджака, которая прилегает к Дунаю и Днестровскому лиману. А кто мог ему возразить, не подвергая себя риску, и заставить его изменить свое решение? Так бессарабские болгары и гагаузы оказались разделенными тогда административно-территориальной, а теперь – государственной границей между Украиной и Молдовой. Справедливости ради следует подчеркнуть, что предложенное разграничение территории между Украиной и Молдавией в МАССР и в Южной Бессарабии по середине исторического Буджака привело к тому, что доля этнических молдаван в общей численности населения Молдавской союзной республики возросла почти до 65 % за счет снижения доли не молдаван.

Следует, однако, здесь подчеркнуть, что менталитет и этнопсихология этнических молдаван, проживающих на левом берегу Днестра, и менталитет молдаван правобережья был разным в 1940 г. и за годы Советской власти в Молдавской ССР ментальные отличия, как показали события 1989–1992 гг., никуда не исчезли.   

Второй фактор. Парижским трактатом 1856 г. дельта Дуная была возращена Турции. Черное море превратилось для России во внутреннее озеро: ее военно-морской флот не имел выхода ни в Средиземное море, ни в Дунай. Отдавая Украине южную часть Буджака, Сталин сохранял военно-стратегическую и торгово-экономическую позиции в руках Москвы. У него и в мыслях не было, что может произойти то, что произошло с СССР в конце XX столетия.

Если подойти к разделу исторического Буджака в 1940 г. с этих позиций, тогда находим объяснение некоторому отступлению здесь от украинско-молдавского этнического принципа при установлении границы между Украиной и Молдавией, выдержанного при осуществлении раздела автономной республики. Как известно, в состав Украины осталась северная часть Измаильского уезда, большинство населения которой составляли молдаване. В письме секретаря ЦК КП(б)М Н. Салагора и председателя Совмина МССР И. Коваля от 1946 г. указано, что в 1940 г. молдавское население Измаильского уезда составляло 31 % от общей численности, в то время как украинцев было всего 4,7 %. Как известно, Ренийская зона  Измаильского уезда не являлась частью территории исторического Буджака. При переходе с уездного на районное административно-территориальное деление она была выделена в отдельную единицу – Ренийский район, в котором включили основную численность молдавского населения бывшего Измаильского уезда. Так вот, отступление Москвы от этнического принципа в определении границы между Украиной и Молдавией в степной части исторического Буджака можно объяснить географическим расположением Ренийского района в Подунавье.

Но возникает вопрос, чем был вызван такой его раздел? Можно ли было повторить в Южную Бессарабию границу размежевания 1857 г. между Молдавским княжеством и Россией? Тогда был бы соблюден примерный паритет обмена территории Приднестровья на территорию Подунавья.

Ответы на эти вопросы находим в следующих объективных факторах. Во-первых, при определении границы 1857 г. не стояла задача отнять у России побережье Черного моря между Дунаем и Днестровским лиманом. В 1940 г. без передачи этого побережья не было бы общей границы передаваемого участка Южной Бессарабии / исторического Буджака с Украиной, он стал бы  анклавом, входящим в состав УССР.

Во-вторых,  из передаваемого Украине участка исторического Буджака предполагалось изначально образовать отдельную административно-территориальную единицу, а таковой могла быть только область, у которой есть города и порты Аккерман, Килия, Измаил, Рени и к ним необходимо было добавить часть степного Буджака с его сельскохозяйственной продукцией и рабочей силой. Это обеспечивало социально-экономический потенциал развития создаваемой области.

В-третьих, именно такое географическое очертание изымаемого от Бессарабии участка исторического Буджака обеспечивало военно-стратегическое и торгово-экономическое преимущество Советского Союза над Западом в северо-западном Причерноморье и на Дунае.

Во всех этих аргументах отсутствует учет этнодемографической составляющей Буджака. Если бы этот фактор был взят во внимание, тогда требовалось передать Украине территорию всего исторического Буджака, чтобы его болгаро-гагаузское население было сосредоточено в составе украинской республики. Но в таком случае необходимо было передать Молдавской ССР территорию всей автономной республики, что изменило бы соотношение в этническом составе ее населения: сокращалась доля молдаван в общей численности за счет увеличения доли украинцев.

Оценим проведение границы между Украиной и Молдавией в 1940 г. с позиции современных политических и геополитических реалий. В случае его осуществления на основе принципа «вся территория исторического Буджака передается Украине, а вся территория МАССР – новой союзной республике», то тогда в 1989–1992 гг. не произошло бы то, что произошло на юге и между двумя берегами Днестра. Да и Киев, думаю, вел бы себя иначе. В 1940 г. не были взяты во внимание интересы болгар и гагаузов Бессарабии, завязанные с 1812 г. на Буджак. И в конце XX столетия история аукнулась нам целым клубком трудноразрешимых мирным путем внутри- и внешнеполитических противоречий, которыми охвачены Приднестровье и Гагаузия, а теперь они распространяются и на юго-западные районы Одесской области (бывшая Измаильская область).

Но на реализованное в 1940 г. территориальное размежевание между Украиной и Молдавией по Днестру можно посмотреть и с позиции 1990 г. и с политических реалий на Украине 2014 г. И анализ приведет нас к разным выводам.

 1990–2013 гг.

Как известно, политическими причинами распада Молдавии по Днестру называются две:

а) установленный Кишиневом в августе 1989 г. языковой режим с государственным молдавским языком с латинской графикой, объявленный идентичным румынскому языку. Тирасполь не мог и не может не признавать его дискриминационным;

б) два документа 1990 г. кишиневского Парламента, в которых Пакт Молотова – Риббентропа от 23 августа 1939 г. объявлен аннексионистским по отношению к Бессарабии. Они – достаточно веские основания для того, чтобы Тирасполь почуял румынское дыхание за своей спиной и отреагировал так, как отреагировал.

Затем последовало углубление аргументации: Приднестровье никогда не было частью Бессарабии, следовательно, никогда не являлось частью Румынии. Приднестровье – это часть исторического Новороссийского края, которая, как и весь этот край, в советский период истории российского государства вошла в состав Украины и его в 1924 г. включили в Молдавскую АССР. Признание кишиневским парламентом 28 июня 1940 г. захватом румынской территории Бессарабии делает нелегитимным образование 2 августа 1940 г. Молдавскую ССР, следовательно, этими решениями Кишинева Приднестровье выведено им за пределы границы Республики Молдова. Аргументы исторически достоверны и объективны, логически обоснованы и политически безупречны. Но они вступили в противоречие с геополитическими процессами, запущенными распадом СССР, а геополитика никогда не руководствуется здравым смыслом и человеческим фактором территории, подпавшей под геополитический передел сфер влияния. Поэтому аргументы Тирасполя не берутся во внимание ни одним геополитическим игроком, а их двое: Москва и Вашингтон. Брюссель – сателлит Вашингтона, хотя и время от времени пытается играть в свою игру.

Из сказанного вытекает: позиция Москвы, признающая территориальную целостность Республики Молдова, и позиция Тирасполя, имеющего все исторические, политические и юридические права не быть частью Республики Молдова, не совпадает и противоречия между двумя этими столицами очень часто озвучиваются в СМИ. Вопрос: почему Москва занимает такую позицию и что делать Тирасполю?

На первую часть вопроса ответ таков: Москва в силу своего нынешнего положения не может не учитывать историю политики России/СССР в этой части юго-восточной Европы, а именно: Бухарестский договор 1812 г. по включению Пруто-Днестровского междуречья в состав России, образование в его границах Бессарабской области в 1813 г. и территориальное размежевание между УССР и МССР в 1940 г.

По крайней мере, до 2014 г. Москва не могла проводить другую политику и дипломатию. Во-первых, потому, что отказом от своих интересов на правом берегу Днестра ее геополитическое присутствие здесь заканчивалось. Во-вторых,  потому, что она после 1991 г. рассчитывала на совместное с Киевом геополитическое противодействие Вашингтону в Черном море и на Дунае. Украина только с Россией может отстоять свой Придунайский статус, а он напрямую увязан с южной частью исторического Буджака, подаренного ей Москвой в 1940 г. Тирасполь не учитывал до сих пор геополитические интересы России здесь во всей их вариативности и географии. Более того, Тирасполь придерживался той политики, что чем быстрее правый берег Днестра объединится с Румынией, тем быстрее он получить независимость и международное признание. Эта стратегия имела какой-то смысл при условии, что Киев может быть союзником Москвы.  

Принятие кишиневским парламентом Декларации по Пакту Молотова – Риббентропа стало отправной точкой в политическом и геополитическом размежевании между Кишиневом и Тирасполем. Но достижение последним стратегической цели – отделения от правого берега Днестра – невозможно без изменения политики Москвы по отношению к Кишиневу и единства действий Москвы и Киева (в худшем случае – понимание Киевом увязки Приднестровья с Измаильщиной с позиции своих долгосрочных интересов). Однако еще при Кучме Киев взял курс на сближение с Бухарестом и Кишиневом. В. Ющенко радикализировал его и придал ему еще больший  антирусский и антиприднестровский характер, и он мог завершиться сдачей Приднестровья Кишиневу и Бухаресту. При такой перспективе я как политолог, задаю себе и вам вопросы: как оценивать тот раздел МАССР в 1940 г.? Как бы повела себя сегодня Украина, если бы тогда в состав МССР вошла вся территория автономии? И как бы повели себя нынешние приднестровцы, окажись они в 2014 г. в составе Украины? На мой взгляд, территориальное размежевание между Украиной и Молдавией в 1940 г. – это та зацепка, тот политический крючок, которым можно было удержать Киев в лоно союзников Москвы и Тирасполя. К сожалению, этого сделано не было, и ему активно сопротивлялся Киев.

2014 г.

Политический кризис на Украине, как мне представляется, кардинально изменил геополитический ландшафт вокруг Приднестровья. Киев не был и уже никогда не будет субъектом международных отношений. Он проводит русофобскую политику. Воскресла антироссийская и антимолдавская ось Бухарест-Киев-Кишинев с ведущей ролью румынской столицы, стратегическая цель которой направлена в сторону украинского Подунавья. ПМР блокировано с обеих сторон и объявлено сепаратистской, пророссийской и антиукраинской. Москва оказывает дипломатическую, политическую и информационную поддержку, а также и финансовую, но ее размеры и постоянный характер не гарантированы. Упало военно-стратегическое значение Приднестровья после возвращения Крыма в Россию. Проект Новороссия-2014 с охватом и ПМР, не состоялся либо откладывается на неопределенное время. Социально-экономическое положение непризнанной республики оставляет желать лучшего, и не видны перспективы его улучшения. Я не исключаю наличие или разработку плана экономического удушения ПМР в расчете на импортированный извне Тираспольский майдан. Это – мое видение геополитической ситуации вокруг Приднестровья, оно может не разделяться здесь как слишком мрачное или недостаточно пессимистическое, но я совершенно убежден в том, что оно иное, чем было до 2013 г. и будет набирать негативные краски.

Вероятно, мы можем сказать, что пришла расплата за 1940 год. Но зададимся вопросом, если бы его не было, была ли бы сейчас ситуация лучше в контексте нынешних украинских событий? Может быть, 1940 год поставил преграду между Тирасполем и Одессой 2 мая 2014 г.?

Мне кажется, что мы не должны ни хвалить 1940 г., ни ругать его, поскольку он – история, и мы не можем вернуться в ситуацию и 1924 г. и в ситуацию 1940 г., предшествующую размежеванию территории по Днестру между Украиной и Молдавией. Мы в той ситуации, которую создали тогда и которую мы сами себе создали в 1989–1992 гг., не использовав всех имеющихся у нас возможностей не допустить того, что произошло.  

Грек И. Ф., доктор истории