Игнат Валиков

Марк Ткачук твердо держит слово. К политике он больше не возвращается. Более того, пока в Молдове идут предвыборные баталии, он с коллегами провел археологическую экспедицию.
Уже первые разведочные раскопки в селе Паланка района Штефан Водэ открыли принципиально новую страницу в истории Молдовы. Почти нет сомнений, что Ткачук с коллегами обнаружил тут остатки неизвестного прежде науке древнегреческого города. Более того, ему удалось твердо локализовать место расположения одного из самых древних, но, увы, забытых укреплений Молдовы. В разные времена оно именовалось по-разному – молдавская крепость «Юргич-Кермен», турецкий форт «Янык-Хисар», бург «Янык» и крепость «Паланка». 

Сразу же после возвращения Марка Ткачука из экспедиции с ним встретился журналист "Панорамы". И вот, что нам стало известно.

– Марк Евгеньевич, почему Паланка? Что вас заинтересовало именно в этом селе? Что вас заставило развернуть исследования именно тут?

–Все началось с попытки понять одно темное место в тексте известнейшего древнегреческого географа и историка Страбона. Этот классик древности, живший две тысячи лет назад, оставил немало свидетельств о Северном Причерноморье. Большинство из этих свидетельств нашли подтверждения современных исследователей – археологов, текстологов, историков. Всякий раз оказывалось, что «География» в 17 книгах Страбона – это весьма достоверный источник. И вот в одном из пассажей, Страбон, описывая низовья Днестра, сообщает буквально следующее: «Если подняться вверх по реке на 140 стадий, то на обоих берегах встретим города: направо будет Никония, а налево – Офиусса. Прибрежные жители говорят о городе в 120 стадиях вверх по течению реки». И, действительно, такие города – и Никоний, и Офиусса уже давно известны археологам. Не только по прочим письменным источникам древности, но и, собственно, по раскопкам. На территории нынешнего Белгород-Днестровского надежно локализованы остатки древней Офиуссы или, как еще ее называли в древности - Тиры. С другой стороны Днестровского лимана – у поселка Роксоланы Овидиопольского района ведутся раскопки Никония. Этим древнегреческим городским центрам посвящены десятки статей, куча монографий. Но вот по поводу третьего города, о котором пишет Страбон, – полная завеса молчания. Его даже не искали. Подумаешь, какие-то «прибрежные жители» сообщают о каком-то там городе!

–И вы решили его найти?    

– Ну, это громко сказано. Решил просто проверить, что будет, если к 140 стадиям прибавить 120, а после поискать на этом расстоянии нечто, что могло бы соответствовать упоминанию Страбона. Тем более, что Нижний Днестр весьма богат памятниками античного времени. Достаточно упомянуть открытые нашими тираспольскими коллегами поселения у сел Чобручи и Глиное Слободзейского района. Это очень интересные памятники, в культуре которых органично переплелись античные и местные скифо-фракийские традиции. Более того, поселение у села Чобручи, как это показали результаты исследований уже, увы, покойной Татьяны Александровны Щербаковой,  совпадает с местоположением города Эрактум, упомянутым в этом месте еще одним корифеем античной географии Клавдием Птолемеем. То есть контекст поиска был весьма многообещающим.  

–И как развивались события дальше? Что привело Вас в Паланку

–Итак, если упрощенно и кратко, то получилась следующая картина. 120 и 140 стадиев – это 260 стадиев. Стадий, как мера длины, бывал, конечно, различным. Известны – египетский, аттический, вавилонский, римский стадии, длина которых варьировала от 172  до 194 метров. Но известно, что Страбон преимущественно пользовался аттическим стадием, а он составлял около 178 метров. Получилось, что, если фрагмент «Географии» Страбона правильно понят текстологами, если не соврали его информаторы, то от устья нынешнего Днестровского Лимана на расстоянии 260 стадиев или 46 километров, вверх по течению Днестра находился еще один город. Именно на этом расстоянии и находится современное село Паланка. А, если быть точнее, то именно на этом месте находился один из самых важных или, точнее, узловых, пунктов всей региональной истории – переправа через Днестр. Или, как его называли в древности – Тирас, Агалингус, Данастр, Турла. Нужно ли особо подчеркивать сколь громадное значение имеет такое стратегическое преимущество, как контроль за переправой?

– И что же, это преимущество как-то отражено в нашей истории? Что-то известно еще об этом месте?

–Можно поразиться тoму, насколько много известно. Уже в X веке византийский император Константин Багрянородный упоминает ряд заброшенных городов по Днестру, к северу от Аспрона – нынешнего Белгород-Днестровского. Не исключено, что один из них может быть локализован в нынешней Паланке. Есть смутные упоминания фламандского дипломата Жильбера де Ланнуа (1421 год) о строительстве литовцами к северу от Белгорода, в пустынном месте, «не имеющем ни дерева ни камня»  совершенно нового замка. Такая активность вполне объяснима. Великое княжество Литовское в это время было гигантской супердержавой. Контроль за днестровской переправой не мог быть вне зоны ее интересов.    

Но к этому времени относятся более точные данные иного характера. Уже в период правления Штефана III Великого тут существовала крепость Юргич-Кермен или просто Юргич. Молдавские историки Ион Киртоагэ и Марианна Шлапак справедливо связывают это название с именем пыркалаба молдавского Белгорода («Четатя Албэ», «Ак-Кермана) паном Юргичем, который многократно упоминался в документах 1443- 1447 годов, то есть еще в период правления Штефана Второго. Хотя, по правде говоря, само имя Юргич в определенном смысле также может восходить к литовским корням. Достаточно вспомнить Юргу Кариатовича, литовского князя Подолии, претендовавшего в конце XIV столетия на молдавский престол и умерщвленного, согласно одной из легенд, молдавскими боярами в Бырладе.    

Но, так или иначе, судьба молдавского города Юргич возможно была трагической. Просуществовал он недолго.  Столетие спустя, выдающийся польский дипломат, историк, картограф Мартин Броневский, проезжавший через это место, пишет о нем, как о важнейшей переправе, но одновременно отмечает буквально: «в том месте, за Днестром, на берегу видны развалины каменных стен, и как будто других строений». Развалины! Об этих развалинах будут вспоминать и позже, даже во времена, когда на месте нынешней Паланки уже стояла турецкая крепость Янык-Хисар.

–То есть, тут была и турецкая крепость?

–Да, все следующие столетия, вплоть до 1806 года.

Пожалуй, самый знаменитый османский путешественник Эвлия Челеби в 1657 году побывал непосредственно в этой крепости. Называет он ее Янык-Хисар. В переводе со староосманского это означает  «сгоревшая крепость», что, вероятно, как-то отражало ее прошлую биографию. Челеби упоминает о круглой башне на территории крепости, подобной той, что в его времена, да и сегодня известна в Стамбуле под именем Галатской. Несколько раз прямо говорит о том, что крепость стоит у переправы через Днестр. В то же время Челеби отмечает, что «в прошлом здесь была будто бы большая крепость» и приписывает ее строительство султану Баязиду Вели. Упоминает о разрушении этой крепости казаками, а также о том, что в 1616 году эту крепость турецкие власти вновь восстановили и построили из камня.  Описывает конструкцию крепости, ее гарнизон и вооружение.

Все последующие годы, крепость Янык, «burg» Янык, форт или укрепление Паланка упоминается в письменных источниках и отмечается на всех картах XVII-XVIII вв. Само название Паланка в этом смысле оказывается более, чем красноречивым. Считается, что в турецкий язык это слово проникло из известного греческого военного термина «фаланга» и стало означать «укрепление», «городище». Из турецкого языка оно перекочевало в Восточную Европу и стало обозначать то же самое в Запорожской Сечи и не только там. В XVI-XVIII вв. по всей Восточной Европе появилось множество самых разнообразных укрепленных пунктов с наименованием «Паланка». Один из самых известных – замок «Паланок» в Мукачево, в Закарпатье.

Но наша Паланка или, как ее иногда называли, Янык Паланкасы, очень ярко обозначилась в период русско-турецких войн конца XVIII века. В архивах хранится не мало упоминаний о ней в контексте известных событий той поры. Достаточно упомянуть о внезапном штурме Паланки в сентябре 1789 года войсками знаменитого казачьего атамана Платова. Действуя по приказу фельдмаршала Потемкина, Платов овладел Паланкой, пленил коменданта крепости и захватил множество военных трофеев – от пушек до пороха. Вскоре сюда с помпой прибывает и сам князь Потемкин. В связи с этой победой Александр Васильевич Суворов напишет Потемкину: «Поздравляем с завоеванием Аккермана и Паланки. Боже, благослови далее высокие подвиги Вашей светлости». Следующее взятие или уже, точнее, отвоевание Паланки принадлежит еще одному выдающемуся персонажу той эпохи, одному из основателей Одессы генерал-лейтенанту дюку де Ришелье. Корпус дюка де Ришелье 28 ноября 1806 года переходит Днестр и захватывает Паланку. С этого момента крепость Паланка навсегда теряет свое былое стратегическое значение и превращается в одно из мирных селений тогдашней Бессарабии.

–Марк Евгеньевич, а куда же девалась эта крепость? Где она? Можно ли отыскать ее следы сегодня? Ведь, согласитесь, столь блистательной историей может похвастаться далеко не всякой город Молдовы! И вообще, почему обо всей этой интригующей биографии нашего древнего молдавского города так мало знает общество? Ведь сюда можно было бы экскурсии возить, что-то показывать, объяснять. Подумать только, какие личности тут бывали: Броневский, Челеби, Платов, Потемкин, дюк де Ришелье.

–Добавьте к этому списку еще Александра Сергеевича Пушкина…

–А при чем тут Пушкин?

– Как бы совсем ни при чем. Иван Петрович Липранди, совершивший в декабре 1821 года вместе с Пушкиным поездку по Южной Бессарабии, упоминает о том, что «развалины древней башни в Паланке», мимо которых они проезжали, Александра Сергеевича не заинтересовали. Речь, вероятно, идет о той самой башне, которую упоминали столетиями ранее и Мартин Броневский, и Эвлия Челеби. Развалины замка у Паланки отмечает и русский писатель начала XIX века Павел Свиньин в «Описании бессарабской области» и  Александр Фомич Вельтман. Последний, будучи не только знаменитым российским картографом, но историком и археологом, полагал, что именно в Паланке мог находиться древнегреческий город Тира. Хотя в другом своем произведении называет Паланку «бывшей генуэзской крепостцой».

–То есть в XIX  веке развалины Паланки были все еще видны?

–Да, в основном видны были руины все той же каменной башни. Профессор Новороссийского университета Филипп Карлович Брун пишет в середине XIX  века, что среди деревни Паланки и «ныне еще стоят остатки круглой башни в пять сажен высоты». Пять сажен – это более десяти метров. То есть, развалины башни с полноценный четырехэтажный дом! Какой же была эта башня в своем первозданном виде?!! Но, увы, уже в 1858 году эта уникальная постройка была снесена местными жителями. Камень, из которого она была сооружена, был слишком уж востребованным строительным материалом. Вот с этого самого времени о Паланке, о древней крепости, о каменной башне, о Янык-Хисаре стали стремительно забывать. Смутные воспоминания на сей счет остались только у местных жителей.

–Что же установила ваша экспедиция? Можно ли надеяться на то, что руины Паланки предстанут вновь на свет божий? Можно ли отыскать остатки средневекового Юргича? Янык-Хисара? Да, и какова все-таки вероятность, что под современной Паланкой погребен никому еще не известный древнегреческий город?

–Нужно сказать, что почему-то за весь предшествующий период археологов совершенно не интересовало это место. Тут не было не только никаких раскопок, но даже полноценных разведок не проводилось. Уже первый выезд и простой сбор черепков с поверхности показал, что Паланка – как минимум незаурядный памятник культурного наследия. Среди материалов - и древнегреческая керамика, и фрагменты позднеримской посуды, и обломки горшков X-XI веков, и, конечно же, молдавская средневековая керамика и черепки турецкого периода. Было понятно, место у переправы не оставалось безлюдным никогда.

Параллельно были изучены материалы украинских и российских архивов. При содействии одесских, киевских и московских коллег мы получили ценнейшие копии планов турецкой крепости Паланки. Планов, которые легко накладываются на рельеф и расположение нынешнего села. По ним видно все: где располагались стены крепости, где стояла знаменитая и загадочная каменная башня, где находилась крепостная мечеть, казематы, склады с боеприпасами и так далее.

После всей этой подготовительной работы, получив соответствующее разрешение Министерства культуры, мы выехали в экспедицию. И первые же раскопки в буквальном смысле потрясли нас. Разбив небольшие разведочные раскопы за уже известными и понятными рубежами средневековой крепости, мы натолкнулись на достаточно однородный культурный слой. По идее он должен был бы быть перемешанным наслоениями различных периодов. А тут - обломки амфор и в основном только они. Амфор древнегреческих, с клеймами мастеров на ручках. Плюс фрагменты элитной и знаменитой аттической чернолаковой керамики IV  века до нашей эры. Слишком богатый набор артефактов для какого-нибудь заурядного сельского поселения! В разведочные раскопы полуметровой глубины попали и глинобитные сооружения того времени и углубленные в землю конструкции.

Иными словами, Страбон оказался и тут прав. Еще не скоро мы сможем с уверенностью утверждать, является ли городом открытый памятник, но то, что в географические пределы нынешней Молдовы впервые попало полноценное древнегреческое поселение – факт неоспоримый. По крайней мере, тут, на месте традиционной переправы через Днестр, в 260 стадиях от древнейшего впадения Днестра в Черное море, на неприступном плато, действительно существовал какой-то древнегреческий центр. Неизвестный современной науке, но зато упомянутый знаменитым географом Страбоном, не постеснявшимся довериться информации неких «прибрежных жителей»..

Мы тщательно законсервировали свои раскопы. И уже в апреле собираемся развернуть тут полноценную археологическую экспедицию. В наши задачи входит не только продолжение исследования древнегреческого слоя, но и выявление конструкций средневековой крепости, в том числе фундамента той самой башни, которая в течение многих столетий высилась над Днестром. Иными словами, я убежден, что место у днестровской переправы вновь будет особым образом обозначено на картах. Но уже не как место конфликтов и неразрешимых пограничных споров,  а как место встречи самых разных цивилизаций, культур и личностей. Полагаю, что такой исторический опыт всегда будет востребован.

МНЕНИЯ ПО ТЕМЕ:

Шаров О.В., доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Отдела истории античной культуры  Института истории материальной культуры Российской Академии наук:

–Меня, за долгие годы общения с коллегой Марком Ткачуком, всегда поражала  его обширная эрудиция, когда без заглядывания в книги и специальной подготовки к разговору, он мог процитировать на память  фрагменты текста  письменного источника и назвать основные работы по той или иной затронутой в разговоре научной проблематике. Думаю, что совсем не случайно состоялась поездка студентов и сотрудников ВАШа в Паланку, так как здесь сыграла роль еще и интуиция моего уважаемого коллеги, а именно его внимательное отношение к источнику, т.е. к тексту греческого историка и географа Страбона об античных городах, расположенных в низовьях Тираса-Днестра и соотнесение этих данных с данными современной географии. Несомненно, что находки  чернолаковой керамики и амфор  эпохи классики-эллинизма являются  для этой территории уникальным открытием и  необходимы широкомасштабные археологические исследования.  Раскопки помогут в ближайшее время определить, что открыла первыми взмахами лопат экспедиция М.Е. Ткачука - город, богатое сельское поселение или торговый (таможенный) центр у переправы через Тирас-Днестр, а амфорные клейма после их расчистки  вскоре уточнят нам датировку нового древнегреческого центра.

Андрей Красножон, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Украины Южноукраинского национального педагогического университета имени К. Д. Ушинского (г. Одесса). Специалист в области фортификации Северо-Западного Причерноморья (XIV-XVIII вв.), исследователь Белгород-Днестровской крепости. Автор монографии «Крепость Белгород (Аккерман): история строительства»:

– Начало планомерных исследований в Паланке – это большой прорыв. Ведь Паланка – уникальный памятник средневековой истории молдавского пограничья. Данный пункт с самой древности играет ключевую роль в деле контроля над важнейшей переправы на Нижнем Днестре (т.н. Маяцкая переправа). Но фаза расцвета средневекового города, вероятно, была связана с появлением молдавского торгового пути в начале XV в. Крепость оказалась на перекрестке дорог, ведущих из Крыма на Балканы, и из Белгорода – в Западную Европу и Молдавию. Это был первый пункт на знаменитом Молдавском торговом пути, к западу от Белгорода.

Судя по письменным источникам, на этом месте в разные периоды находилось минимум три крепости: молдавская XV в., османская XVI-XVIII вв., и русская крепость. Судя по имеющимся архивным планам крепости Паланка, можно предполагать, что наиболее ранние, архаичные фортификационные сооружения со временем были включены в комплекс самых поздних укреплений. Нет сомнения в том, что планомерные, масштабные археологические работы позволят не только выявить строительную периодизацию крепости Паланка, но и локализовать остатки утраченных конструкций, выявить новые, неизвестные до сих пор сооружения.