Полвека назад, 9 декабря 1964 года, в студии Руди Ван Гелдера под Нью-Йорком был записан альбом Джона Колтрейна A Love Supreme, ставший одним из наивысших достижений мирового джаза.

К моменту записи A Love Supreme 38-летний Джон Колтрейн был в расцвете творческих сил и, как казалось, уже и без того на вершине своей славы и признания.

Ранний успех и трагедия зависимости

Почти десятилетием раньше, в 1955 году он получил приглашение вступить в "первый великий квартет" Майлса Дэвиса. Затем последовал период работы с Телониусом Монком, а в 1959 Колтрейн принял участие в записи эпохального дэвисовского альбома Kind of Blue.

Уже в 1957 году Колтрейн стал выступать как лидер, и записанная им череда альбомов - Blue Train, Giant Steps, Impressions и ряд других - выдвинули его в элиту не только джазовых музыкантов-исполнителей, но и сделали его одним из ведущих композиторов современного джаза.

За внешним успехом, однако, крылась глубокая внутренняя трагедия. Еще в 1957 году Дэвис был вынужден уволить Колтрейна из своего квартета – даже огромный талант не мог компенсировать нестабильности, ненадежности и подчас крайне неуверенной игры музыканта.

С Майлсом Дэвисом Колтрейн работал всю вторую половину 50-х, в том числе и на записи эпохального Kind of Blue

Даже музыка не могла удержать его от страшного проклятия многих джазменов той поры – напомню, всего двумя годами раньше, не дожив до своего 35-летия, от героина и алкоголизма умер великий Чарли Паркер.

Возрождение через Бога

Шок от увольнения из дэвисовского квартета, работой в котором он очень дорожил, заставил Колтрейна в поисках избавления от героиновой зависимости обратиться к единственной силе, которая, как он считал, могла его спасти – к Богу.

"В 1957 году, - писал Колтрейн на сопроводительном тексте к A Love Supreme, - милостью Божьей я испытал духовное пробуждение, которое и привело меня к более богатой, полной и продуктивной жизни. И, испытав это, я смиренно попросил Господа дать мне способ и силы осчастливить других людей музыкой".

Колтрейн признает, что путь к избавлению – даже с помощью Бога – был для него нелегким: "Со временем я вновь потерял решимость, вступил в период, противоречащий моему обещанию, и отступил от избранного пути. Но теперь Бог окончательно убедил меня в своем всемогуществе. Это поистине БОЖЕСТВЕННАЯ ЛЮБОВЬ".

Поиск высшей божественной силы был отнюдь не новым в черной музыке. В конце концов, наряду с блюзом, который некоторые религиозные пуристы считали "музыкой дьявола", в основе джаза лежали госпел и спиричуэлс – чистое незамутненное обращение к Богу, оживленные черной энергетикой христианские гимны и псалмы.

На первый взгляд, колтрейновская сюита сохраняет традиционные признаки христианского гимна – четыре части ее названы, соответственно "Признание", "Решимость", "Осуществление" и "Псалм". Но музыка A Love Supreme – остросовременная. Пусть и пронизанная религиозным чувством, она впитала в себя новейший язык коллективной джазовой импровизации в исполнении лучших мастеров жанра – саксофониста Джона Колтрейна, пианиста Маккоя Тайнера, контрабасиста Джимми Гаррисона и барабанщика Элвина Джоунса.

Своим обращением к духовной музыке Колтрейн опередил даже "Сакральные концерты" великого Дюка Эллингтона

Колтрейн на полгода опередил Дюка Эллингтона. К концу жизни патриарх джазовой композиции тоже решился на грандиозный опыт по сочетанию джаза и духовной музыки, но премьера его первого "Сакрального концерта" прошла в Сан-Франциско лишь в августе 1965 года, через шесть месяцев после выхода в свет A Love Supreme.

Колтрейн пережил свой шедевр всего лишь на два с половиной года. Он умер в июле 1967 года от рака печени. Ему было всего 40 лет, и годы наркомании и алкоголизма все же взяли свое.

Практически все после A Love Supreme альбомы и композиции Колтрейна так или иначе пронизаны религиозным чувством: Ascension ("Восхождение"), Meditations ("Медитации"), Om, Amen, Dear Lord, Prayer and Meditation Suite ("Сюита молитвы и медитации"), The Father and the Son and the Holy Ghost ("Отец, Сын и Дух святой").

Стремительная эволюция

За неполные три года от A Love Supreme к смерти Колтрейн совершил стремительную музыкальную эволюцию. Чем дальше и дальше он отходил от модальности, тональности и мелодии, чем больше приближался к авангардному, свободному от любых канонов и традиций построению музыки, тем ближе, как ему казалось, он становился к воплощению через музыку чистого, не отягощенного материей, духа.

Многие поклонники и критики отказываются принимать музыку Колтрейна позднего периода, видя в ней всего лишь хаос и распад. Известный джазовый музыкант Уинтон Марсалис и вовсе считает его последние альбомы болезненным, трагическим отражением пораженного смертельным недугом и уже нездорового сознания.

A Love Supreme занимает, однако, особое место в джазовых революциях 60-х. Эта музыка далеко ушла от привычной развлекательности джаза, но сохранила вместе с тем и мелодизм, и доступность отнюдь не только для приверженцев радикальных новаций того времени. Этот альбом – мостик, соединяющий, как тогда казалось, необратимо отдаляющиеся друг от друга мейнстрим и авангард.

Божественная любовь

Не случайно потому и столь единодушное признание этой пластинки. Нотная рукопись Колтрейна с темами A Love Supreme считается "национальным сокровищем" и хранится в Смитсоновском институте, в Национальном музее американской истории. Крупный историк и исследователь джаза Колин Ларкин включил альбом в тройку лучших пластинок в истории джазовой музыки. Даже крайне выборочно подходящий к джазу журнал Rolling Stone поставил A Love Supreme на 47-е место в списке величайших альбомов всех времен и народов.

Джона Колтрейна нет в живых вот уже 47 лет. А игравший вместе с ним на записи A Love Supreme пианист Маккой Тайнер по-прежнему выступает

Даже кажущееся глубоко традиционным религиозное содержание этой пластинки, как и все духовное мироощущение Колтрейна, были для своего времени по-настоящему революционными. Христианская терминология его поздних альбомов шла рука об руку с терминологией тогда еще совершенно экзотических восточных религий.

Не получивший никакого систематического образования Колтрейн к концу жизни изучал не только Библию, но Платона, Аристотеля, Коран, "Бхагавадгиту", дзен-буддизм, Каббалу, и йогу.

На обложке альбома Meditations он писал: "Я верю во все религии".

Дух для него был понятием универсальным. А что может быть универсальнее, чем Любовь?

A Love Supreme.