Меир Антопольский

Немного друзей было у сионистского движения в 1930-е и 1940-е годы, еще меньше их стало после основания еврейского государства. И уж совсем наперечет были сторонники Израиля из числа политических и общественных деятелей Ближнего Востока. 

Пожалуй, наиболее последовательных друзей сионизма в ранние годы существования Государства Израиль можно было найти среди ливанских маронитов. Марониты — часть арамейского народа, потомков коренного населения Сирии и ее окрестностей со времен, предшествовавших арабскому завоеванию. Народ этот разделен на несколько христианских общин, из которых марониты представляются наиболее самостоятельной и активной группой. Постепенно отступая перед мусульманским давлением, в Средние века марониты утратили большую часть своих родных земель и сосредоточились в гористых районах Ливана, где занимались сельским хозяйством. Таким образом, несколько маронитских деревень на севере Израиля — это южная оконечность сегодняшней области их расселения. Надо сказать, что большинство маронитов в наши дни находится в эмиграции в Европе, Северной и Южной Америке, но до сих пор не теряет надежды на создание своего национального очага в Ливане. 

Еврейская община Ливана всегда была малочисленной, и на протяжении веков между евреями и ливанскими маронитами почти не было контактов. Однако по мере роста еврейского населения Палестины отношения налаживались — благодаря как довольно оживленной торговле через границу, так и политическим связям. Особенно убежденными сторонниками союза с евреями были патриарх маронитской церкви Антоний Арида и один из отцов ливанской государственности, президент Ливана Эмиль Эдде. 

В 1946 году, когда независимый Ливан уже был, а до провозглашения независимости Израиля оставалось еще два года, патриарх Арида посетил Иерусалим и подписал договор с Еврейским агентством. В договоре марониты заявляли о своей поддержке идеи создания еврейского государства и обещали всяческую помощь в деле еврейской иммиграции, а агентство подчеркивало, что не Ливан, а исключительно Палестина является пунктом назначения еврейских переселенцев. Интересно, что, когда весной этого года нынешний патриарх маронитов Бешара эль-Раи впервые посетил Израиль вместе с папой римским Франциском (чем вызвал немалое возмущение ливанских мусульман), этот договор упоминался в ливанской прессе как по-прежнему актуальный. 

В 1947-м другой маронитский иерарх, архиепископ Игнатий Мубарак, направил от имени общины письмо в комиссию ООН, занимавшуюся проблемами Палестины, призвав мировые державы поддержать создание Государства Израиль. В письме говорилось о том, что две страны должны стать убежищем от мусульманского диктата на Ближнем Востоке: Ливан — для христиан, а Палестина — для евреев. Дружеские отношения между двумя государствами, писал архиепископ, помогут укрепить мир во всем регионе. «Ливан требует свободы для евреев в Палестине так же пылко, как жаждет своей собственной свободы и независимости!» — закончил свое послание Игнатий Мубарак. 

Несколько раз до подписания мирного договора между Израилем и Ливаном оставался всего один шаг. Увы, раздиравшие Ливан гражданские войны не давали этому произойти, хотя несколько президентов страны — а по конституции Ливана президентом всегда становится представитель маронитской общины — были готовы к заключению договора. 

В 1970-х годах хлынувший в Ливан поток палестинских беженцев сильно осложнил ситуацию в стране. Положение ливанских христиан, которые из большинства постепенно становились меньшинством, со временем ухудшалось, на фоне чего портились и отношения с Израилем. На протяжении многих лет Израиль поддерживал — деньгами, медикаментами, оружием — христианские силы, противостоявшие палестинцам и сирийцам во время гражданской войны. Трудно судить, что именно стало причиной — недостаточность и плохое планирование этой помощи или другие объективные факторы, — но одержать победу христианам так и не удалось. Не помогло и прямое участие Армии обороны Израиля в боевых действиях в ходе Первой ливанской войны. 

После убийства президента-маронита Башира Жмайеля сирийскими спецслужбами возможность мира между Израилем и Ливаном всерьез более не обсуждалась. Маронитская община оказалась разделена на сторонников и противников Сирии. При этом многие из маронитов сражались плечом к плечу с израильскими солдатами в рядах армии Южного Ливана: сотни из них погибли в боях, многие с отступлением ЦАХАЛа из южных районов страны были вынуждены переселиться в Израиль. Единственным положительным результатом этого стало значительное укрепление израильской маронитской общины. 

Многие годы марониты были практически незаметны в общественной жизни Израиля. Однако в последнее время ситуация меняется. Члены общины не видят причин следовать курсу большей части арабского мира и вступать в конфликт с евреями. Напротив, они обнаруживают, что еврейское государство стало единственным местом на Ближнем Востоке, где христиане могут жить свободно и чувствовать себя в безопасности. Маронитская молодежь начала активно призываться в израильскую армию (по закону призыв для них добровольный). Сейчас в рядах ЦАХАЛа служит около трехсот солдат-маронитов, многие состоят в резерве или работают в полиции. 

Началось возрождение разговорного арамейского языка, до недавних пор считавшегося языком литературы и богослужений. Многие марониты предпочитают называться арамейцами, отказываясь считать себя частью арабской нации, даже если и говорят в быту по-арабски. Большая заслуга в этих переменах принадлежит арамейско-христианской ассоциации во главе с Шади Халулем. 

В результате израильская часть маронитской общины, бывшая до недавнего времени дальней окраиной своего народа, начала играть совершенно новую роль. Можно надеяться, что возможность свободного развития культуры и языка позволит маронитам Израиля оказывать влияние и на своих ливанских соплеменников. Это будет способствовать восстановлению давней дружбы между народами, а значит, и укреплению мира во всем регионе. 

Было бы неплохо, если бы примеру маронитов последовали другие национальные меньшинства, проживающие в Израиле. Но, конечно, для этого и евреям надо пройти свою часть пути, открыв сердца и двери тем из наших соседей, кто готов жить с нами в мире, и научившись видеть различия между неевреями. Среди них есть, увы, враги, но есть и друзья.