Артем Кречетников

25 лет назад началась революция в Румынии. Николае Чаушеску оказался единственным коммунистическим правителем Восточной Европы, который попытался удержать власть силой и поплатился за это.

За четыре месяца до свержения, во время празднования 45-летия освобождения Румынии от нацистской оккупации, он заявил, что "скорее Дунай потечет вспять, чем состоится перестройка в Румынии".

Эту фразу часто сравнивают с известными словами Эриха Хонеккера в январе 1989 года, что Берлинская стена простоит еще 100 лет.

Специалисты практически единодушно ведут отсчет новейшей истории с крушения стены и распада советского блока. Британский профессор Эрик Хобсбаум ввел в оборот термины "длинный XIX век" (от Французской революции до Первой мировой войны) и "короткий XX век" ( от 1914-го до 1989 года).

В течение нескольких месяцев коммунистические режимы в Польше, Венгрии, ГДР, Чехословакии и Болгарии посыпались, как костяшки домино. Румыния оказалась в этом списке последней. В СССР кардинальные перемены произошли спустя два года.

Историки связывают особый драматизм румынских событий с особенностями характера Чаушеску.

При этом он долгие годы занимал в "социалистическом содружестве" особое место, и какое-то время даже ходил в любимчиках у Запада.

Исследователи не видят здесь противоречия: всю жизнь главным для Чаушеску было не уступать ни людям, ни обстоятельствам и никому не подчиняться.

Из тюрьмы к власти

Будущий правитель родился 26 января 1918 года в семье крестьянина: как утверждал он сам, очень бедного, но, по имеющимся данным, владевшего тремя гектарами земли и отарой овец.

Чаушеску писал, что "с одиннадцати лет изведал капиталистическую эксплуатацию". В реальности "эксплуатация" заключалась в том, что он поступил в подмастерья к бухарестскому сапожнику, который разделял коммунистические взгляды и привил их ученику.

В 1933 году Чаушеску впервые попал в тюрьму. В 1940-1944 годах, при диктаторе Ионе Антонеску, находился в лагерях для "подрывных элементов".

"Чаушеску был ограниченным коммунистом-энтузиастом, который сам верил в проповедуемые им глупости. Это выглядело достаточно странно, и поэтому большинство заключенных избегали его", - вспоминал Штефан Костял, впоследствии ставший в социалистической Румынии генералом.

В заключении Чаушеску познакомился с лидером румынских коммунистов Георгиу-Дежем, что предопределило его дальнейший карьерный взлет. Какое-то время он возглавлял местный комсомол, в качестве министра сельского хозяйства беспощадно провел коллективизацию, потом был назначен начальником главного политуправления румынской армии.

После смерти Георгиу-Дежа в 1965 году на пост генсека претендовали три равных по силе потенциальных преемника, которые, в конце концов, договорились выдвинуть Чаушеску в качестве компромиссной управляемой фигуры.

Через несколько лет один из них при странных обстоятельствах застрелился из охотничьего ружья, а другого отправили послом в Латинскую Америку.

Социализм с румынской спецификой

Придя к власти, Чаушеску снял все преграды для выезда в Израиль румынских евреев, отменил глушение западных "голосов", разрешил читать зарубежную прессу и диверсифицировал внешнеэкономические связи.

Западногерманские фирмы, используя дешевую местную рабсилу, наладили в Румынии пошив качественных костюмов и рубашек, которые целиком отправлялись в Европу.

Построенный в Бухаресте отель "Интерконтиненталь" с иностранным менеджментом долгие годы был самым высоким зданием в Румынии.

На черноморском побережье появились курорты для валютных туристов, где царили вольные нравы.

Румыны покупали иномарки, пили "пепси-колу" и курили сигареты "Кент".

Чаушеску проводил политику баланса в отношении советско-китайского конфликта, сохранил неплохие отношения с Мао и в качестве посредника способствовал восстановлению дипотношений между КНР и США.

Румыния оказалась единственным государством Варшавского Договора, не участвовавшим в оккупации Чехословакии и в бойкоте Лос-Анджелесской олимпиады, за что ее глава получил Олимпийский орден.

В 1969 году Бухарест посетил Ричард Никсон. Таким образом, Румыния стала первой коммунистической страной, куда нанес визит президент США.

В 1970-х годах Чаушеску развернул демонстративную кампанию массовой подготовки резервистов для вооруженной борьбы в случае иностранной оккупации, не уточняя, каких потенциальных оккупантов, натовских или советских, он имеет в виду.

Но либерализма хватило ненадолго. По мнению историков, сильное впечатление на Чаушеску произвел китайский и северокорейский опыт, прежде всего, полная концентрация власти в одних руках и культ личности. И то, и другое в Румынии вышло далеко за рамки тогдашних советских и восточноевропейских стандартов.

Вернувшись из большого азиатского турне, Чаушеску провозгласил на пленуме ЦК 6 июля 1971 года идеологическую программу, известную как "июльские тезисы". Она включала в себя "дальнейшее повышение роли РКП в обществе", "патриотическое воспитание молодежи на стройках социализма" и усиление партийного руководства культурой для обеспечения "боевого, революционного настроя" в художественных произведениях.

Затем последовали ужесточение цензуры, усиление давления на инакомыслящих со стороны тайной полиции "секуритате" и поправки в устав партии, согласно которым генсек избирался не пленумом ЦК, а непосредственно съездом, что должно было застраховать его от случайностей вроде той, что приключилась с Никитой Хрущевым.

Азия в Европе

Пропаганда именовала Чаушеску "Полноводным Дунаем Разума", "Гением Карпат", "Героем из Героев" и "Работником из Работников".

Его личную безопасность обеспечивали около 40 тысяч сотрудников секретной службы. В 1978 году во время визита в Лондон на обеде в Букингемском дворце гость приказал своему слуге сначала попробовать его еду.

Переводились и популяризировались северокорейские книги и статьи об "идеях чучхе", а местные историки создали труды, в которых доказывали, что румыны - прямые потомки древних римлян.

В небольшой и небогатой стране Чаушеску выстроил грандиозный президентский дворец, уступавший по площади помещений только зданию Пентагона, а гражданам заявил, что ему "лично ничего не нужно", и вся эта роскошь "принадлежит народу".

Историк Михаил Восленский заметил, что семейственность проявляла себя во всех странах реального социализма, но только в Румынии и КНДР "сложились правящие династии". Супруга диктатора Елена Чаушеску пользовалась громадным влиянием, сын Нику стал губернатором и, по общему мнению, готовился в преемники.

"В интересах нации" власти запретили аборты и продажу противозачаточных средств женщинам, имевшим менее пяти детей.

Апофеозом националистической и изоляционистской политики стало объявленное в 1983 году решение полностью выплатить внешний долг в размере 21 миллиарда долларов и впредь законодательно запретить иностранные заимствования.

К восторгу официальной румынской пропаганды и советских антизападников, долг за шесть лет выплатили, но государству ради этого пришлось пойти на крайние меры: рационирование продуктов, включая хлеб и картофель, бензина и электроэнергии (гражданам разрешалось иметь по одной 15-ваттной лампочке на каждое помещение, холодильники и пылесосы были запрещены).

С 1987 года Чаушеску перестали приглашать с визитами в страны "большой семерки", а через год Запад лишил Румынию режима наибольшего благоприятствования в торговле.

С точки зрения Москвы, своенравие Чаушеску укладывались в рамки допустимого. В отличие от Имре Надя и Александра Дубчека, идейно чуждым и опасным его не считали.

Для рядовых жителей СССР наглядной демонстрацией парадоксов румынской жизни служили передачи Радио Бухареста.

Оно транслировало западную эстраду, а глушению не подвергалось, поэтому его охотно слушали.

Каждый час музыка прерывалась короткими выпусками новостей на непонятном языке, но слова "президенто-на Румуние-Николае-Чаушеску" легко вычленялись из дикторской скороговорки. Без перевода было ясно, что в соседней стране любимым лидером все начинается и заканчивается.

К пропасти с закрытыми глазами

По имеющимся данным, Чаушеску собирался инициировать создание нового политического и экономического альянса в составе Китая, Румынии, Албании, Кубы, Вьетнама и Северной Кореи вместо Варшавского Договора и СЭВ.

На последней встрече с Горбачевым 6 декабря 1989 года в Москве он вновь отказался проводить какие-либо реформы. Советский лидер в ответ предупредил о "последствиях", при этом подчеркивая необходимость сохранения руководящей роли РКП.

"Он постоянно почти механически повторял эту фразу. Ахиллесовой пятой Горбачева было стремление во что бы то ни стало сохранить коммунистическую партию, как в Румынии, так и у себя на родине. Дальнейшие события показали, что это была опасная иллюзия, и за эту политическую наивность он, бывший СССР, и некоторые его соседи расплачиваются до сих пор", - писал румынский дипломат Сильвиу Брукан.

По словам Брукана, секретные встречи между советскими представителями и некоторыми членами румынского руководства, на которых обсуждалась возможность мирной замены Чаушеску, шли с ноября 1988 года.

Впервые режим столкнулся с массовым сопротивлением в 1977 году, когда из-за повышения пенсионного возраста забастовали 35 тысяч шахтеров. Около четырех тысяч стачечников были избиты или репрессированы. Новые забастовки в промышленности, на сей раз не только с экономическими, но и с политическими лозунгами, прошли в 1986-1987 годах.

В апреле 1989 года западные СМИ опубликовали открытое письмо шести бывших крупных партийных деятелей о том, что Чаушеску ведет страну к катастрофе. Все подписавшие его были арестованы "секуритате" и высланы из столицы.

В октябре в городах появились листовки с призывами протестовать против "этого ненормального и его сумасшедшей".

24 ноября оказавшийся последним в истории XIV съезд РКП переизбрал 71-летнего Чаушеску на очередной пятилетний срок. Делегаты стоя аплодировали его речи 62 раза.

А 16 декабря началась революция.

Не бархатная революция

Спусковым крючком стал митинг в Тимишоаре, центре округа Тимиш, где жило значительное венгерское меньшинство. Участники протестовали против решения о депортации из страны пастора и правозащитника Ласло Текеша, венгра по национальности.

Волнения перекинулись на Бухарест, где на Оперной площади открылся бессрочный митинг с требованием отставки Чаушеску.

Вечером 19 декабря агенты "секуритате" открыли огонь по демонстрантам в Тимишоаре. Те в ответ заняли здание окружного комитета партии.

24 декабря: Чаушеску задержан, но в центре Бухареста люди еще прячутся от снайперов

Вечером 20 декабря Чаушеску, экстренно прервавший визит в Иран, провел телеконференцию с силовиками, приказав "стрелять по мятежникам без предупреждения" и доставить в столицу из провинции 50 тысяч "проверенных пролетариев".

На следующий день перед зданием ЦК был назначен митинг тех самых "пролетариев".

Выйдя на балкон, Чаушеску не сразу понял, что толпа состоит из его оппонентов. Он обозвал участников демонстраций "врагами революции" и "хулиганами", обвинил во всем западные спецслужбы и пообещал повысить среднемесячную зарплату на 100 лей (примерно четыре доллара).

Когда на восьмой минуте выступления толпа принялась освистывать его и скандировать: "Крыса!", по людям начали стрелять.

В общей сложности в Тимишоаре, Бухаресте и других местах погибли, по разным данным, от 162 до 1104 человек, свыше 3,3 тысяч были ранены.

В 10 утра 22 декабря Чаушеску издал указ о введении в стране военного положения, однако министр обороны Виктор Станчулеску приказал войскам оставаться в казармах. Власть перешла в руки Фронта национального спасения.

Конец

В 12:06 диктатор и его жена бежали на вертолете с крыши здания ЦК, окруженного толпой демонстрантов, пытаясь достичь то ли верных воинских частей, то ли секретного бункера, построенного на случай войны. Но экипаж посадил машину в чистом поле и велел высокопоставленным пассажирам убираться на все четыре стороны.

В тот же день супругов задержали в районе города Тырговиште и поместили в казарму военной полиции. Там же их судил чрезвычайный трибунал, сформированный на скорую руку из деятелей прежнего режима.

Николае и Елене Чаушеску предъявили обвинения в вооруженном выступлении против народа, подрыве национальной экономики и хищении примерно одного миллиарда долларов, размещенных на секретных счетах в зарубежных банках.

Они не проявили никаких признаков раскаяния, разговаривали с судьями пренебрежительно и уверяли, что сделали Румынию предметом зависти для всего мира.

По не вполне проверенной информации, супруги отвергли предложение подвергнуться психиатрической экспертизе, чтобы быть признанными невменяемыми.

25 декабря трибунал вынес им смертный приговор. В тот же день осужденных расстреляли у стены общественного туалета добровольцы-десантники.

По воспоминаниям участников событий, они до последней минуты не верили, что их могут казнить, и только когда им принялись связывать руки, поняли - конец.

Трупы показали по телевидению: поскольку в разных местах страны продолжались перестрелки, новые власти хотели продемонстрировать сторонникам Чаушеску, прежде всего сотрудникам госбезопасности, что дальнейшее сопротивление не имеет смысла.

Михаил Горбачев направил председателю Совета Фронта национального спасения, бывшему секретарю ЦК РКП Иону Илиеску послание: "Хочу заверить, что дружественный румынский народ встретит на путях обновления поддержку со стороны народов и руководства Советского Союза".

По словам помощника Горбачева по международным делам Анатолия Черняева, госсекретарь США Джеймс Бейкер 24 декабря якобы направил советскому коллеге Эдуарду Шеварднадзе секретную телеграмму о том, что в случае дестабилизации в Румынии Вашингтон не будет возражать против советского вмешательства. Но этого не потребовалось.

Заколдованный круг

Из всех диктаторов XX века казнили лишь двоих - Бенито Муссолини и Николае Чаушеску. Причем оба, что называется, угодили под горячую руку и были расстреляны без скрупулезного соблюдения юридических норм, а руководствуясь "революционным правосознанием".

Один из фундаментальных принципов юриспруденции гласит: никто не может быть осужден за деяния, не считавшиеся преступлением в момент совершения.

Дела против бывших коммунистических лидеров восточноевропейских странфактически развалились, поскольку защита указывала, что те действовали в рамках законов своего времени, а коммунистическая система как таковая преступной не признана.

В России в начале 1990-х годов выдвигалась инициатива "суда над КПСС". 

Ее противники утверждали, что виновными могут быть только конкретные люди, а "судить идею" нельзя.

Получается заколдованный круг: идею судить нельзя, и людей тоже нельзя.

Поэтому диктаторов, если и привлекают к ответственности, то не за то, что они были диктаторами, а за конкретные преступления: убийства, пытки, этнические чистки, стрельбу по демонстрантам.

И в этом случае доказать их вину бывает непросто. Правители сами не убивают, они лишь отдают распоряжения, зачастую устно, и людям, привыкшим понимать хозяйскую волю с полунамека.

Упорство и компромисс

В характеристиках заключенных, составлявшихся в советскую эпоху администрацией мест лишения свободы, фигурировала стандартная фраза: "Упорствует в пороках, на путь исправления не встал".

Высокопоставленные венгерские коммунисты сами инициировали реформы и стали респектабельными европейскими политиками.

Эрих Хонеккер до последней возможности противился переменам, но армию против сограждан все-таки не бросил. Ему - изгнание.

Румынский правитель сыграл ва-банк, и выражение "участь Чаушеску" сделалось нарицательным.

Историк Юрий Цурганов видит в этом урок для всех диктаторов. Видишь, что твое время на исходе, народ поднялся - уходи без крови, либо вступай в переговоры и обещай уступки. И стране, и лично тебе будет лучше.

"Поведение Чаушеску было достаточно мрачным на фоне других восточноевропейских революций, да и наших событий в августе 1991 года, и его конец закономерен", - полагает Цурганов.
По мнению историка, и восставшим народам, и мировому сообществу следует в интересах гуманности предлагать диктаторам своего рода "сделку с правосудием": отпущение прежних грехов и комфортабельную эмиграцию в обмен на отказ от сопротивления.

"В правовом и моральном смысле идея, возможно, и сомнительная, а с практической точки зрения очень даже неплохая, - говорит он. - Конечно, речь не идет о фигурах, подобных Пол Поту, но применительно к более или менее мягким диктатурам это реальный компромисс с обществом, на котором можно мирно разойтись".