Дмитрий Чубашенко

31 января Национальный банк Молдовы сообщил, что с международной компанией Kroll заключен контракт, по которому ей поручено расследовать подозрительные, а возможно, и мошеннические транзакции в Banca de Economii, Banca Sociala и Unibank.

Kroll, сообщает НБМ, должна будет также «определить возможные способы возврата активов этих банков». Раз надо возвращать, значит, эти деньги куда-то пропали. А может быть, их даже и украли. Расследование покажет.

О том, что же случилось, в самом общем виде можно узнать из другого сообщения НБМ, от 24 декабря прошлого года. В сообщении со скучным заголовком «О динамике основных финансовых показателей банковского сектора Республики Молдова в ноябре 2014 года» скрывается настоящая бомба.

«Эволюция показателей банковского сектора в ноябре 2014 года была сильно искажена рядом транзакций в особо крупных размерах в Banca de Economii, Banca Sociala и Unibank», - говорится в сообщении.

Расследуя «некоторые подозрительные трансферы», НБМ выяснил, что в ноябре активы BS выросли на 14 млрд. леев, BEM – на 2,37 млрд. леев, а у UB они сократились на 4,77 млрд. леев.

Объем «других активов» в BS вырос на 17,79 млрд. леев в результате уступки права требования по ряду кредитов иностранному юридическому лицу. НБМ обратился в суд с заявлением об отмене этой транзакции. Одновременно произошел рост депозитов в BS на 14 млрд. леев, из которых 11 млрд. были размещены BEM.

27 ноября Высшая судебная палата принимает решение о возвращении государству контрольного пакета акций BEM в размере 56,13%. За семь месяцев до этого, 25 апреля, на Фондовой бирже Молдовы российская компания «ВЭБ Капитал», 100-процентная дочка «Внешэкономбанка», приобрела 24,86% акций BEM, уменьшив тем самым долю государства до 33,38%. 30 апреля Илан Шор был избран председателем совета банка в качестве представителя российских инвесторов.

В тот же день, когда ВСП вернула пакет акций, приобретенный ВЭБ, в собственность государства, НБМ объявил о введении в BEM специального управления. 30 ноября такая же мера была принята в отношении BS, а 30 декабря — UB.

17 декабря Международный валютный фонд заявил, что введение спецадминистрации НБМ объяснялось «неспособностью этих банков предоставить необходимую информацию НБМ и серией подозрительных транзакций».

По данным МВФ, НБМ предоставил срочные займы этим банкам в размере, равном 3,5 процента ВВП. В 2013 году номинальный ВВП Молдовы составил $8 миллиардов. Начиная с конца октября, сообщал МВФ, НБМ продал $324 млн. из своих валютных резервов, две трети этой суммы вследствие интервенций в BEM и BS.

Официальные валютные резервы НБМ на 31 декабря 2013 года составляли $2820 млн. В течение последующих десяти месяцев они плавно снижались в среднем на $17 млн. в месяц, и на 31 октября составили $2650 млн. В ноябре резервы упали сразу на $284 млн. до $2366 млн., в декабре они снизились еще на $210 млн. до $2156 млн., а на 23 января 2015 года составляли уже $2025 млн.

За 2014 год валютные резервы НБМ сократились на $664 млн., и продолжали стремительно падать в январе 2015 года.

1 ноября обменный курс молдавского лея к доллару США составлял 14,75 лея за $1. За три месяца лей девальвировался на 21,6%. На 1 февраля курс равен 17,94 лея за $1. За эти же три месяца курс евро вырос с 18,57 до 20,34 лея за 1 евро. При этом на международных рынках за этот же период соотношение евро к доллару упало с 1,25 до 1,13.

Есть ли связь между сокращением валютных резервов НБМ, выводом активов из банков «группы BEM», как ее называют в отчетах МВФ, и девальвацией лея? Банковские эксперты уверены, что связь между этими явлениями самая прямая.

В опубликованной на сайте НБМ таблице, в которой обобщены основные денежные показатели центробанка, сообщается, что в январе 2014 года обязательства НБМ перед коммерческими банками составляли 5909 млн. леев. Этот показатель не менялся до июня, затем постепенно уменьшался, до 3509 млн. леев в октябре. В ноябре все перевернулось, уже комбанки были должны НБМ 200 млн. леев, а в декабре эта цифра выросла до 1979 млн. леев. Это означает, что в ноябре НБМ влил в комбанки 3,7 млрд. леев, в декабре — еще 1779 млн. леев. 

За 2014 год строка «Чистые требования платежей перед банками» в показателях НБМ изменилась с минус 5909 млн. леев до плюс 1979 млн. леев, то есть на 7888 млн. леев. За этот же период денежная база сократилась с 22319 млн. леев до 22275 млн. леев, или на 44 млн. леев. Если отнять эти 44 млн. леев от 7888 млн. леев, получим 7844 млн. леев. Это и есть эмиссия, которую осуществил НБМ в 2014 году, в основном, в ноябре-декабре.

Теперь посмотрим на валютный рынок.

В сентябре 2014 года объем валютных операций составил $747 млн., по сравнению с $1833 млн. в сентябре 2013 года. В октябре объем рынка достиг $870 млн. (в октябре 2013 года - $1815 млн.). Но в ноябре происходит резкий скачок -  до $3720 (!) млн., в 4,3 раза больше, чем в октябре, и в 2,3 раза больше, чем в ноябре 2013 года. В декабре объем валютного рынка составил $1330 млн.

Таким образом, за два последних месяца 2014 года объем валютного рынка превысил пять миллиардов долларов.

По данным НБМ, на 31 октября депозиты BEM составляли 9,5 млрд. леев, BS – 5,2 млрд. леев, UB – 7,2 млрд. леев. На 30 ноября эти показатели составили, соответственно, 8,9 млрд. леев, 14,6 млрд. леев и 2,7 млрд. леев. В течение ноября деньги «группы BEM» концентрировались в BS, откуда, как сообщит 24 декабря НБМ, и ушло за границу 17,8 млрд. леев. Эти деньги и предстоит искать нанятым НБМ английским банковским следопытам.

Очевидно, что в тех денежных потоках, следы которых собралась искать Kroll, растворились и десятки миллионов долларов, полученных «группой BEM» от российских банков, в частности, от «Внешэкономбанка» и «Газпромбанка». Очень вероятно, что именно это стало причиной объявления Илана Шора персоной нон-грата в России. Въезд в эту страну ему был запрещен на основании пункта 1 статьи 27 федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию". В этой статье говорится, что «въезд в Российскую Федерацию иностранному гражданину или лицу без гражданства не разрешается в случае, если: 1) это необходимо в целях обеспечения обороноспособности или безопасности государства, либо общественного порядка, либо защиты здоровья населения». Шор вряд ли подпадает под пункты о здоровье, общественном порядке и обороноспособности. Остается госбезопасность.

В случае с молдавской банковской аферой века Россия о своей госбезопасности побеспокоилась. Остается посмотреть, сделают ли то же самое в самой Молдове. По поводу этого возникают очень большие сомнения, потому что... Потому что тут мы подходим к самым интересным и главным вопросам во всей этой истории: что произошло в ноябре 2014 года в банковском секторе и на валютном рынке Молдовы? кто обеспечил рынок одновременно и леями, и валютой? и кто принял официальные решения на этот счет?

Еще в начале ноября денежные показатели банковской системы указывали на то, что курс доллара просто не может расти, потому что для этого не было соответствующей леевой массы. Но в ноябре все перевернулось.

Источники «Панорамы» в правительстве утверждают, что примерно 25 ноября решением кабинета министров (вариант — комитета по финансовой стабильности), которое не было опубликовано в Monitorul Oficial, было одобрено выделение BEM из резервов НБМ до 10 млрд. леев для стабилизации деятельности этого финансового учреждения. Это решение было продублировано Административным советом НБМ. И BEM получил эти деньги, возможно, не все 10 млрд. леев, но две трети от этой суммы точно.

НБМ дал рынку леи, сделав эмиссию, и тот же самый НБМ дал рынку валюту, которая скупалась на его же леи. Но эти деньги не пошли на те цели, которые были заявлены правительством и НБМ. Из BEM они ушли в BS, а затем растворились в тумане офшоров, где их и будут искать сыщики с туманного Альбиона.

Вся эта операция не могла быть проведена без одобрения на самом высоком уровне — премьер-министром Юрие Лянкэ и президентом НБМ Дорином Дрэгуцану.

Все было сделано очень быстро — решение поддержать BEM эмиссионными деньгами, скупка валюты из резервов НБМ, вывод денег за границу. А уже 27 ноября ВСП возвращает акции BEM в собственность государства, и НБМ вводит в банке специальное управление. В те же дни, как стало известно только сейчас, спустя два месяца после преступления, в лесу сгорела (сожжена?) инкассаторская машина BEM с важными документами, предположительно, по сомнительным кредитам на сумму в 11 млрд. леев.

Все это происходило в последнюю неделю перед парламентскими выборами, на которых, как нам говорят, победили «проевропейские» силы. 

Трудно избавиться от впечатления, что во всей этой истории те, кто ищет, и те, кого ищут — одни и те же люди.

По-моему, Kroll просто троллят.