Уже стало модным создавать проблемы на молдавской границе нашим российским гостям Вот и российский историк, писатель, телеведущий, автор и ведущий цикла программ «Кто мы?» на телеканале «Культура» Феликс Разумовский, прибывший в Кишинев по приглашению Международного медиаклуба «Формат А3», не избежал пристрастных вопросов в кишиневском аэропорту.

- Да, задавали какие-то вопросы, - признался нам Феликс Вельевич. - Какие-то вопросы специальные — кто, куда, зачем, а есть ли приглашение - мне впервые задавали только в Молдавии.

- Ваша телевизионная программа является долгожителем на российском ТВ, идет более двадцати лет. Говорит ли это об интересе к истории, особенно у молодежи?

- За это время были разные волны этого интереса. О каком-то едином интересе говорить трудно, да и не всяким интересам удовлетворяет та программа, которую я делаю. Я мало чем могу помочь человеку, интересующемуся занимательной историей, хотя, конечно, как всякий человек, работающий на телевидении, меньше всего хотел бы делать что-нибудь скучное, наукообразное, монографическое. Это исключено! Та программа, которую я делаю, она, все-таки, и по своему названию, и по своей сути, отталкивается от смыслов и посвящена смыслам истории. Думаю, сейчас как раз время — благоприятное для такого рода экспериментов.

«Славянские народы — в искусственном разрубе!»

- В 2012 году вы говорили о том, что население России остается расколотым и не удается решить проблему своего, «местного», русского единства. А с воссоединением Крыма эту проблему хоть отчасти удалось решить?

- Это наша давняя болезнь, которая не врачевалась, а ее загоняли вглубь. Конечно, это событие, безусловно, имело положительное влияние на какое-то самочувствие русского человека. Он взбодрился, понял, что национальный вопрос — это не пустой звук, что жизнь в России, русская жизнь не крутится только вокруг денег. Конечно, это какой-то врачующий эффект создало, но решить серьезные национальные проблемы, наверное — нет.

- Собирание земель может же служить методикой этого лечебного процесса?

- Думаю, мы тут в плену каких-то исторических аллюзий. «Собирание русских земель» — это история, которая нас отсылает к временам Московской Руси, к первым московским князьям, которые их собирали, будучи политически несвободными людьми. Думаю, что у нас немного другие задачи. Собирание земель... возникает неточная аллюзия, а за этой неточной аллюзией — сбой смысла.

- Саму идею о воссоединении России, Украины и Белоруссии, которую вы назвали несколько лет назад чрезмерно пафосной, можно окончательно похоронить?

- Если говорить о каких-то сиюминутных политических вещах, а мы только так привыкли свое местоположение обнаруживать в пространстве, то это бесполезно, праздный разговор. Но если говорить в пространстве большого времени, столетия, то, конечно, три главных славянских народа, которые находятся, здесь я могу использовать точное слово Солженицына, в «славянском разрубе». Это искусственный разруб! Отсюда ощущение неестественности этого процесса, а всякая неестественность, она недолговечна. Хотя политически, может быть, кажется, что так и должно быть.

«Бессарабия — русская земля!»

- По вашим словам, центральное понятие Русского мира - русская земля. Не знаю, как Молдову, но Приднестровье можно назвать русской землей?

- Русская земля — понятие абсолютно не политическое! А мы сегодня живем только в этих реалиях. Сейчас скажи только: «Молдова- русская земля». Все встанут на дыбы. Хотя никого это не обижает. Конечно, Бессарабия, являющаяся предшественницей современной Молдовы, безусловно, находилась в зоне притяжения Русской земли. Да, это была Русская земля. И это было благо!

- Вопрос — Бессарабия - русская земля — мы ведь рассматриваем с исторической точки зрения...

- Да, это надо оговорить, потому что если провести изящную редакторскую правку, это выглядит: а) глупо и б) абсолютно некорректно.

- Хорошо. Но ведь Приднестровье открыто заявляет о своей пророссийской ориентации и о том, что это часть Русского мира...

- Дело в том, что об идее Русской земли, о которой я все время говорю в своей программе, в России сегодня говорить, скажем так, несколько экзотично. Все проблемы и вопросы Приднестровья поставлены и решаются в политической плоскости. Если бы потратили эти двадцать пять лет после очередного русского краха или катастрофы на то, чтобы привести в порядок свое сознание, сейчас была бы совершенно другая ситуация. Но этого ведь нет! Поэтому соединить жизнеопределяющие смыслы для русского человека с сегодняшними политическими реалиями — совершенно ненужное занятие! Мы сами еще не до конца встали на этот путь национального самосознания, понимания того, из чего состоит русская жизнь, как это все может быть фундаментом реальной политики... На эти темы непривычно разговаривать, нет определенной культуры мысли, надлежащего образования. Как можно, когда мы сами не стали на твердую землю, кому-то что-то там предлагать?!

- Но пока вы встанете на путь осознания, Приднестровье могут задушить и экономически, и политически. У Приднестровья просто не хватит времени ждать...

- Могу сказать одно — если удастся под разные осколки Русского мира подвести, ощутить историческую почву, то все будет получаться нормально! Если мы будем заниматься только политикой, экономикой и информационными войнами, не удастся сохранить ни Приднестровье, ни Гагаузию. Ничего не удастся! Должна произойти трансформация в мозгах.

- Давайте коснемся вопроса переписывания истории на примере Молдовы. Чуть ли не официально говорят об оккупации Бессарабии в 1812 и 1940 годах.

- Все эти политические спекуляции возможны в ситуации, когда мы не знаем, что такое «Российская империя». Российская империя идет через запятую с Британской империей. Мы не знаем, чем они различались, а они различались принципиально. Дело в том, что организация этих политических пространств была принципиально иной! В России, например. Не было такого института, как Ост-Индская компания. Что такое Ост-Индская компания? Это пылесос, с помощью которого выкачивались ресурсы с этих периферийных колониальных территорий. Если говорить о каком-то пылесосе, в Российской империи он, скорее, работал в обратную сторону, то есть из Центра откачивались ресурсы на периферию. Из-за этого возникло оскудение Центра. Если понимать, что из себя реально представляла Российская империя, то все эти вопросы об «оккупации», об «угнетении» отпадут сами собой. И Бессарабия-Молдавия когда-то, в какой-то момент своей истории, входили в зону русского влияния.

- Сегодня уже не входит? У нас на улицах русская речь, телевизор вещает по-русски, в кинотеатрах фильмы идут на русском...

- Для серьезного и глубокого русского влияния на какие-то государственные, политические, культурные образования сегодня у нас сил недостаточно. Я даже не беру экономику. Наша культура находится в таком состоянии. А то, о чем вы говорите, в значительной степени можно назвать «силой инерции». Но это не значит, что это благотворное влияние сегодня сохраняется.

- Но у нас же общие менталитет, история, культура. Это же нас прочно связывает!

- Реалии сегодняшнего дня показывают, что не совсем. Этих связей оказывается недостаточно, какие-то другие факторы оказываются сильнее. Это надо признать. Существует такой закон - «Единство культуры». То есть на самом деле изменить менталитет народа можно только путем полной деградации или уничтожения этого народа. Если бы мы это серьезно понимали, то, конечно, того, что сегодня происходит между Россией и Украиной, даже невозможно было бы себе представить! В культурном смысле это национальное самоубийство.

«Национальных элит ни в России, ни в Молдавии сегодня нет!»

- Почему-то этого не понимают наши политики, которые кричат об объединении с Румынией...

- Несмотря на то, что мы распались достаточно давно, но интеллектуально мы все вышли из Советского Союза. А это значит, что людям, которые сегодня принимают стратегические решения, надо привести в порядок свое сознание. В таком случае, развитие Китая на этом фоне показалось бы нам игрушкой. Такая ерунда всего-то - привести в порядок русское сознание! Но этого ведь нет! Мы сегодня живем на уровне национального и исторического подсознания. Если у человека работает сознание, он может активно влиять на ситуацию. А подсознание — это такая пассивная форма. На уровне чувств человек понимает, что Крым - наш, надо двигаться сюда... Подсознательно он это понимает. А как это сделать? А сознание у него работает совершенно не в том направлении.

- Получается, и у молдавских политиков сознание работает не в том направлении?

- Конечно! В значительной степени. В этом вся проблема. Чтобы сознание работало в нужную сторону, есть реальный национальный опыт, надо им воспользоваться, освоить и осмыслить. Процесс осмысления и будет процессом отстройки этого сознания.

- То, что это до сих пор не сделано, говорит о нежелании осмыслить этот опыт?

- Потому что другой опыт оказывается проще, понятнее, легче, выгоднее. Некоторые события, о которых мы сегодня говорили, не могли произойти даже пять лет назад. Притяжение, обаяние и авторитет у глобалистского проекта, ресурсы, которые были задействованы, что никто в другую сторону даже не смотрел! Но этот проект стал пробуксовывать и негативные процессы стали необратимы. Кое-кто стал смотреть в другую сторону. Но для кого война, а для кого мать родна! Кто-то стал в этой мутной воде рыбку ловить. Другое дело, если бы в России и в сопредельных с ней государствах видели бы национальную элиту, которая поступает не из корыстных побуждений, а из нацио­нального интереса. Но национальная элита в России сегодня только появляется!

- А что тогда о Молдове говорить?

- Вот в этом-то и проблема! Поэтому Молдавия так легко попадает в орбиту глобалистского проекта. Не потому, что это сулит процветание, нет! Отдельным личностям — да. Да и Россия еще недавно пыталась встроиться в этот проект. Сейчас происходит полная перенастройка мирового сознания или, по крайней мере, должна происходить. В этом смысле мир меняется, и Россия меняется. Тот, кто не сможет измениться, тот проиграет!