Корреспонденту BBC Travel удалось получить доступ в школу профессионального сумо Арасио, и он подготовил репортаж изнутри этого обычно закрытого для посторонних глаз спорта.
Крупнотелые борцы сумо из хэя Арасио начинают устало шевелиться. Молодой рикиси (так называют борцов сумо), спотыкаясь о раскладушки и раскинутые в стороны конечности, пытается пробудить своих собратьев от глубокого сна. Некоторые с трудом продирают глаза, другие отгоняют назойливого новичка и вновь проваливаются в дрему. На часах полшестого утра, на улице холодно, а борцов ожидает многочасовая изнурительная тренировка на заброшенной автомобильной парковке на окраине города Осака.
В хэя (профессиональной школе, называемой также комнатой сумо) рикиси живут и тренируются. Она временно переместилась в Осаку из Токио, где базируется обычно, для участия в одном из шести ежегодных турниров. Мне удалось получить доступ к борцам в дни, предшествовавшие мартовскому турниру (басё) в Осаке, и своими глазами увидеть повседневную жизнь причастных к этому спорту.
Выбравшись из постели, рикиси умываются и одеваются для тренировки, собирая свои волосы в пучки-тёнмагэ и повязывая на свои необъятные чресла трехметровые пояса-маваси. Они не завтракают - чтобы замедлить метаболизм и повысить аппетит - и начинают день под аккомпанемент тоскливого урчания своих пустых желудков.
Город Осака
За неделю до начала турнира борцы перебазировались в Осаку
Борцы двигаются как флотилия кораблей на высоких волнах, потом скатываются вниз по узкой лестнице в небольшой шатер. Там они приступают к подготовке дохё - священной круглой площадки, на которой проходят сумоистские поединки. Когда глиняный пол как следует подметен, а границы круга размечены по всем правилам, борцы бинтуют старые травмы, подтягивают пояса и приступают к растяжке.
Они сгибаются в невероятные позы с легкостью, напоминающей о податливости сырой глины, и с грацией, которая заставляет перестать обращать внимание на их колышущуюся объемную плоть. Один борец, чьи гигантские плечи без перехода сливаются с затылком, как ни в чем не бывало садится, раскинув мощные ноги на угол в 90 градусов. Еще один уткнулся головой в колени, и его бока покрылись складками, как сложенный пополам матрас. Все это происходит в полной тишине, и в воздухе отчетливо витает ощущение почти религиозной церемонии.
Сумо - это спорт, в котором отчетливо прослеживается духовная составляющая. Историки сходятся во мнении, что он берет начало в периоде кофун, в районе III века нашей эры. Поединки тогда были частью ритуалов, они проводились на священной земле храмов в присутствии священнослужителей и других религиозных фигур. Как следствие, многие практики сумо были заимствованы из синтоизма, официальной религии Японии. В XVII веке, когда некоторые поединки организовывались для того, чтобы собирать средства на общественные строительные проекты, эти ритуалы постепенно начали превращаться в спортивные мероприятия.
Сумо трансформировалось в бизнес, а рикиси стали профессионалами. Известность борцов росла по мере роста продаж гравюр, изображавших нашумевшие схватки, и таким образом секретный спорт синто постепенно перешел в ранг опиума для японского народа. Понемногу вполне очевидная удаль борцов начала выходить на передний план, затмевая неосязаемую божественную силу, и сумо из разновидности молитвы превратилось в зрелище.
После растяжки хэя приступает к основной части тренировки. Некоторые борцы стали выжимать гантели с яростным выражением лица, другие присели на корточки в позу суриаси и перемещаются по дохё, не отрывая ног от пола. Рикиси помоложе начинают отрабатывать упражнение, которое часто пытаются пародировать непосвященные: сико, при котором ноги попеременно поднимаются в стороны и вверх, борец хлопает по бедрам ладонями и присаживается на корточки. Это упражнение задумано для того, чтобы укреплять мышцы корпуса и, по крайней мере символически, отгонять злых духов.
В сумо очень большое значение имеют традиции: все его визуальные атрибуты имеют скрытый смысл, а наследие прошлых лет увековечено в физических объектах. Дохё символизирует священную землю храмов, где раньше проводились поединки; прически борцов напоминают о том, как носили свои волосы древние самураи; а судьи, облаченные в одеяния синтоистских священников, носят кинжал в качестве напоминания о тех временах, когда судья совершал ритуальное самоубийство-сепукку, если допускал ошибку во время состязания.

Борцы сгибаются с легкостью, напоминающей о податливости сырой глины, и с грацией, которая заставляет перестать обращать внимание на их объемную плоть
Тренировка рикиси кажется инстинктивной, от растяжки до сико она течет плавно и неостановимо, как река. С той же неизбежностью двое борцов оказываются в кольце дохё, готовые к спаррингу. Они садятся на корточки друг напротив друга: две головы слегка покачиваются над горами напряженных мышц, готовых к рывку; две округлые потные спины подергиваются и поворачиваются; две набедренные повязки глубоко врезаются в складки жира. Вдруг, следуя сигналу едва заметного поворота запястья, борцы бросаются друг на друга, и по шатру разносится хлопок сжатого воздуха, вытесняемого соударением колышущейся плоти.
Борцы толкаются, рвут и теснят друг друга до тех пор, пока один из них не теряет равновесие и не выпадает из кольца. Поднявшись, задыхаясь, соперники отряхиваются и вежливо кланяются друг другу. Разочарования от поражения не чувствуется, равно как и самодовольства от победы - они просто молча, уважительно возвращаются по местам.
Это ощущение уважения становится еще более явным, когда появляется самый старший борец хэя. Сококурай - китаец монгольского происхождения, он один из лучших сумоистов, и его поединки смотрят по национальному телевидению миллионы людей. У него даже есть свой фан-клуб. Он весит 140 килограммов, у него лопатообразные руки и совершенно плоское лицо.
Борцы толкаются, рвут и теснят друг друга до тех пор, пока один из них не теряет равновесие и не выпадает из кольца
Борцы теснят друг друга до тех пор, пока один из них не теряет равновесие и не выпадает из круга
Сококурай входит в шатер, будто преодолевая сильное речное течение, и садится в углу. Он перепоясан белоснежным поясом, полагающимся сэкитори (борцам высших рангов), и глядит спокойно на застенчиво-уважительных учеников. На дохё он борется с той же легкостью, с которой ведет себя вне ринга. Его молодые, рьяные соперники бросаются вперед как неуклюжие тараны, он же спокойно встречает их и перепроваживает за пределы площадки. Чем больше стараются молодые рикиси, тем безмятежнее, на первый взгляд, ведет себя опытный борец.
"Все начинающие борцы хотят стать сэкитори, но на турнире им не выпадает шансов встретиться с соперниками такого уровня, - объясняет мне Сококурай. - Поэтому они особенно сильно стремятся победить меня на тренировке".
Большинство новичков агенты-тренеры находят в возрасте около 15 лет, еще в школе. Они идут в сумо за славой и богатством. Они хотят жить как сэкитори - с фан-клубами, большими призовыми деньгами и прислугой. Но взамен они получают незавидный букет из утомительного труда и унижений.
Сэкитори освобождены от многих бытовых обязанностей, могут жениться и жить за пределами хэя, но новичкам приходится готовить еду, убирать и прислуживать старшим, да еще и тренироваться по много часов в день.
В перерывах между схватками борцы отрабатывают упражнение под названием буцукари-гейко: один из борцов бросается на стоящего партнера и толкает его с одного края дохё на другой, до тех пор, пока не вытолкнет за пределы круга. Затем они разворачиваются, и пассивного борца толкают в обратном направлении. Упражнение повторяется примерно шесть раз, и с каждым разом толкать увесистую тушу становится все труднее.
Один из молодых борцов, выбившись из сил после всего лишь третьего повторения, беспомощно пытается вытолкать из круга своего куда более крупного партнера. Он тяжело дышит и стонет, усталость постепенно переходит в летаргию, а потом - в смирение. С расслабленными мышцами и закрытыми глазами он беспомощно висит в объятиях партнера. Никто вокруг не пытается его подбодрить. Другие борцы остаются за пределами круга, продолжая выполнять растяжку и сико, не обращая внимания на происходящее вокруг. Несколько минут обессиленный борец так и стоит, будто уснув. Его партнер поглядывает на него криво.
Наконец, не сумев собрать последние силы, молодой рикиси сдается и уходит из круга. Он глубоко дышит, на лице слезы и гримаса усталости. Он прячется в углу шатра, повернувшись спиной к своим товарищам.
"Жизнь молодого сумоиста тяжела, - говорит Сококурай. - Надо быть терпеливым, сильным и дисциплинированным, и если в тебе все это есть, то, быть может, ты чего-то и добьешься".
Утро продолжается, сопровождаемое запахом пота и влажными шлепками тяжелых тел. Дыхание борцов становится все тяжелее, поединок за поединком оставляют на их телах царапины, красные отпечатки и фиолетовые синяки. Примерно в полдень, после четырех часов тренировки, рикиси садятся за обед: 11 грозных глыб усаживаются, скрестив ноги, у низкого стола в комнате по соседству с их спальней. И здесь соблюдается иерархия: первыми едят старшие.
Меню, однако, у всех одинаковое. Главное блюдо в сумо - это тянконабэ, или "тянко", как его называют борцы. Оно состоит из бульона-даси, сладкого рисового вина, китайской капусты, курицы или другого мяса. Борец может съесть от шести до 10 плошек за один присест (а это около 10 тысяч килокалорий), но ушедший в отставку сумоист Такамисуги однажды отличился, съев, как уверяют, 65 порций. Ограничений по весу в этой борьбе нет, поэтому спортсмены пытаются набрать преимущество за счет килограммов.
Комната наполнена какофонией, в которую сливаются звуки прихлебываний, причмокиваний и голосов. 21-летний борец Госи, весящий 126 килограммов, терпеливо ждет, пока парикмахер-токояма поправляет ему прическу. За ним Сококурай дает интервью пресс-секретарю хэя, который тушуется и нервничает в присутствии своего кумира. Остальные рикиси, согнувшись над своими бездонными плошками, концентрируются на еде: обед важнее пустой болтовни. На минуту атмосфера становится легкой, доброжелательной и расслабленной - сейчас ее не омрачают жесткие традиции или перспектива изнурительной тренировки.
Приезжает владелец хэя, Судзука-сан. Он высокого роста, у него вытянутое лицо бывшего сумоиста, его тело как бы проседает под ним, когда он движется. Но в его запавших глазах светится серьезность. Борцы опускают глаза в миски и ждут неизбежного.
"Тренировка продолжится через три часа. Пока отдыхайте", - произносит он несколько быстрее, чем им хотелось бы.
Рикиси еще пару секунд сидят за едой, глотая последний кусок теперь уже с меньшим удовольствием. Изнуряющая рутина продолжается, и им остается лишь надеяться, что будущая слава станет для них достойной наградой.