Николай КАРАЧЕНЦОВ обычно говорит о себе в третьем лице: “артисту пора идти”, “артист устал”... Но ни о какой мании величия не может быть и речи. Караченцов — человек ироничный, добрый и легкий. Для многих его поклонников он “начался” с роли Тиля Уленшпигеля в рок-опере “Тиль”. Спектакль уже не идет на “ленкомовской” сцене, однако красный шутовской колпак Тиля стал эмблемой театра. Но в том-то и дело, что, вспоминая Тиля, мы представляем только Караченцова. Он играл неистового, хулиганистого, чертовски обаятельного фламандца почти два десятилетия, и у него не было дублеров. Наверное, начало и продолжение творческого пути могло быть иным, но все сложилось именно так: лицедей Тиль определил лицедейскую дорогу своему создателю.

ЧЕЛОВЕК, С КОТОРЫМ КОМФОРТНО

Кинорежиссеры почему-то реже видят в Караченцове романтика. Хотя казалось бы... Благородная, импозантная внешность, мужественная хрипотца в голосе, горящие глаза, стать и удаль, подкрепленные великолепной спортивной формой. Между тем Марк Захаров, снимавший в своих фильмах всех ленкомовских актеров, не пригласил Караченцова сыграть ни Медведя, ни Ланцелота, ни Мюнхгаузена. Актер остается в его глазах персонажем сугубо театральным. Факт: сняв Караченцова в “Двенадцати стульях”, Захаров поместил его... на сцену театра Колумба.

Кажется, и самому Караченцову не хватает романтического материала — он тяготеет к лирике, поэзии. Сам придумал телефильм, в котором не только сам исполняет романсы на стихи Александра Пушкина, но и появляется в образе самого поэта... Есть актеры, которым нравится экспериментировать, — они находят удовольствие в частой смене характеров, красок, портретов.

Других и на экране мы воспринимаем такими, какие они есть в реальности, — это типажные актеры. Караченцов — актер редкий, даже уникальный. В нем совмещено и то, и другое. С одной стороны, — мхатовская школа переживаний, с другой, — ленкомовский эстрадно-цирковой фейерверк. Караченцов всегда органичен, спокоен, он безупречен в любой режиссерской системе, лишь бы партнеры были профессионалами. Многие друзья отмечают его редкий талант вселять уверенность в окружающих. С ним надежно, спокойно, комфортно — качество не столько профессиональное, сколько человеческое.

С РАКЕТКОЙ ПРОТИВ БОРИСА ЕЛЬЦИНА

Петь Караченцов начал раньше, чем сниматься, — в рок-опере “Тиль”. А с экрана впервые зазвучал его голос в фильме “Собака на сене”. Теперь он автор пяти собственных CD, на которых записаны песни Максима Дунаевского (его друг по теннису) и Ильи Резника. Очарованная голосом актера, Елена Суржикова заявила, что будет писать только для Караченцова. А главное — про него самого. Она предложила ему сама четыре песни.

В том числе и “Высший пилотаж” — в ней автору удалось провести параллель между жизнью актера и жизнью пилота, который не может жить без немыслимых “крутых виражей”. Близкие знакомые Караченцова подтвердили: это песня о нем. Он контактный, но не тусовочный — предпочитает работу общению. Хотя в теннис поиграть — всегда пожалуйста. В паре с телеведущим Борисом Ноткиным он выиграл турнир “Большая шляпа” и получил право сразиться с Борисом Ельциным. Игру он проиграл, но она была честной. В быту неприхотлив — тарелка макарон по-флотски и котлета заменят ему все ресторанные изыски. Он ужасно дорожит своим домом.

ЕГО ДЕВОНЬКА

Караченцов женат давно — на актрисе Ленкома Людмиле Поргиной. Это была любовь с первого взгляда, хотя не сразу осознанная. “Когда я поступила в театр, мне сказали, что я ввожусь в спектакль “Музыка на 11-м этаже”. Я пришла посмотреть спектакль. На сцену первым выскочил Саша Збруев, и зал заревел. А потом выскочило нечто — орущее, лохматое, во-от с такими зубами, двумя огненными глазами и длинными волосами. Я увидела его и подумала: “Если он станет моим мужем, жизнь можно считать бессмысленной”.

И этим человеком был Коля Караченцов, который позднее стал моим мужем...” Теперь они друг без друга не представляют жизни. Когда у Людмилы случился гипертонический криз, он прибегал к ней каждый день хоть на пять минут и каждый раз почти шепотом, будто боялся сглазить, произносил как заклинание: “Все нормально, ты будешь жива, здорова, мне врачи сказали”. И бежал на съемочную площадку, цепляясь за работу как за спасательный круг. Работал по 20 часов в день. “Когда я увидела его в разных носках: одном — белом, другом — синем и с абсолютно зеленым лицом от страха меня потерять, — я поняла, что просто обязана выжить”.

Караченцов открыто признается: “Людмила для меня в этой жизни — все. И все, что я делаю, только для нее”. Он называет ее Девонькой. Марк Захаров как-то заметил: “Коля, многие не верят, что вы такой хороший, считают, что вы умело работаете на публику”. На что Караченцов ответил: “Разве я должен что-то кому-то доказывать? Просто я так живу”. В 1978 году у них родился сын Андрей. Сейчас он учится на факультете международного права в МГИМО, интересуется адвокатурой. Почему не продолжил династию? “Как можно быть актером в такой семье? Стать выше папы невозможно!”

ВООРУЖЁННОЕ ДЕТСТВО

В актеры Караченцов попал благодаря маме: она была балетмейстером, много лет работала в Монголии, Сирии, создала с нуля балет во Вьетнаме. Сын с детства мечтал стать танцовщиком. Однако мать была категорически против этой мечты — отдала все силы, чтобы сын увлекся более мужским занятием. Поначалу он совершенствовал свое тело из-под палки, однако потом загорелся этим делом. Сын боялся совершить поступок, за который было бы стыдно перед матерью. Родился он на Чистых прудах — ходили с ножичками, дрались двор на двор. “Меня миновала судьба красоваться с наколками только потому, что я представлял лицо матери, увидев меня с тату”. Мать поддержала желание сына стать актером. Он, как только перешагнул порог Школы-студии МХАТа, осознал, что никуда оттуда не уйдет. После окончания попал в Ленком. Уже три десятка лет он верен своему выбору.

На его первую роль в фильме “Красная площадь” никто из режиссеров даже внимания не обратил. Перелом в его судьбе пришелся на 1974 год, когда в него поверили сразу два режиссера: Геннадий Полока — “Одиножды один” и Виталий Мельников — “Старший сын”.

ВЕСЬ В СКАНДАЛАХ

Ирония судьбы, но актера преследуют скандалы. Когда он уверенно входил в десятку самых популярных актеров, ему не было спасения от поклонниц. Одна история, очень нелицеприятная, выплеснулась на страницы газет. Одна девушка, поэтесса, ходила за ним по пятам, даже спала под дверью его квартиры. Каждый день она писала своему кумиру письма в стихах. Даже попросилась работать в Ленком, в костюмерный цех, чтобы быть ближе к своему кумиру. В просьбе ей отказали в грубой форме. Оскорбленная девушка выпила для храбрости вина и выбросилась из окна общежития.

“Ко мне иногда приходят письма с угрозами покончить с собой. Я не знаю, провокация ли это или искренняя боль. Мой опыт показывает, что лучше нереагировать никак”. Вторая история, стоившая актеру крови, связана с рекламными роликами одной из ведущих фирм. Фирма пригласила для “озвучки” актера, голос которого очень похож на голос Караченцова. Друзья предлагали подать на фирму в суд, но актер этого делать не стал, хотя издержки мистификации ощущал долго. Это был не первый скандал подобного рода. На заре своей карьеры (еще до Лени Голубкова) голосом лже-Караченцова вещала и фирма “МММ”. Но, несмотря на преследующие актера нелады с фирмачами, он продолжает гулять по ночной Москве. “Как только я начну бояться гулять по ночной Москве, надо уезжать. Тогда это не моя Москва...”

НЕПРИМИРИМЫЙ КОММУНИСТ

Ходят байки о принципиальности и общественной активности актера. Когда он в юности потерял комсомольский билет, сам попросил товарищей наказать его построже! Просил выгнать его, недостойного, из комсомола поганой метлой: мол, не место в организации тем, кто не дорожит членской книжкой. “Хотел, чтобы меня выгнали, а я потом кровью заслужу право называться комсомольцем. Идиот, одним словом!” В партию он вступил очень рано (в 1968 году) по высоким идейным соображениям. “Я искренне верил, что в партию принимают самых достойных, поэтому старательно готовился к борьбе со всякой мерзостью, мешавшей нашей стране жить и процветать. Я был не просто идейным — оголтелым. Активничал на партсобраниях, демонстрируя принципиальность и непримиримость”.

Если согласиться с утверждением, что каждый из нас несет некое послание человечеству, то послание Караченцова можно сформулировать как добрую уверенность. Он энергичен и заряжает положительной энергией всех, кто с ним соприкасается. Ни полотно киноэкрана, ни театральная рампа не препятствуют этой вполне физической операции. И в этом уникальность Николая Караченцова, в этом его соответствие понятию “артист”, как он себя иронически называет.