В бытность министром при малейшей оказии вы  призывали  потреблять молдавское заводское вино, а не домашнее или другие напитки.  И на любой встрече появлялись с бутылкой вина-презентом (так о вас говорят). Это делалось «по долгу» звания или вы действительно такой поборник отечественного виноделия?

Я делал это по долгу службы, но со всей душой. По образованию я  — техник, изобретатель. Много где бывал и что видел. Попав в министерское кресло, я всерьез задумался: «А что на самом деле хорошее есть в нашем сельском хозяйстве?» И пришел к безрадостному выводу: кроме вина мы очень мало что умеем делать по-настоящему хорошо. Можно, конечно, много хвалить друг друга и самообманываться, что мы и делаем на всех уровнях, вплоть до самых высоких, но это так. Именно вино – это тот молдавский продукт, который и американец, и немец, и японец, и русский, действительно ценят. И именно виноделие – это то, что нас отличает от других. В Китае, Японии тоже говорят о вине, но, извините, слушать смешно. Они без понятия, что это такое, как его производить. Любого молдаванина возьми, он знает о вине все. Сын от отца, тот – от своего, передают и знания, и уважение. Вино – это как народная песня. И это наше огромное преимущество! Но, вынужден сказать, это и наша беда…

В смысле?

Дело в том, что у большинства из нас такое мнение, что вино может делать, простите за экспрессию, любой дурак в любом месте: в гараже, в подвале. И каждый считает себя большим специалистом. Потому и реформа, которую мы проводили в виноделии, встретила очень большое сопротивление.

А кто сопротивлялся?

Многие. И среди чиновников, и в ученых кругах, и даже среди виноделов. Да и обществу нужно было многое разъяснять.  Я говорю о введении системы географических указаний. Без этой реформы мы бы не могли  подписать Соглашение о свободной торговле с ЕС. Авторы этой системы французы и понятно почему. Над своим шампанским они работали сотни лет, начиная с Dom Perignon, не для того, чтобы какие-то умники в другой стране переняли и продавали под этим же названием. Мы с европейцами тоже над этим думали. Ну чем отличается молдавское каберне от французского?  И это сорт каберне, и то. И технологии те же. Что этот выжимает, что тот.  Но отличие есть, географическое, в местности, в  почве, климатических условиях. И в этом смысле Шампань  одна и второй быть не может. И французы нам говорят, если у вас, молдаван, есть каберне, будьте здоровы! Но пусть это будет каберне из Штефан Водэ, Ниспорень и т.д.  Но не трогайте наше Бордо, Бургонь, Шампань. И мы должны были это сделать, хотим мы или нет. По этим правилам работают все виноделы мира. Да, мы что-то потеряем от того, что не будет шампанского и коньяка, но пройдет время, я уверен, что к нам будут приезжать и спрашивать, а у вас Крикова есть? Мы хотим Крикова! Но чтобы эту систему ввести, через какое же  сопротивление  пришлось пройти! У нас ведь все говорят о реформах, но в действительности их никто не хочет.

А поводу домашнего вина. Оно-то чем мешало?

Объясню. Я ничего не имею против хорошего домашнего вина, свежего, в октябре или на новый год. Но если сейчас в июне месяце  кто-то скажет, мол пей мое домашнее вино, оно отличное, то ему нужно плюнуть в лицо. Потому что это неправда, и уж тем более, это не то вино, с которым нужно выходить на мировой рынок. Да, это звучит жестко, но я сознательно и раньше, и сейчас, выражаюсь  именно так, чтобы привлечь к этой проблеме внимание.  У нас часто можно услышать: «У меня бочке 25 лет!» Так в этой бочке сейчас есть все, что хочешь: и грибки, и всякая другая зараза. Расскажу о моем личном опыте. Я работал на одну английскую компанию. К тому времени я построил себе дом, сделал подвал, поставил там 500-литровую бочку вина, для себя. И вот привожу я к этой своей бочке как-то англичанина-партнера. Такой гордый и деловой. А он, бедный, такой обходительный и вежливый, ну, видно было, до какой степени мучился, когда пил. И тогда я понял, что это все не то. Быстро продал и бочку, и кадку, и пресс. Потому что почувствовал себя таким примитивным. Хоть бочка и новая была. И давно уже покупаю у фабричных производителей, действительно хорошее бутылочное  вино.

Но неужели вы думаете, что можно убедить молдаван с подвалами и бочками не пить свое вино, а идти покупать его в магазине?

Но надо убеждать, что  делать. Хоть может из меня и не самый лучший промоутер. Если хозяин хороший, и каждый год, как положено,  чистит бочку, пусть сам пьет и соседа угощает и даже соревнуется с ним, что лучше: его каберне или соседский рислинг. Но всему свое время и место. Ведь даже если у тебя отличный трактор, который ты сам из всего, чего мог, собрал и прекрасно пашешь им землю, в город на свадьбу или даже просто по делам ты купишь себе Mersedes, Nissan, Volkswagen. На тракторе не поедешь. Так и с вином. Если вы собираетесь по какому-то поводу, с друзьями, иностранными гостями и даже семьей, ну почему не открыть бутылку хорошего вина?  Я уже говорил, что даже для меня физика-математика, было открытием, насколько серьезная технология стоит за каждой бутылкой вина, сколько в ней знаний, труда. И как это непросто организовать фабричное производство. Какое для этого нужно оборудование, лаборатории! И это то, что у нас получается. Когда мы представляли Rara Neagra в Нью-Йорке, то 40 дилеров встали, аплодируя: «Ну, это невозможно!» Ну, как не гордиться!

Но, если мы такие умные, почему же мы такие бедные?!

Ну, здесь тоже не все так просто. И производители есть разные, к одним очередь стоит, а другие никак продать не могут. Так надо думать, почему. И потом, ведь все-таки, эмбарго – это большой шок. Люди потеряли миллионы. А эти деньги (чаще всего) – банковские кредиты. И брались они, особенно крупными производителями, нередко на дорогие машины и офисы.  Доходы раньше были большими, вот и не считали. И еще. Хорошие менеджеры быстро перестроились и нашли новые рынки. Но я знаю многих, кто все сидит и ждет: а вдруг откроют опять россияне. А вино в стоках портится и, думаю, им хорошего вина уже не произвести.  К тому же, все еще сказывается этот менталитет, что можно пробовать гнать клиенту бормотуху. Это россияне когда-то приучили, такое заказывали. Но и тут зависит от менеджера. Один, когда возникла проблема с качеством вина в Японии, смотался туда, быстро все уладил. А другой, давай спорить, доказывать, что мне японцы звонили в недоумении. Такой, конечно, на рынке не останется.

С экспортом относительно ясно, но как, все-таки, внутреннюю культуру потребления вина стимулировать, когда в магазинах и особенно ресторанах, итальянское вино сегодня можно купить в разы дешевле молдавского?

А тут согласен. Но я бы пояснил две вещи. Во-первых, вино, которое продается на внутреннем рынке, должно быть таким же, что и экспортное. А у нас, скажем правду, всё пока как и было в СССР. Что же касается цен, это, извините, сущий идиотизм!

Подтверждаю, опять же, собственным опытом. Я чаще всего покупаю у виноделов. Но как-то повел членов миссии FAO в ресторан, очень хотелось похвастать нашим молдавским вином. У меня было 2 300 леев в кармане  и  нас было пятеро.  Я  заказал три бутылки вина и легкую закуску.  Винами они остались очень довольны.  Мне приносят счет – 2 600 леев. Хорошо у меня была банковская карточка. Я тогда заинтересовался, а сколько же стоит бутылка вина? Смотрю, 800 леев (!) Ведь это же настоящий государственный саботаж! 400% наценки. И иностранцев отпугнет, и свои от ужина под такое вино обанкротятся.

Рынок рынком, но разве государство не может на это влиять, ведь речь о защите местного производителя?

Да может, конечно, и должно! Я говорил об этом в правительстве. Несколько раз эту проблему затрагивал. И что? Я вынужден это сказать, но у нас в государстве никого проблемы этого государства не интересуют! И это самое страшное сегодня.

Но ведь в итоге в нашей винодельческой стране сегодня потребление пива больше, чем вина. Это от недостатков той самой культуры потребления или от силы пивного лобби? Такое лобби вообще есть? Вы с ним сталкивались?

Здесь имеют место и все те проблемы в виноделии и торговле, о которых мы говорили, но и пивное лобби тоже влияет. Оно всегда в Молдове было сильным. И объясню почему. Наши виноделы никак не хотят объединяться. Они едины только в зависти друг к другу и нездоровой конкуренции. Снова пример из жизни. Один производитель в Китай год поставляет вино. Рынок освоил, цену хорошую даёт. И вот появляется другой и предлагает цену вдвое ниже. В Америке за это бы осудили. Что же касается пивного лобби, то да, они продвигали свои интересы.  Шутка ли, пиво было безалкогольным напитком, а вино, в винной стране, облагалось акцизом. Это, конечно, лобби. С большим трудом  восстановили  справедливость и освободили виноделов от налогов.  И объединить их удалось, сначала вокруг Wine of Moldova, а потом и Офиса вина, только благодаря американцам. Если бы не они, я бы даже свою фракцию в парламенте не убедил в необходимости реформы. К тому же, надо признать, что эту отрасль государство всегда доило. А агентство Молдова-вин было инструментом по такой дойке. Созданный вместо него Офис вина – структура, которой управляют сами виноделы. Министерству она не подчиняется.

Вот вы столько говорите о реформе и сделанном в отрасли, а ведь многие виноделы и аграрии в целом все равно обижены. Считают помощь, оказанную им государством,  недостаточной…

Мы помогали им как могли. И сделали многое. Реформа проведена полностью за счет американцев.  За посадку плантаций платили, за покупку оборудования – платили. Давали, сколько могли. И я всегда говорил, что надо понимать, что государство должно думать не только о сельском хозяйстве, но и еще многом другом и  никогда бы не принял их упреков. Если бы у нас не украли миллиард…

А причем здесь миллиард?

Когда мы начали переговоры с ЕС по Соглашению об ассоциации, мы же знали, что россияне нас закроют. Публично мы об этом не говорили, но между собой, на заседаниях, обсуждали, конечно. И еще за год до этого вместе с отраслевыми объединениями мы просили повысить субвенции на холодильники, сортировочное и упаковочное оборудование. Мы говорили тогда: дайте нам всего лишь миллиард лей. 500 млн. Фонда – это хорошо. Но нужно еще хотя бы 500 млн., чтобы подготовиться к ожидающимся трудностям. Пусть Национальный банк даст эти деньги, если их нет в бюджете. Ведь это не на «проедание», это инвестиции, которые, мало того, что спасут целые отрасли, еще вернутся с отдачей. Это же стратегические проекты!

Не получилось. Вот компенсировать кражу из банка государство согласилось, а поддержать аграриев – нет. И что сейчас этим сельхозпроизводителям говорить: «Ну, мы не можем, понимаете. 9 миллиардов, потом еще 5 миллиардов банку дать можем, а пол миллиарда аграриям – не находятся. Вот я и говорю, что никого не интересует, что происходит в этой стране. Ни-ко-го…

И последний вопрос.  А чем сегодня занимается  Василий Бумаков? Куда уходят бывшие министры? Мало кто, обычно, это афиширует…

Уходя из 2KR в министерство, в 2009-м, тогда еще в заместители, я поставил условие: возможность потом вернуться сюда же, на свою должность технического директора. Понимаете, я этот проект начинал. Это как мой ребенок. Я ведь пришел в него еще в 2000-м, оставив очень хорошую работу в ООН, с высоким окладом, дип-паспортом. Вот так без зарплаты техническим директором и оставался.  С  японцами работать приятно, у них многому можно поучиться.

Я считаю это одним из немногих удачных проектов в нашей стране. Потому что все остальное, что происходит,  вызывает очень грустные ощущения…