Израиль — страна с восьмимиллионным населением, при этом 88 технологических компаний, созданных израильтянами, торгуются на бирже NASDAQ. Больше только у США и Китая. Резюме израильтян, ставших успешными IT-предпринимателями и топ-менеджерами хай-тек-компаний, обычно содержат одну общую строчку — служба в разведке, в знаменитом подразделении 8200. «Секрет» встретился с выпускниками этого юнита, чтобы понять, как израильская армия растит настоящих предпринимателей.

Сообщество

«Мои мама, папа и брат служили в подразделении 8200», — Лиору 30 лет, загорелый, в простой серой футболке, он сидит за столиком уличного кафе в Тель-Авиве — через дорогу от синагоги. Он выглядит спокойно и расслабленно, как большинство в тусовке молодых израильских предпринимателей.

На первом месте в профиле LinkedIn Лиора Дегани — служба в юните 8200, одном из самых крупных подразделений израильской разведки. Его IT-карьера, как и карьеры многих других израильских стартаперов, началась в армии. После службы Лиор работал системным инженером в двух телеком-компаниях (международная IPgallery, израильская QuadManage), стал ментором в Google Campus Tel Aviv и поучаствовал в создании нескольких стартапов.

Несколько дней назад, 20 июля, он продал свой проект — платформу для управления социальными медиа Swayy — крупнейшему сервису аналитики больших данных SimilarWeb за $5 млн. Команда Swayy перешла в SimilarWeb.

Мы болтаем в кафе недалеко от бульвара Ротшильда в Тель-Авиве, он несколько раз отвлекается, чтобы поприветствовать знакомых. В этом районе много офисов, есть акселератор Elevator, израильская штаб-квартира Facebook. Я спрашиваю, почему подразделение 8200 считают в Израиле лучшей кузницей для программистов и разработчиков. «О, это долгая история, — Дегани запускает пятерню в густые чёрные волосы, поправляет их жестом плейбоя и начинает рассказ. — Все программы для нужд разведки пишутся внутри подразделения, поэтому сам юнит похож на технологическую корпорацию».

«Из 8200 вышло больше хай-тек-миллиардеров, чем из любых других бизнес-школ страны», — говорил Йосси Варди — один из первых израильских хай-тек-предпринимателей. В 1996 году он стал главным инвестором компании Mirabilis, которая сделала ICQ.

Вводные данные

Зелёная форма, автомат, рюкзак — ежедневно парни и девушки едут на службу или возвращаются домой на ночь или выходные, их встречаешь на каждом шагу. Армия — важнейший социальный институт, и многие репатрианты просятся послужить хоть немного, чтобы потом не отмалчиваться, когда спрашивают: «Из каких ты войск?» В разговорах со мной израильтяне постоянно вспоминают, как ездили к командиру на бар-мицву его сына, или рассказывают, как собираются на свадьбу дочери сослуживца.

Солдаты подразделения 8200 не ползают по пустыням и не похищают боевиков ХАМАС, они занимаются киберзащитой и мониторингом информации. Его бойцы — хакеры. Они могут защитить от кибератаки, а могут сами её устроить; могут заглушить не предназначенные для чужого уха сигналы, а могут прослушать разговоры в палестинской деревне.

Подразделение 8200 обладает одной из самых крупных баз радиоэлектронной разведки в мире — она расположена в пустыне Негев. Партнёры 8200 — МОССАД, ЦРУ, МИ-6 и прочие разведки мира. Информация о деятельности 8200 засекречена, но СМИ приписывают к его достижениям перехват телефонного разговора египетского экс-президента Гамаля Насера и бывшего иорданского короля Хусейна ибн Талала в 1967 году, во время Шестидневной войны; перехват звонка палестинского лидера Ясира Арафата главарю террористической группы, захватившей круизный лайнер «Акилле Лауро» в Средиземном море в 1985 году; совместное с американцами создание вируса Stuxnet, направленного против ядерного проекта Ирана.

Чем занимаются разработчики секретных технологий после армии? «Когда ты говоришь, что служил в подразделении 8200, перед тобой открывается много дверей», — говорит сооснователь компании Any.do Йони Линденфельд. Он имеет в виду не коридоры власти, а бизнес.

Any.do

У таск-менеджера Any.do всего 15 работников и около 10 млн пользователей. Треть — в США, остальные — в Канаде, Европе, России, Китае, Южной Корее, Индии и других странах. Израильские стартапы сразу начинают глобальную экспансию. Родная страна хороша только в качестве теста — проверить продукт. Так, например, начинал популярный навигатор Waze, купленный Google в июне 2013 года за $1,1 млрд.

Основателей Any.do — Омера Перчика, Йони Линденфельда и Итая Кахану — связала служба в армии. Время для разговора нашлось у Линденфельда, он провожает меня в переговорную мимо больших голубых букв «Make things happen» — девиза компании.

Линденфельд говорит на английском аккуратно и спокойно, словно в очередной раз презентует свой таск-менеджер инвесторам. Рассказывает, что увлёкся программированием ещё в гимназии «Герцлия», среди выпускников которой — второй премьер-министр и министр науки Израиля и мэры Тель-Авива. В старших классах Линденфельд получил степень бакалавра, занимаясь в университете The Open University информатикой параллельно со школьным обучением. В армию он пошёл уже «прокачанным» и стал лидером одной из команд разработки (обычно лидеры — офицеры, как Линденфельд, но они могут и не иметь звания).

Когда Омер Перчик решил создать таск-менеджер, он кинул клич по армейским друзьям — ищу кофаундера. Йони Линденфельд узнал об этом через друзей, откликнулся и привлёк к процессу третьего основателя — своего солдата Итая Кахану. Позже они наняли ещё несколько выпускников подразделения 8200. «Я знаю про процесс поступления в это подразделение изнутри, поэтому уверен, что нанимаю умных и квалифицированных людей», — Линденфельд до сих пор ищет новых сотрудников в армии. Каждый год до пенсии (45–50 лет) резервисты возвращаются на несколько дней в армию — на военные сборы. Они тренируются в том же подразделении, где служили. Каждый год Линденфельд и Кахана встречают новое поколение талантливых программистов.

«В таких непростых историях, как стартапы, кадры решают многое, если не всё. Когда ты ищешь себе в команду человека, риски ошибиться значительно снижаются, если выбираешь тех, с кем уже работал вместе три года. Ты с ними как будто уже сделал бизнес, только в армии. Тебе не надо простраивать с ними взаимоотношения с нуля, и ты уже видел своих потенциальных партнёров в действии», — говорит глава торгово-экономического представительства посольства Израиля в России Марк Канер.

В спецподразделениях армия делает половину работы за будущего предпринимателя — система отсеивает бесполезных людей. Если попал туда, ещё не значит, что дослужишь до конца, — три года ты должен доказывать, что достоин быть частью команды.

Первые 10 месяцев Перчик, Линденфельд и Кахана работали над своим проектом втроём — ночами, в Шаббат и в праздники. В 2010 году команда будущего Any.do выпустила достаточно простой прототип Taskos, за три месяца его скачали 250 000 раз. В то время таск-менеджеры старались быть похожими на лист бумаги и карандаш, но Any.do уделяла много внимания интерфейсу и создала минималистичное приложение, в котором большинство действий совершаются на одном экране.

В 2011 году приложение запустилось на Android и за месяц было скачано 500 000 раз. Тогда же компания получила первый $1 млн ангельских инвестиций от семи частных инвесторов и фондов (Felicis Ventures, Genesis Partners, Bloomberg Capital и других). Спустя полгода Any.do заработало на iOS и получило 100 000 скачиваний за первый день. К сегодняшнему дню компания провела три раунда инвестиций и привлекла более $4,5 млн.

Any.do создан на основе алгоритмов, которые в подразделении применяют для оценки больших данных и предсказывания террористических атак. Таск-менеджер угадывает не место взрыва шахида, а желания пользователей: если вбить в задачи «Поездка в Тель-Авив», умное приложение предложит купить билеты (пока функция доступна не во всех странах и не работает в России). Приложение даёт возможность создавать планы, отмечать их выполнение, позволяет распределять задачи по спискам и часть из них делить с коллегами или родственниками. К задачам можно прикреплять файлы любого типа и заметки. Можно создавать подзадачи, списки покупок. Функция Moment каждый день присылает push-уведомления: «Может, сегодня надо позвонить маме?» (регулярность уведомлений и их текст можно настроить). Напоминания выскакивают в зависимости от времени и от геолокации.

К 2016 году объём рынка приложений для бизнеса и повышения продуктивности составит $58 миллиардов. Any.do уже в списке самых крупных игроков: в области постановки задач Forbes и The Verge относят его к лучшим приложениям вместе с Wunderlist, Todoist, Carrot, Remember the Milk и другими. Разработчики дизайна iOS 7 признавались, что их вдохновлял внешний вид Any.do.

«Да, мы в числе лидеров в категории “Списки”», — говорит Линденфельд. В армии он тоже был лидером — главой одной из команд (каждая команда состоит из 10–30 человек), на которые поделено подразделение. Несколько лет в подразделении 8200 определили его судьбу.

Отбор

«Однажды нас собрали после письменного теста, разбили на команды и дали задание построить мост из трубочек. Ты не знаешь, почему это важно, но знаешь, что каждая маленькая деталь может повлиять на твой отбор», — вспоминает Михаил, закончивший службу в 8200 около четырёх лет назад (с «Секретом» он говорил на условиях анонимности, имя изменено).

В подразделении 8200 служит несколько тысяч человек — это самый большой технологический юнит в армии, но попасть туда нелегко. Призыв начинается в 18 лет, армия работает в кооперации со школой: в старших классах молодёжь проходит тесты по школьным предметам и нарабатывает баллы профиля. Оцениваются не только знания, но и показатели здоровья, для этого работает медкомиссия. Максимально — 100 баллов, как в российском ЕГЭ. Результаты — пропуск в армейские подразделения.

Если балл профиля выше 64, скорее всего, школьника заберут в боевые войска. Есть исключения — единственный ребёнок в семье попадает туда только с разрешения родителей, женщины — только в особых случаях. У разведки приоритет, она имеет право сделать предложение парням и девушкам с боевым профилем. То есть выбрать самых умных и самых крепких, чтобы сделать их ещё умнее и крепче. Электронная разведка — не исключение.

Руководитель акселератора 8200 EISP Гай Кацович сравнивает процесс отбора в подразделение с поступлением в университеты Лиги плюща — будущая технологическая элита проходит тесты и собеседования, на которых оценивают не столько знания, сколько способность учиться. Все испытания засекречены, поэтому известно о них немного.

Кроме склонностей к математике, информатике, физике выявляют аналитические способности, лидерские качества, психологические особенности. Процесс отбора может занять 12 этапов — примерно год. И это не простые школьные экзамены, испытания начинаются в 8 утра и заканчиваются в 10 вечера.

У отучившихся в университете шансы попасть в привилегированный юнит выше: «Армия интервьюировала многих студентов, которые, как и я, проходили программу обучения в университете ещё в школе. Потом в подразделении 8200 я встретил многих друзей», — говорит Йони Линденфельд. Есть вариант пойти в университет после школы: если армия сочтёт тебя перспективным, то оплатит обучение, но потом придётся отслужить шесть лет вместо трёх.

Отбор — это только начало. «Пока друзья бегают по дюнам, ты просыпаешься в полшестого утра, начинаешь учиться в полвосьмого и заканчиваешь в полдвенадцатого вечера. И всё это на протяжении 4–6 месяцев в зависимости от специфики будущей службы», — рассказывает Михаил. Солдаты учатся стрелять и драться один месяц в рамках курса молодого бойца, остальные годы они проведут за компьютерами.

Appsee

Мои собеседники смеются над теорией шести рукопожатий — в Израиле она не работает. Страна такая маленькая, что все знакомы через одного. Я переезжаю из города в город и вижу, как не похожи друг на друга ортодоксальные евреи из Иерусалима, недовольные моими слишком открытыми сандалиями — их женщины ходят в длинных чёрных платьях, — и весёлые жители Тель-Авива, где в начале лета прошёл шумный гей-парад. Роскошные дома здесь соседствуют с помойками, улицы переполнены машинами и длинными рядами средневековых лавчонок. Всё это смешивается в одну страну, где существуют инновационные технологии и отсутствуют загсы — браки заключаются только с одобрения раввината и между евреями.

Полдень, на входе в стеклянное офисное здание в центре Тель-Авива встречает охранник — он читает израильскую газету и слушает русскую радиостанцию. «Поднимайтесь, хотя там ещё никого нет», — пропускает в офис Appsee. В офисе нахожу одного сотрудника, который усаживает меня на разноцветные стулья и предлагает воды. Через десять минут заходит основатель компании Захи Буссиба, он тоже предлагает воду — июнь, и в Израиле уже так жарко, что днём невозможно находиться на улице и постоянно хочется пить.

Захи Буссиба — ещё один бывший солдат элитного подразделения, он вспоминает, как запускал разработанную им и его сослуживцами программу в армии. Это был его первый серьёзный продукт, и Буссиба был в панике — после старта нашлось слишком много багов. «Захи, есть такие проблемы, о которых ты можешь узнать, только когда продукт начинает жить, — сказал ему тогда командир. — Ты не должен беспокоиться».

Несколько лет спустя, когда Буссиба создавал программу мобильной аналитики Appsee, он вспомнил этот урок: «Ты всегда должен быть спокоен, даже когда всё идёт не так. Потому что всё всегда идёт не так».

Захи Буссибе 32 года, он много улыбается и шутит. Армию он заинтересовал своими способностями ещё в школе, и спецподразделение заплатило за его образование в области компьютерных наук (Университет имени Бен Гуриона) — служить он пошёл уже не солдатом, а академическим офицером (позже Буссиба выучился и на обычного офицера).

Буссиба служил не в самом 8200, а в похожем технологическом подразделении — не в таком большом и ещё более закрытом. Номера таких юнитов обычно неизвестны, названия — тоже, но специализация такая же, как у 8200. Как и все, в армии Захи Буссиба нашёл верных товарищей, в том числе Йони Дуэка, с которым уже четыре года они делают бизнес.

Appsee — технология, предоставляющая мобильную аналитику. Это вторая идея, над которой работают Буссиба и Дуэк. Сначала они пытались сделать приложение для сбора пользовательских данных о магазинах, но не смогли убедить рынок в необходимости такого решения: «Менеджеры продуктовых и модных магазинов не то чтобы секли в технологиях. Они заботились о том, как продавать еду и одежду, а приложения и социальные медиа их не волновали», — вспоминает Буссиба.

Из своих злоключений с первым проектом армейские товарищи сделали выводы и в июле 2012 года запустили прототип, с которым попали на TechCrunch и заполучили первых пользователей. «На нашем сайте стали появляться вопросы — а сколько это стоит? И мы такие — окей, пусть будет $19 в месяц», — вспоминает Буссиба. Он до сих пор хранит скриншот первого счёта, оплаченного через PayPal.

Когда развитие застопорилось — количество клиентов никак не переваливало за десяток, — Захи Буссиба пошёл к своему бывшему командиру (тот был топ-менеджером в Google), а Йони Дуэк — к своему (он после армии стал топ-менеджером в eBay). Благодаря советам и связям старших по званию запустился механизм, который в январе 2014 года привёл первых инвесторов. Giza Venture Capital и бизнес-ангел Моше Лихтман вложили $1 млн. Осенью 2014 года был пройден второй раунд инвестиций — $2 млн, участвовали не только Giza VC и Лихтман, но и Flint Capital. Второму фонду Appsee представил кузен бывшего солдата Буссибы, солдат сам был стартапером и когда-то получил от Захи несколько ценных советов.

Сейчас, спустя три года, около 300 компаний платят за сервис Apsee от $400 до 5 000 в месяц. 95% из них — американские и британские компании.

Армия свела Захи Буссиба с партнёром, с инвесторами, с менторами и подсказала технологию. Appsee работает на глобальном рынке больших данных, который в 2015 году может достичь $16,9 млрд. Аналитикой мобильных приложений на рынке занимаются около 40 компаний, но Буссиба убеждён, что его сервис предоставляет более серьёзную работу, чем конкуренты.

Сервис Appsee оценивает каждую сессию пользователя в приложении, составляет карту прикосновений (позволяет понять, какие жесты и элементы непопулярны), анализирует, на каких экранах пользователи проводят больше всего времени и какие действия входят в топ. «Армия — как парник для новых технологий, потому что ей нужно развивать их для своих нужд. Мы потом используем похожие технологии для того, чтобы построить свои компании», — объясняет Буссиба.

The Unit

«До этого дня подразделение было центром моей жизни. Юнит был чем-то уникальным и родным, сосредоточением впечатляющих технических мощностей и чудесных людей, чьи имена должны быть выгравированы на доске почёта. Это организация, которая вырастила культуру выполнения миссии при любых обстоятельствах. <…> В юните я встретил много качеств — решимость, сила, вера в возможности, — которые я позже старался в себе развить. Мне было доверено огромное количество ответственности по жизненно важным вопросам. И взамен я отдал подразделению каждую каплю энергии, которая у меня имелась», — вспоминает день своего ухода из армии в книге «Битва ножей: история Gilat» основатель Gilat Satellite Networks Йоэль Гат. Он провёл в армии 13 лет, а потом вместе с армейскими друзьями создал миллионную компанию. Читаю: «Тогда у нас не было ничего, кроме уверенности в том, что команда состоит из лучших людей» — и пытаюсь понять, в чём же секрет. Технологические подразделения разведки есть во всех странах мира, в казармах завязывается дружба на всю жизнь, армейские связи — крепче стали. Но нигде, кроме Израиля, армия не стала главным стартап-инкубатором.

«У нас воспитывают предпринимателей», — говорят мне бывшие военные. Утверждают, что военная структура, где всё должно зиждиться на жёсткой дисциплине и иерархии, растит десятки свободных духом людей, готовых экспериментировать, решать сложные задачи и спорить с начальниками и обстоятельствами.

Когда Захи Буссибе было 24 года, он уже управлял пятнадцатью солдатами. Ребята, пришедшие в армию сразу после школы, начинают нести такую ответственность в 18 лет. Три года их учат, что невозможного нет — нужные решения просто ещё не придуманы. Если 20-летние ребята скажут, что для выполнения задачи им нужен суперкомпьютер, — они получат его через несколько дней.

Жёсткую субординацию в израильской армии заменило понятие «личная ответственность за информацию» (на иврите — atraa ishit). Оно было введено после войны Судного дня, в 1973 году, когда Египет и Сирия атаковали Израиль в праздник скорби и покаяния Йом-Киппур. Считается, что разведка знала о готовящейся атаке, но не смогла оповестить верховных главнокомандующих. Шесть дней Израиль был на грани уничтожения, и по окончании войны родилось правило: если у тебя есть мнение, отличное от других, ты должен высказать его вне зависимости от твоего звания и положения. Ты должен не просто передать это мнение или данные выше по иерархической лестнице, ты должен проследить за тем, чтобы на них отреагировали.

Поэтому в технологических подразделениях ни одна маленькая идея не погибает в мыслях разработчика — если он знает, что эта деталь улучшит технологию, он добьётся её внедрения. С такой закалкой можно создать выдающийся бизнес.