Виссариона Чешуева называют в Молдове «отцом боновой приватизации», он возглавлял департамент приватизации, созданный в 1991 году. Во время его руководства в стране осуществлялась массовая приватизация госимущества за боны народного достояния. В 1999 году Чешуев, в бытность руководителя растущей финансовой компании-фонда САIS, был подвергнут незаконному, как выяснилось через полтора года, уголовному преследованию. Сам он уверен, что это была одна из первых крупномасштабных рейдерских атак на бизнес. В 2001 году по требованию Генпрокуратуры с него были сняты все обвинения и возмещён нанесённый ущерб. В настоящее время Чешуев — помощник депутата от ПКРМ в парламенте. Известен своими публикациями в качестве экономического эксперта.

«Была адова работа!»

- Вас называют «отцом боновой приватизации». Гордитесь этим?

- Да! Мне судьба даровала редкую возможность не только генерировать нечто совершенно новое и более чем необходимое людям, но и руководить процессом разработки норм и правил по внедрению новшеств и быть свидетелем событий, полностью подтверждающих первоначальные прогнозы. Необходимо было не только выработать методологию трансформации государственной собственности в частную, но и решить массу организационных вопросов, в том числе создать инфраструктуру, провести работу, сопоставимую с переписью населения и тотальной инвентаризацией всех объектов госимущества. Со всей этой лавиной проблем менее чем за два года справилась команда из 25 человек в центре и по 10-14 человек в 12 межрайонных агентствах. Никаких консультантов и грантов не было, но была постоянная нервотрёпка от соискателей на монополию в этих вопросах.

- Было сложно?

- Расскажу о том, как к нам приехала группа из Всемирного банка, эксперты захотели посмотреть, что и как происходит в Молдове. Издание Financial Times написало статью, мол, у нас проводится агрессивная приватизация. Действительно, предложенный метод предполагал в кратчайшие сроки приватизировать имущество. Всего на тот момент в Молдове был огромный массив, общая стоимость которого составила 21 миллиард рублей.

- Не могу оценить масштабы в рублях. Помогите!

- Это примерно 30 миллиардов долларов в ценах и по курсу 1984 года. На приватизацию было отведено порядка 60% от всего массива, или в деньгах - 20 миллиардов долларов. На счетах у граждан было около 800-900 миллионов рублей депозитных вкладов. Из них 20% - гробовые. Это те деньги, которые пенсионеры откладывают себе на похороны. Остальное — это условно свободные денежные средства, за которые граждане могли бы выкупить производственные активы. Было ясно, что при таких возможностях госсобственность и через 15 лет не дожила бы до статуса частной.

«Давайте отпустим цены, и рынок сам все решит!»

- Вы считаете приватизацию успешной, а что бы изменили, если бы могли?

- Ничего. Сохранить государственную собственность не было никакой возможности. Экономика СССР действовала таким образом, что обеспечение ресурсами, инвестициями, покупателями — все было централизованным. Но к 1991 году исчез госплан, и люди уже не знали, кто купит тысячу тонн краски, сто тысяч тонн яблок, кукурузу, пшеницу и все, что производилось в Молдове в огромных количествах. Конечно, производство упало в 1991 году по сравнению с цифрами 1989 года. Но все равно объемы были несопоставимы с нынешними.

- До сих пор приватизацию вспоминают недобрым словом - дескать, убила производство в Молдове...

- Так говорят люди, которые не хотят понимать, что без оборотного капитала, без приемлемых кредитов ничто не может давать результаты - ни частная, ни государственная собственность. А этот финансовый аспект был за пределами полномочий приватизаторов. Согласитесь ,что даже новенькое авто не станет более полезным, если станет частным, но без горючего. Так и с приватизацией. Повсеместно в странах бывшего соцлагеря производство было подавлено дефицитом денежных средств, отсутствием дешёвых, как при социализме, кредитов. А при 25-30 процентах за кредитные ресурсы хоть каждый год проводи реформы собственности и всякие рационализации - ничего не всё равно не добьёшься. Концепция приватизации за боны народного достояния в Молдове выполнила с честью свою историческую миссию, полностью оправдала прогнозы. В кратчайшие исторические сроки возник мощнейший институт частной собственности, граждане поголовно стали владельцами жилья, долей собственности, акций различных компаний. Сохранились и до сих пор действуют 15 отраслей промышленности, выплата дивидендов превысила 3 миллиарда леев в год, или 25% к фонду зарплаты. Да, всё это слабо успокаивает на фоне нашей нищеты, но её глубинные причины совсем в других сферах, в правоохранительной и денежно-финансовой.

- Значит, в Молдове удалось преодолеть искушение приватизировать всё за деньги, как это сделали в других странах и остались в результате без собственного производства?

- Процентов на 60 удалось. Но вначале, пользуясь случаем, я хотел бы пояснить тем, кто до сих пор считает БНД пустыми бумажками, следующее. Любой документ, любой лист бумаги или электронная запись: контракт, банкнота, завещание, договор дарения, облигация, акция, банковский вексель, долговая расписка, платёжное поручение, ваучер, бон народного достояния и т.п тогда и только тогда являются «пустыми бумажками», если их применение не ведёт к движению капитала, то есть если они не обеспечены движимым и недвижимым имуществом. Боны народного достояния, в соответствии с тремя законами и доброй сотней других нормативных актов, были обеспечены государственным имуществом на сотни миллионов долларов по оценочной (не рыночной) стоимости. И потом. Как можно их считать до сих пор пустыми бумажками, если по купленным на них акциям и долям собственности ежегодно выплачиваются миллиарды леев дивидендов? Надо бы прекратить поиски причин наших бывших и нынешних бед в бонах народного достояния. Это уже не смешно, это уводит от понимания истинных причин кризисов и стагнаций, а значит, не позволяет выработать действительно эффективные меры по оздоровлению экономики.

- А в чём тогда эти самые первопричины?

- Первой из них была пресловутая либерализация цен, без либерализации процессов производства, распределения и потребления. Директорам предприятий в начале 90-х годов бездумно предоставили право самостоятельно устанавливать цены. В отсутствие конкурентов цены стали расти на десятки процентов ежемесячно, соответственно банковские кредиты подорожали на сотни процентных пунктов. И всё остановилось. Мы говорили тогда, что нельзя ставить телегу впереди лошади, что сначала должна быть приватизация, должно состояться формирование конкурентной среды в сфере производства и лишь потом необходима либерализация цен. И ничего крамольного нет в том, что в переходный период от нерынка к рынку государство сохранит определённый конт­роль за ценами. Ведь в конце концов, государство всегда и везде, во все времена регулировало экономические процессы через таксы и налог

- А вы сами куда вложили свои боны?

- Создал инвестиционный фонд «Каис», мы его подняли на очень хороший уровень, около 70 тысяч акционеров, стоимость активов составляла более 20 млн. долларов по номинальной стоимости. Прежде чем вкладывать боны наших вкладчиков, мы привлекали для анализа ситуации специалистов в профильных областях, скажем, сахарной, консервной, молочной промышленности. Профессионалы знали состояние каждого предприятия, делали обзоры, и только потом мы принимали решение, куда вкладывать боны народного достояния.

- И что случилось с этим фондом?

- В 1999 году на меня обрушились обвинения в тяжком преступлении, которое я теоретически не мог совершить, потому что не был госслужащим. Меня обвинили в том, что якобы я взял неофициально арендную плату у некоего объекта. Но у нас не было никаких арендных отношений с этим субъектом! Далее управление фондом оказалось дезорганизованным, ловкие чиновники из госструктур пробили решение о его ликвидации руками этих же госчиновников, далее за бесценок было продано его имущество, вырученные около 20 млн леев помещены по решению этих же чиновников в очень «солидный» банк «Инвестприватбанк», который, как известно, разворовали, и никто серьёзно не занимается возвратом украденных денег.

- Тогда вы сказали, что за арестом стояли большие люди. Сейчас ведь можно уже сказать — кто они?

- Это интерпретация десятилетней давности журналиста, которому нужны были «жареные факты». Сейчас, по истечении многих лет, да, есть основания полагать, что этот акт государственного бандитизма был совершён, чтобы Чешуев не мешал растаскиванию имущества фонда и ликвидации системы инвестфондов вообще. Мы говорили, что подобное разрушит рынок капитала, потому что исчезнет важнейший компонент любого рынка - его оптовое звено. Никому, к несчастью, это не было интересно! Некий замминистра экономики в те годы договорился до того, что ликвидация фондов оживит рынок капитала. Таков, к сожалению, у наших правителей уровень понимания законов современной рыночной экономики. Вот уже третий год, как рынок ценных бумаг с его прерогативами деградирует и деградирует, и никому до этого нет дела. Всё должности делят, делят и делят.

- Что вы имеете ввиду?

- Если нет рынка капитала, значит, нет альтернативы потребительскому рынку, значит, Нацбанк тратит колоссальные усилия, чтобы сдерживать инфляцию. В 1998 году, когда биржа только начала работать с ценными бумагами, оборот в первый же год составлял более 80 миллионов долларов. А ведь очень много людей понимают, что выгодно не только вкладывать лишние деньги в депозиты, но и выгодно покупать и продавать на бирже акции. В США, например, очень развита брокерская система. 47% населения США одну треть зарплаты ежемесячно тратят на операции с ценными бумагами через брокеров.

- ДиКаприо как раз за фильм о брокерах «Волк с Уолл-Стрит» «Оскара» так и не получил...

- Я смотрел этот фильм. Некоторые моменты очень верно отражают нынешнюю действительность.

- На ваш взгляд, нужно ли было спасать «Банка де Економий»?

- Безусловно! Он не был банкротом. Нужна была реструктуризация. БЕМ хотят уничтожить, чтобы истца уничтожить. Чтобы не было претензий к тем, кто кредиты не возвращает. Вместо президента, служащих и экспертного совета, которые надоедали бы заемщикам, накладывали бы аресты, забирали залоги, теперь будет один администратор, с которым всегда можно договориться. Я вижу только это. И меня удивила позиция функционеров ЕС, которые безапелляционно и с самого начала заявляли, что банк нужно ликвидировать. На самом деле их надо было реструктурировать или объединить! Тогда можно было бы объединить усилия в разрешении проблемы! Так было во время кризиса в Ирландии. И ничего, они выкарабкались, потому что с умом подошли. Когда один банк ликвидирован, это затрагивает 30-40 тысяч клиентов, а когда сразу три — так это полстраны получается! БЕМ нельзя было убивать! Тем более, что правительство взяло на себя все обязательства по кредитам, которые были выданы непорядочным кредиторам. Тут должны отвечать по полной программе и административный совет Национального банка, и руководство правительства того времени, и все, кто подписал гарантию правительства на миллиард! Тут все очевидно. Другое дело, что политический аспект всего этого не ясен до сих пор. Но я думаю, что с точки зрения экономики тут все очевидно и прозрачно.

- Ваш прогноз: будут ли наказаны виновные?

- Полагаю, что все будет разложено по полочкам — кто, что, где и когда — и обнародовано. Уже включились международные структуры, которые очень боятся таких вот зон, где можно безнаказанно украсть и отмыть миллиард долларов! Большее количество порождает принципиально иное качество. Вот пример: моросит дождик, он хороший, он освежающий. Но вот случился сильнейший ливень, и лавины воды затопили, скажем, город. Так и с исчезновением миллиарда... Разрушительный эффект воровства! Помните, прошла информация, что этим летом в Молдову съехались криминальные авторитеты, чтобы отмыть деньги. Слава Богу, их выдворили из страны, но наша страна по-прежнему привлекательна в этом плане. У нас есть закон об орехах, вине, есть законы о чем угодно. Но нет законов о кредитной деятельности, о валютном регулировании. Рынок Молдовы, начиная с 2009-2010 годов, переполнен долларами и евро: предложение валюты опережало спрос на 15-20%. Сейчас люди поняли, что Нацбанк не выполняет свои обещания и не регулирует рынок. К тому же, из-за Соглашения об ассоциации на 50% уменьшился экспорт в Россию, а экспорт в страны ЕС остался на прежнем уровне. Мы теряем ежегодно полмиллиарда долларов от торговли со странами СНГ. К тому же исчезновение миллиарда, снижение денежных переводов от трудовых мигрантов — все это в один клубок свернулось... И ситуация может стать критической! Хотя, при грамотном управлении, за два-три месяца можно еще ситуацию исправить.

СОВЕТ ОТ ЭКСПЕРТА

В чем хранить деньги в кризис?

Виссарион Чешуев:

- Обычно я советую покупать акции предприятий, но если люди не понимают в этом ничего, тогда лучше купить немного долларов, немного евро и швейцарских франков. И держать какую-то леевую массу для ежедневных расходов.