Алексей Викторов

В этот день в 1943 году лейтенант Николай Киселев получил премию – целых 800 рублей, цена килограмма сливочного масла. Впрочем, он больше радовался, что его не посадили как дезертира: за него вступились сотни евреев, которых он месяц выводил по белорусским лесам из оккупированных немцами территорий. Из 270 евреев в живых остались 208, и все они, как и их потомки, чтили и чтут его память: «Из Египта евреев вывел не Моисей, а Б-г! Нас тоже вывел Б-г. Б-г был сверху, а Моисей был с народом. С нами был Киселев».

Все 270 евреев были из числа чудом уцелевших после массовых расправ фашистов над белорусскими евреями, в большинстве своем – из трагично известного Долгиново. Сумев укрыться и спрятаться, а затем и добраться до лесов, окружавших белорусские деревни, они прибивались к партизанским отрядам и следовали за ними. Другого пути у них не было: в сёлах их встречали с опаской, а порой и гнали, ведь везде были расклеены приказы о расстреле за предоставление помощи или укрывательство евреев. Мало кто хотел рисковать своей жизнью и жизнями близких.

Не хотели рисковать своими жизнями и два командира партизанских отрядов, которым до лейтенанта Николая Киселева было предложено вывести евреев из оккупированной территории на «большую землю». Дело в том, что партизаны не могли даже элементарно прокормить «беженцев», не говоря о том, что в боях они были обузой, так как в основном это были старики, женщины и дети. Боевые операции в этом случае превращались в хозяйственные, направленные больше на то, чтобы отбить у немцев побольше продовольствия и одежды. После доклада вышестоящему начальству о создавшейся обстановке с уцелевшими евреями в Белорусский штаб партизанского движения было направлено указание – постараться все-таки вывести евреев за линию фронта. Но указание – это, в конце концов, не приказ, особенно когда задача в том, чтобы пройти полторы тысячи километров по захваченной немцами территории и выжить. Тем не менее Киселев согласился.

Родившись в Башкирии и закончив Институт внешней торговли в Москве, на фронт Киселев ушел добровольцем. Командуя стрелковой ротой, попал в окружение недалеко от Долгиново осенью 1941 года и, будучи ранен, оказался в плену. Какое-то время находился в лагере для военнопленных, но затем был отправлен в Германию. Однако при первой же остановке эшелона Киселеву удалось бежать и укрыться в лесу, где он и примкнул к партизанскому отряду.

Согласившись вывести за линию фронта ни много ни мало 270 евреев, он принял руководство маленьким отрядом из шести партизан и одной девушки-медсестры. Выступив в поход, двигались только по ночам, преодолевая по 30–40 километров дороги. Днем прятались в зарослях болот, выставляя посты охраны и наблюдения. Пока беженцы отсыпались, бойцы вели разведку, искали безопасный путь, добывали продукты. На одном из дневных перевалов они попали в окружение немцев, завязался бой с отступлением в лес. Всем еще задолго до этого был дан Киселевым наказ – при атаке немцев разбегаться в разные стороны, прятаться, а собираться всем вместе на том же месте, только через три дня. Ни исходе третьих суток в положенном месте собрались лишь 220 человек, которые и продолжили путь. Многие были ранены и преодолевали намеченные расстояния с трудом. Некоторых несли на руках, но приказа бросить их Киселев не отдавал. По воспоминаниям участников перехода, сложный выбор каждый делал сам. Стремясь спасти детей, женщина оставила раненую мать. Другая оставила одного из племянников, не приходящего в сознание много дней, и продолжила путь с остальными из них.

Дети, которых среди передвигавшихся было 35, тяжелее всех переносили нелегкий путь. Самые маленькие не могли сдержать крика и плача от страха и голода, а ведь на некоторых участках нужно было сохранять полную тишину. На подступах к одному из таких участков родители не могли успокоить свою дочь. В полном отчаянии, под давлением остальных участников похода, прямо заявляющих о неготовности умереть из-за непрекращающегося плача их дочери, они приняли страшное решение. И понесли ее к реке. Но никто из них не мог сделать это. Передавая девочку друг другу, каждый из супругов просил: «Ты сделай это». Находившиеся же рядом отвернулись и просто ожидали, не желая смотреть на то, к чему сами же косвенно подталкивали. Участники этих событий позже расскажут, как девочка, почувствовав, что ей уготовлено, крикнула на идише: «Я не хочу умирать!» Киселев, услышав крик и поняв ее слова без перевода, подбежал к берегу и взял ребенка на руки. С ней на руках он прошагал не одну сотню километров, и девочка, до этого неустанно плачущая, преодолевала остаток пути молча.

За время пути, длившегося больше месяца, не раз приходилось вступать в бой с немецкими отрядами и изменять курс, но они упорно продвигались вперед, не останавливаясь ни на один день. Киселев понимал, что если не успеть до начала холодов, то замерзнут все. К концу октября они добрались до расположения частей Красной армии, в село Коренец. В своем рапорте Киселев указал, что довел до места назначения 218 человек. Отсутствующие из первоначального списка пятьдесят человек – это те, кто не собрался в условленном месте через три дня после одной из атак немецких войск, и двое, оставленные родственниками в лесу. Судьба первой группы неизвестна, но оставленным престарелой женщине и мальчику удалось выжить: их нашли и оставили в отряде партизаны.

Но радость выхода из окружения омрачил одновременный налет фашистской авиации, во время которого несколько человек, преодолевших лишения и мучения опасного пути, погибли. К тому же сам Киселев, ввиду отсутствия документов, был арестован по подозрению в дезертирстве. За несколько дней до выхода к войскам они наткнулись на переодетых в сотрудников НКВД немецких диверсантов, потребовавших предъявить документы, а после проследовать за ними. Почувствовав и разгадав их планы, бойцы Киселева вступили в бой, прикрывая уходящих еврейских беженцев, но документы остались в руках фашистов. Узнав о его аресте, каждый прошедший этот путь подписался под обращением о немедленном освобождении и присвоении награды Киселеву. Его освободили. Приказ о премировании, как упоминалось, тоже вышел. Но главную награду Киселев получил не от командования. Этой наградой стала благодарность спасенных им людей, память о нем в их сердцах.

Николай Яковлевич умер в 1974 году в Москве. За время его жизни его подвиг так и не получил огласки, ну, и он о нем, конечно, не распространялся. История о выводе евреев из белорусских лесов стала известна лишь благодаря случайной находке. Директор музея Холокоста в Минске Инна Герасимова нашла рапорт-отчет Киселева, направленный им в штаб партизанского движения после выхода из окружения. Чуть позже был снят и документальный фильм «Список Киселева», где история рассказана словами переживших эти события. Через год после премьеры фильма одной из улиц Долгиново, откуда бежали спасенные им евреи, было присвоено имя Николая Киселева. В конце 2015 года в его родном Благовещенске в парке, носящем его имя, был установлен памятник.

Намного раньше отданного должного почета Киселеву на родине его имя было выбито на Стене почета в Саду праведников мемориала Яд ва-Шем в Иерусалиме. А в Тель-Авиве на ежегодных встречах 5 июня – день последнего расстрела узников Долгиновского гетто, – почитая память погибших, вспоминают и Николая Яковлевича Киселева. Человека, которого они называют «спасителем», «ангелом, а не человеком», вспоминая которого, один из них произнес: «Моисей вывел евреев из Египта. Говорят, что вывел не Моисей, а вывел Б-г! Нас тоже вывел Б-г. Б-г был сверху, а Моисей был с народом. С нами был Киселев». Человек, которому выжившие и их потомки искренне благодарны за свои жизни.