Когда в обиходную речь кишиневцев вошло словосочетание «Пушкинская горка»? Уже около ста лет так у нас называют округу холма, на котором в XIX веке одиноко стоял напоминавший средневековый замок двухэтажный дом, куда сослали Александра Сергеевича Пушкина.

Радиус местности, названной Пушкинской горкой, составляя порядка километра и охватывал округу с Благовещенской церковью на востоке, останавливаясь у Антоновской, где сохранился вросший в землю домишко, бывший некогда «гостиницей» Наумова – первым пристанищем Пушкина в Кишиневе, о чем горожане передавали сведения из поколения в поколение.

Официально, на картах Кишинева, название «Пушкина горка» (сейчас Colina Puskin) появилось в конце 1940-х. Так назвали улочку, ведущую от Антоновской (ныне ул. Антон Панн), где в 1947-м восстановили заезжий дом купца Наумова, ставший домом-музеем Пушкина, к тому самому холму, называемому в Кишиневе Инзовой горой.

С середины XIX века эта улица, и следовавший за ней переулок носили имя генерала Инзова, бывшего наместником Бессарабии, опекавшего Пушкина во время его южной ссылки. Инзов квартировал в доме боярина Андронаки Донича на горе, в нем же он приютил 21-летнего вольнодумца с дерзким даром стихотворца, уже имеющего славу своевольного поэта, за что и выдворенного государем из столиц под генеральский надзор Инзова. Генерал отвел Пушкину две комнаты в нижнем этаже, в одной из которых жил слуга Никита, в другой, угловой с окнами во фруктовый сад – сам Пушкин.

Каменный дом, такой крепкий и надежный на вид, не выдержал кишиневских землетрясений. Дом был окружен садом, в котором, как передает молва, были виноградники и росли даже экзотические цитрусовые деревья, с птичником, в котором обитала цела стая канареек, попугаев и других пернатых. Губительных землетрясений в 1821 году было два, в сентябре и в ноябре, сильнейших, в 7-8 баллов. Верхний этаж «замка» дал основательную трещину.

Инзов переехал в безопасное приличествующее его чину жилье. А юноша оставался в полуразрушенном доме еще несколько месяцев. Видимо, романтическая заброшенность жилья вдохновляла поэта, который в это время, по его же словам, «с ума сходил по Байрону», а свою участь сравнивал с судьбой высланного из Рима Овидия. И здесь он чувствовал себя свободно, вольно.

По свидетельству его приятеля Вельтмана, «пробуждаясь от сна, он сидел голым в постели и стрелял из пистолета в стену», «утро посвящал он вдохновенной прогулке за город, с карандашом и листом бумаги; по возвращении, лист весь был исписан стихами»… «Но уединение посреди развалин наскучило ему, (а может быть и зима с своими сугробами дала себя почувствовать прихотливому отшельнику, поставленному в необходимость протаптывать себе дорожки как-нибудь) и он переехал жить к Алексееву» (А. Вельтман).

В «послепушкинские» времена поврежденный стихией покинутый дом какое-то время «держался». Стены были целы еще в середине 60-х, включаю ту, с окнами в сад. Целы были и перила лестницы, благодаря чему любопытные пробирались в пушкинскую комнату, стены которой были сплошь исписаны – в основном банальными, а то и пошлыми надписями. А по ночам там собирались подозрительные личности – развалины превратились в воровской притон, и бессарабский губернатор Гангардт наконец-то приказал их срыть. На месте сада вскоре возникли конюшни гусарского полка, на месте дома – манеж для выгула лошадей. Но название места для кишиневцев оставалось прежним – Инзова гора.

Сохранилось ли что-либо, кроме воспоминаний, что-то материальное, на улице, носившей имя Инзова, а теперь именуемой Колина Пушкин? С1820-1823 годов – со времени пребывания поэта в Кишиневе? Нет. Ведь в ту пору улицы как таковой просто-напросто не было. Дом Инзова – эдакий загородный замок, видный издалека, стоял на возвышенности особняком, был отделен от города свободным пространством. Под холмом на северо-западе и севере простирались каменоломни, на востоке, поодаль, виднелась Благовещенская церковь. На склонах холма, спускающихся к югу (наша улица), вероятно, до самой Прункуловской, не было ни домов, ни дороги.

Застройка началась в послепушкинскую эпоху. Самые старинные из сохранившихся зданийулицы – под номерами 8 и 10 — построены уже в начале ХХ века. Более старые, и, вероятно, ветхие исчезли при застройке конца 40-х – начала 50-х гг. ХХ века.

.Фотография дома по Тельмана/Благовешенская 15. Приблизительно 1951/52 г.

На их месте возникли двухэтажные жилые дома, некоторые – с весьма интересными и кое-как сохранившимися до наших дней декоративными элементами архитектурной эпохи сталинского ампира. А на горе, где стоял дом Инзова установили три вышки-глушилки, для помех в радиоэфире «вражеским голосам» типа «Немецкой волны» и «Голоса Америки». Сейчас на плоской вершине холма разбит небольшой симпатичный сквер с детской площадкой, скамейками, соснами. Стоит и одна вполне современная вышка.

Улица эта – самая причудливая по конфигурации из улиц, что есть в сегодняшнем Кишиневе. От Антоновской (ул.Антон Панн) она поднимается вверх, к подножию холма, затем, раздваиваясь, огибает его, почти смыкаясь на северо-востоке. Кроме того, у холма улица ответвляется еще раз, влево, спускаясь метров на 200 до улочки К. Стамати (бывш. Кателинская). В целом образуется замысловатый разлапистый иероглиф.

Да, с точки зрения архитектуры, улицу сложно назвать исторической. Зато от старых времен остались изгибы и перепады, подъемы и спуски типичного для Кишинева ландшафта.

Его пока не сравняли, хотя застройщики нового поколения возводят на старинной улочке современные жилые комплексы, с подземными автостоянками, с обихоженными территориями вокруг, предприимчиво давая им название «Пушкинская горка». Благо, пока все появившиеся дома с элитными квартирами – в два-три этажа, и любители старого Кишинева надеются, что строить тут многоэтажные свечки, из-за которых историческая часть города просто исчезнет, городские власти не позволят.

Какой вид открывался с Инзовой горы, из окон дома, во времена Пушкина восстановил Иван Халиппа в своих топографических набросках, сделанных к столетию поэта: «Вид из них был прекрасный; судя по тогдашним отзывам — самый лучший в Кишиневе. Прямо под скатом, в лощине, виднелось как на ладони течение речки Быка, тогда разливавшегося здесь в небольшое озеро (прим.: пруд на земле Прункула, где поставлены были им две мельницы). Левее, каменоломни Молдаван, и еще левее новый город. Вдали рисовались горы с белеющимися домиками дальнего села». Сегодня панорама изменилась. Загородные просторы давно стали частью Кишинева. Многоэтажные коробки заслоняют красоту холмистого ландшафта. Правда, от Инзовой горы бежит вниз ул. Благовещенская, на которой до сих пор стоит старый храм, который по настоянию генерала посещал Пушкин. Когда с деревьев опадают листья, отсюда, сверху, можно хорошо разглядеть колокольню с куполообразной крышей и луковкой старинной Благовещенской церкви, возведенной в 1810 году на месте еще более старого храма.