Кристина Пендя

Интервью с бывшим заместителем министра безопасности, министром обороны, послом Молдовы в Польше, Борисом Гамурарем

Т.: В последнее время произошли крупные замены в дипломатическом корпусе Республики Молдова, что-то более 30 посольств. Одновременно, резко активизировался наш СИБ. Вопросы безопасности претендуют на занятие первых полос. Интересно, а этих новых сотрудников дипмиссий кто-то учит вопросам обеспечения безопасности посольств? И что это такое безопасность дипслужбы?

Б.Г.: Вопрос, конечно, интересный, как шутили раньше, а ответ требуется серьезный, потому что это очень сложный, комплексный вопрос и в простом интервью невозможно его раскрыть, но для общего понимания достаточен и этот формат.

Проблемы обеспечения безопасности посольских миссий возникли, собственно, одновременно с возникновением и самого понятия «посольство». В начале это было просто обеспечение физической безопасности посла и сопровождающих его лиц, сохранности верительных грамот, даров и т.д., а в самом государстве, куда его посылали, чтобы не был нанесен урон его достоинству и собственно его стране. Потом, позже возникает проблема информационной безопасности: как сохранить в секрете инструкции, которые получал посол, донесения, привозимые купцами, моряками, путешественниками и др. категориями гонцов.

Надо было сохранять конфиденциальность донесений из страны пребывания, когда посольства становились постоянными — так возникла потребность в тайнописи или криптографии. Кстати, в XI веке особое внимание этому делу уделяла Венеция, где тайнопись получило свое первое развитие. Потом это искусство перенял и развил папский престол. Римский папа поручил Леону Альберти составить трактат о криптографии. Криптография совершенствовалась и вскоре шифры стали такими сложными, что с трудом поддавались расшифровке. Интересный пример: донесение испанского посла XVI в. Микеля при дворе английской королевы Марии Тюдор были разгаданы лишь спустя три столетия — в 1868 г.

Т.: Это уже далекая история, а как в наши дни обстоят дела?

Б.Г.: Сегодня государства исходят из следующего положения: уровень безопасности дипломатической службы должен быть адекватным существующим угрозам. Речь идет о специальных мерах по защите помещений посольства, его коммуникаций, в т.ч. средств связи, транспорта, почты от доступа посторонних лиц. Это получило свое отражение и в соответствующих статьях Венской конвенции 1961 г., где статья 22 говорит о неприкосновенности помещений, недопустимости проникновения в них властей страны пребывания и обязывающая их принимать все надлежащие меры для их предотвращения и устанавливая, что помещения, предметы их обстановки и другое имущество, средства передвижения, персонал пользуются иммунитетом и не могут быть подвергнуты обыску или аресту.

Т: И, что, эти правила не нарушаются?

Б.Г.: В целом соблюдаются, но время от времени мировые СМИ сотрясают скандалы. То там обнаружили тайные закладки, то появились записи конфиденциальных бесед, то пропажа важных документов и т. д. и т. п. В 1999 г. было разграблено посольство Белоруссии в Италии. В том же году группа хулиганов проникла на территорию Российского посольства в Берлине. В 2007 г. было ограбление сотрудника посольства Ирака в Польше с зарплатой сотрудников посольства. Отмечу, что очень многие факты остаются неизвестными широкой публике. Вопросы решаются дипломатическим путем — обеим сторонам не выгодно их предавать гласности, а если это надо — так со всеми подробностями в цвете.

Т: Какие обязательства, в таком случае, имеет аккредитуемое государство, т.е. наша страна?

Б.Г.: Да, и нашей стране приходиться принимать конкретные меры по обеспечению безопасности своего представительства и его сотрудников. Во-первых, есть масса вопросов, не предусмотренных никаким международным соглашением; во-вторых, многое зависит от конкретных обстоятельств, которые в каждом отдельном случае приходиться учитывать. Взять хотя бы с помещения, т.е. здание посольства и земельный участок, на котором оно расположено. Оставим условия, под которым понимается престижность, но многие наши представительства не отвечают элементарным требованиям безопасности. И не потому, что не хочется — денег нет, и никакие положения Венской конвенции этому не помогут. К примеру, вначале наши посольства размещались в простых условиях, в т. ч. в многоквартирных домах. Сейчас идет постепенное улучшение условий, но тоже далеки от требуемого уровня.

21 октября 2000 года в посольстве США в Москве произошел пожар. Американцы пожарную службу вызвали, но на территорию не пустили. Справились сами. Видимо, свежо было в памяти то, что нашли в стенах нового здания, принятого в советские времена в эксплуатацию. Тогда В. Бакатин (председатель КГБ времен М. Горбачева) «помог», но с тех пор много воды утекло, да и технические возможности спецслужб не стоят на месте. Пример для нас, прямо скажем, не показательный, но для общего понимания очень красноречивый.

Т: Чем можно компенсировать тогда отсутствие финансовых средств для обеспечения хотя бы минимального уровня защиты наших посольств?

Б.Г.: Обеспечением хорошего, квалифицированного уровня подготовки дипперсонала: от секретаря приемной до самого посла. В специальных учебных заведениях, в т. ч. дипломатических был курс «Обеспечение безопасности дипломатической службы», так что кадровые работники знали это «блюдо», а кто не знал, были люди, которые им помогали, советовали и. т. д.

Необходимо квалифицированное обслуживание средств связи, чтобы не приглашать специалистов со стороны, обеспечить внимательный пропуск на территорию, особенно в консульских помещениях.

Необходимо знать, что любой сотрудник может быть (это было всегда и во всех странах) объектом специального наблюдения. Поэтому безупречность поведения в общении с окружающими лицами, точное следование предписаниям является гарантией от всего рода провокаций, необычных казусов и т.д.

Неразборчивость в связях, сомнительные знакомства, установление контактов вне служебной деятельности — это путь к неприятностям не только личного характера. Развитие компьютерной техники, вычислительных систем, современных средств связи, ставят на новый уровень проблемы информационной безопасности.

Т: Возможно перед отправлением на работу в диппредставительстве дипломатов учат, инструктируют, они сдают какие-то зачеты, проходят собеседование и т.д.?

Б.Г.: Естественно, это делается. Но, к сожалению, иногда формально, так как обычное рядовое мероприятие. К примеру, сразу после приезда в наше посольство в Варшаве, я заметил, что технический работник относил в мусорный контейнер на улице и различные ненужные уже бумаги, черновики информационных нот и т.п. Годом раньше в СМИ Польши появились материалы, где высмеивалась служба безопасности МИД. Дело в том, что техработник вывалил на свалку огромное количество использованных дискет и какой-то знаток продавал их по 25 злотых.

Т: Говорят, что у нас секретов нет, поэтому везде чувствуется такая расслабленность, необязательность в работе.

Б.Г.: Нет, это неправда. В МИДе сосредоточен практически весь информационный ресурс в области внешней политики, а также в значительной степени в области экономики, науки, обороны, текущего и перспективного планирования. Все что относится к защитным мерам в отношении наших представительств за рубежом практически в полной мере относится и к МИД. А в конце можно и мне вопрос? — А достоинство страны не надо защищать?