С приближением окончания президентского срока Николая Тимофти я, честно говоря, ожидал чего-нибудь этакого: думал, а не хлопнет ли он напоследок дверью, сделав, к примеру, какое-нибудь сенсационное для себя или страны заявление; или, наконец, покаявшись во всех грехах перед молдавским народом, признав допущенные в бытность главой государства ошибки. В общем, я слепо верил в чудо.

Но оно, следуя привычному своему маршруту, обошло Молдову и ее граждан стороной, а Николай Тимофти, незаметно и молчаливо занимая пост президента в течение четырех последних лет, в той же манере завершает свое президентство. Ни напутственных речей, ни поступка, ничего, что сделал бы настоящий президент, чей срок уже близок к завершению.

Сомневаюсь, что причина бездействия Николая Тимофти заключается в утомлении или накопившейся усталости, ведь всем нам известна работа его последних лет: медали раздавать да тексты с листа читать — это, конечно, не «обломовщина», да вот только это не то, чего народ, как правило, ждет от главы государства.

И Николай Тимофти уходит — скромно и незаметно, хоть и проведя на посту полный президентский срок. Махнув на него рукой, некоторые граждане вздыхают с облегчением. И в числе «облегчившихся» и сам Николай Тимофти.

Да, об его самостоятельности и мужестве говорить не приходится: те редкие вспышки, освещавшие лица доверчивых молдавских граждан, были чрезвычайно кратковременны. Да, Николаю Тимофти нет смысла бросаться на амбразуру ради туманной перспективы запомниться ответственным президентом. Да, ему удобнее действовать в соответствии с поставленной перед ним моделью поведения.

Но, может, настало время выйти из этой зоны комфорта! Может, пора ввиду сваливающегося с плеч груза президентства обратиться к гражданам по-человечески — без суфлера и политического бомонда, не с экранов телевизора, а встретившись с ними воочию!

Все это, конечно, фантазия, и … привычка. Привычка в туманных очертаниях рисовать наиболее близкий сердцу образ. Что же на самом деле сделает Тимофти, остается загадкой — сделает, вероятно, то, что скажут. А что скажет Тимофти? И скажет ли?