Растянутая реформа

— Мы часто слышим слова «реформа юстиции», но мало кто понимает, какие преобразования ждут эту систему. Какие фундаментальные изменения произойдут в молдавском правосудии? 

— Старт реформе был дан еще в 2011 году, и сейчас, теоретически, она должна завершиться. Если говорить о том, сколько законов мы приняли, то выполнение реформы у нас уже на уровне 95%. Если исходить из расширенного списка действий, которые мы должны были предпринять, то у нас уже 70% выполнено. Но, к сожалению, люди недовольны. Это долгосрочный процесс, многие законы мы приняли только сейчас, а другие до сих пор находятся на рассмотрении в парламенте. Как правило, граждане должны почувствовать эффект по истечении одного-двух лет после принятия закона. Я считаю, что еще год нам нужен на то, чтобы научиться правильно применять закон, только после этого мы увидим результат. Думаю все же, что основные изменения впереди. Слово «реформа» действительно звучит непонятно, люди нуждаются в простых и конкретных действиях, которые гарантируют защиту их прав, соблюдение закона и пропорциональные наказания. 

— Партнеры по развитию неоднократно заявляли, что в Молдове реформы имитируют. Получается, что с 2011 года, когда была запущена реформа, никаких качественных изменений так и не произошло. В чем же причина?

— У меня есть свое мнение на этот счет. Я не хочу никого критиковать или хвалить. Я готов отвечать за свою работу, за ее качество, за выполнение в срок всех обязательств. Я человек, который следит за своим огородом, и не хочу измерять своими взглядами то, что сделали другие. Может, я не знаю всего, что было, и какие трудности тогда были. Поэтому давайте ограничимся обсуждением того, что я уже сделал и что еще должен сделать.

— Тогда поговорим о том, какие требования к молдавской юстиции предъявляют партнеры по развитию.

— Основным требованием был закон о прокуратуре, который мы, к счастью, приняли во втором чтении. Нам хватило сил отстоять этот проект и сохранить концепцию, мы смогли даже его немного улучшить. Сейчас предстоит внести изменения в Уголовно-процессуальный кодекс и другие законодательные акты. Необходимо также изменить процедуру назначения генерального прокурора, которая предусмотрена в Конституции. Эти законопроекты у нас уже есть.

Второе, чего от нас ждут партнеры, — это довести до конца реформу центра по неподкупности (САША???). И, конечно, мы уже должны завершить реформу Национального центра по борьбе с коррупцией. Вот это существенный вызов для нас. С одной стороны, граждане недовольны работой Центра по борьбе с коррупцией, некоторые партнеры по развитию говорят нам, что его необходимо реформировать, но другие партнеры удивляются и говорят, что Центр работает хорошо, все внедренные механизмы эффективны. Они не хотят, чтобы мы испортили то, что уже существует. Нам необходимо взвесить все, чтобы не допустить ухудшения ситуации. Сейчас гражданское общество, к которому все прислушиваются, стало рупором политических сил. Я не говорю о тех людях, которые выходят на протесты, это народ, и мы должны его слушать. Но представители этого гражданского общества будут критиковать все наши действия, и мы это понимаем. Поэтому нам надо выборочно и внимательно прислушиваться к различным мнениям. Мы должны бороться за веру граждан в это государство, чтобы они хотели здесь жить, чтобы эта страна была не хуже, чем другие. 

— Вы отметили функциональность Центра по борьбе с коррупцией. Эксперты в области экономики неоднократно заявляли, что специалисты Центра могли бы найти похищенные из трех банков деньги, если бы им позволили. Почему все же власти доверили поиск этих денег иностранным специалистам? 

— У нас есть специалисты высокого уровня, но их поле действия ограничено территорией Республики Молдова. Любой процесс, который выполняется за границей, обременен кучей бюрократических проволочек. Гораздо быстрее с этими процессами справляются международные фирмы, у которых хорошие отношения в любом уголке планеты.

Они быстрее собирают информацию и добиваются результатов, а время в этом процессе очень важно. У наших специалистов только официальный сбор информации занял бы несколько лет, а вы уже, наверное, слышали, что за 6 месяцев иностранные эксперты собрали часть доказательной базы. 

— Некоторые представители экспертного сообщества считают, что новый закон о прокуратуре уменьшит независимость прокуроров и сосредоточит власть в руках генерального прокурора. Насколько оправданы их опасения?

— Это не так. Возможно, они не изучили внимательно проект. Закон призван уменьшить влияние генпрокурора. Если раньше генеральный прокурор имел сильное влияние на любые процессы, которые вела прокуратура, то теперь он становится менеджером процессов внутри прокуратуры. Он не регулирует дела, а занимается администрированием в самой прокуратуре. Увеличивается независимость прокурора, который ведет определенное дело. Эти эксперты поторопились делать выводы, не изучив даже те изменения, которые нам предстоит внести. Они сделали свои выводы, основываясь на проекте, который обсуждался на начальном этапе, а не на том, который по итогам был принят. 

— Насколько я понимаю, реформа юстиции предусматривает также ускорение рассмотрения дел в судах. Какие меры для этого будут приняты? 

— Электронная система учета, электронный документооборот, электронное представление письменных доказательств в суде, согласование заседаний, автоматический учет всех процессуальных действий, автоматическое уведомление о существующих нарушениях и учет срока по каждому делу, учет статистики решений каждого суда и данные об аннулированных решениях, чтобы была возможность оценить деятельность каждого судьи. Все это – мои приоритеты. Сейчас мы также пытаемся найти механизмы для того, чтобы дисциплинировать стороны, которые затягивают судебный процесс. Мы планируем расширить список нарушений в суде, за которые могут оштрафовать, а также планируем повысить сами штрафы. В большинстве случаев заседания суда переносятся из-за недисциплинированности сторон. 

Круговая порука

— С 1995 года и до сих пор ни один судья или прокурор не был осужден. Такое заявление в 2014 году сделал экс-министр юстиции Олег Ефрим, добавив, что ситуация начала меняться. Тогда был вынесен приговор судье Теленештского районного суда Георгию Попа за взятку в 200 долларов, но позже Апелляционная палата оправдала его. В связи с этим у меня вопрос: как будет вестись борьба с коррупцией в судебной системе? 

— Мы тоже сталкиваемся с этой проблемой, и мне хотелось бы, чтобы определенные процессы шли быстрее. Я пытаюсь использовать все инструменты, которые мне предоставило законодательство, чтобы изменить ситуацию. Но я хочу всех заверить: если у нас это не получится, мы изменим законодательство, найдем другие инструменты, которые будут работать. Не сделаем в этом году, значит, сделаем в следующем. Система должна адаптироваться к новым условиям, а новые условия таковы – служите народу и закону, и закон применяйте в интересах народа. 

— Судебную систему обвиняют в двойных стандартах. Когда арестовали Викторию Прутяну, на воспитании которой находятся пять несовершеннолетних детей, Центр независимой журналистики сравнил судебные решения в отношении этой женщины и осужденных экс-чиновников. В частности, речь идет о Николае Викол, Георге Крецу, Георге Папук и др. Прутяну была освобождена, но сколько подобных дел не получили широкой огласки? Как добиться того, чтобы граждане Молдовы чувствовали себя защищенными, знали, что могут отстоять свои права? 

— Это задача всех — кричать, когда права граждан не защищают. Стучите, и вам откроют. Для того, чтобы помочь простым людям, проконсультировать их, помочь оформить документы, связаться с адвокатами, мы набираем волонтеров из рядов студентов-отличников, которые хотят практиковаться перед экзаменами. С этими людьми мы делаем большие дела, в том числе и в отношении Прутяну. Наибольшее число петиций во всех инстанциях сейчас именно от Министерства юстиции. 

Очень часто люди обращаются к адвокатам или исполнителям, которые выполняют свои обязанности непрофессионально. Одна из моих первых встреч на посту министра была с представителями адвокатов. Я им сказал: граждане критикуют нас за юстицию, и вы нас критикуете за юстицию, но вы также участвуете в этих процессах, иногда являетесь теми, кто передает взятки, вносите свой вклад в дискредитацию юстиции. Поэтому наведите у себя порядок. Судьи часто недовольны мерами, которые мы принимаем, но мы пытаемся убедить их измениться, и объясняем, что, если они этого не сделают, все изменится, снимут все иммунитеты, всю неприкосновенность, упростят правила увольнения. Намерение изменить ситуацию есть, и есть парламентское большинство, которому хватает голосов, чтобы менять законодательство в этой области, дабы навести порядок в интересах людей. 

— Многие служители Фемиды декларируют получение дорогостоящих подарков, квартир или денежных средств. Насколько это соотносится с профессиональной этикой? 

— Я считаю, что это не этично, но каждый такой процесс в отношении судьи должен быть очень хорошо подготовлен. И тут не только Высший совет магистратуры должен принимать решение, но и другие органы.

— У нас существует какая-то законодательная база для этого?

— Да, существует. У меня запланированы встречи с экспертами в области юстиции, в рамках которых мы планируем обсудить все необходимые изменения. Если воли одного-двух человек не достаточно для того, чтобы изменить ситуацию, значит, необходимо менять механизм. 

— Насколько реально появление суда присяжных в нашей стране? 

— А как вы себе это представляете, когда каждый со всеми кумэтр? Я уважаю суд присяжных, это тот принцип, когда закон работает для гражданина, когда нет суда присяжных, гражданин работает на закон. Так строится судебная система, это вопрос философии юриспруденции. Я за появление суда присяжных, но у нас в стране все родственники, куда ни повернись, ты боишься что-то не то сделать или сказать. Я не знаю, как найти в Молдове 12 человек, которые никак не связаны друг с другом. Поэтому я скептически настроен. 

— Что вы думаете о законопроекте, который уже назвали цензурой Интернета? Не нарушает ли права человека то, что следственные органы смогут спокойно читать личную переписку? 

— У каждого права есть ограничения. Если эти ограничения во имя государственности и страны, значит, это в моих и ваших интересах. Эти инструменты работают во всех странах, где развит Интернет. Вы видите, как посредством Интернета можно сделать все, что угодно. У государства должны быть такие инструменты, но важно не нарушать права законопослушных граждан. Этот закон не надо рассматривать отдельно от других. Есть Закон о защите персональных данных, который защищает личную корреспонденцию. Мы обязали все органы, работающие с персональными данными, информировать граждан о том, что они были субъектом проверки. Если всех в чем-то нехорошем подозревать, то этот закон покажется плохим, но если учесть, что есть инструмент балансирования, то это хороший закон. Давайте поверим немного друг другу. 

— Когда граждане Республики Молдова смогут ощутить на себе положительные эффекты от реформирования юстиции? 

— Я сделаю все возможное, чтобы уже через год люди по-другому воспринимали юстицию, но не все зависит от меня. Мы можем прийти со многими инициативами, но их будут блокировать те, против кого они направлены. Поэтому не критикуйте нас, а поддержите. Иногда цель оправдывает средства.