21 мая исполняется 95 лет со дня рождения «отца» советской водородной бомбы и лауреата Нобелевской премии мира — советского физика, общественного деятеля, правозащитника Андрея Сахарова.

Общественное мнение неоднозначно оценивает деятельность Сахарова. Эти суждения крайне полярны — от восхищения до ненависти. Для одних Сахаров — несгибаемый борец за свободу, демократию и права человека, заслуживающий уважения, если не поклонения. Для других — символ развала СССР и всего негативного, что за этим последовало.

Перспективный физик

Родился Андрей Сахаров в 1921 году в Москве. У юного Андрея проблем с поиском ответа на вопрос «Кем быть?» не было. Ответ на этот вопрос дал его отец, Дмитрий Сахаров, преподаватель физики, популяризатор науки, автор учебника, по которому учились несколько поколений школьников. Поэтому неудивительно, что первое образование Андрей получил дома. В школу он пошёл лишь с 7-го класса. Как говорил сам Сахаров-младший, «физиком меня сделал папа, а то Бог знает, куда бы меня занесло!».

А в 1938 году поступил учиться в Московский университет на факультет физики.

Аркадий Мигдал, физик: «Учился А. С. хорошо, но не блестяще… Наряду с пятёрками в его зачётной книжке было довольно много четвёрок. Особенно плохо ему давались общественные дисциплины, по которым у него бывали и тройки, а иногда даже и двойки, так что экзамены затем приходилось пересдавать. Эти неудачи, по-видимому, объяснялись отсутствием у него в университетские годы какого-либо интереса к преподаваемым общественным дисциплинам и неумением гладко, но, по существу, бессодержательно говорить на общие темы».

В 1944 году Сахаров поступил в аспирантуру Физического института Академии наук, где его научным руководителем стал будущий нобелевский лауреат Игорь Тамм.

.

[«Царь-бомба».] Смотрины «Кузькиной матери». Как СССР сделал и взорвал «Царь-бомбу»

Борис Болотовский, физик: «Однажды заместитель директора ФИАН по административной части Михаил Кривоносов увидал, как по коридору неторопливо ходит взад и вперёд неизвестный ему молодой человек с задумчивым лицом. Кривоносов подошёл к молодому человеку и сердито сказал:

— Ты что бездельничаешь?

Молодой человек (это был Андрей Дмитриевич) посмотрел на Кривоносова и спокойно сказал:

— Я не бездельничаю, я работаю.

— Как же ты работаешь? — ещё более сурово спросил Михаил Григорьевич. Андрей Дмитриевич так же спокойно и серьёзно ответил:

— Я думаю.

Этот ответ укротил гнев Кривоносова. После этого разговора Кривоносов больше не делал замечаний Сахарову за прогулки по коридору. А много лет спустя, когда при нём неодобрительно отозвались об одном теоретике — дескать, нет его на рабочем месте, где-то ходит — Михаил Григорьевич сказал:

— Он теоретик, пускай ходит. Я вот одного за это обругал, а он оказался Сахаров.

Уже в то время Андрей Сахаров считался одним из самых перспективных физиков СССР, и неудивительно, что вскоре он стал одним из тех, кому было поручено создавать «ядерный щит» страны.

«Отец» водородной бомбы

Двадцать лет (1948–1968) Сахарова были посвящены разработкам термоядерного оружия, в частности он проектировал первую советскую водородную бомбу.

Над темой термоядерного оружия Сахаров работал вначале неохотно, но потом пришёл к убеждению, что этот труд необходим для поддержания равновесия ядерных вооружений между противостоявшими державами.

О том, сколь успешен был Сахаров на научной стезе, говорят его многочисленные награды, которыми его щедро осыпало советское государство.

От создания бомбы к идее разоружения

Постепенно учёный ударился в другую крайность. В 1960-х годах с Сахаровым происходит то, что ранее происходило со многими другими физиками-атомщиками как в СССР, так и в США, — он приходит к выводу, что его деятельность аморальна, и решает посвятить себя борьбе за разоружение и права человека. Он выступает против испытаний ядерного оружия и против смертной казни, становится одним из основателей Комитета прав человека в СССР. Постепенно общественная активность Сахарова начинает вытеснять научную деятельность.

Учёный-подкаблучник

Вполне вероятно, что того Сахарова, который известен сегодня, не было бы, не случись два роковых обстоятельства — смерть первой супруги академика Клавдии Вихиревой и его знакомство с диссиденткой Еленой Боннэр.

Сам академик говорил: «Люся (так он назвал Елену Боннэр — прим. автора) подсказывала мне многое, что я иначе не понял бы и не сделал. Она большой организатор, она мой мозговой центр».

В 1982 году в Горький к Сахарову приехал молодой художник Сергей Бочаров — хотел написать портрет «народного заступника». Только он увидел что-то совсем не похожее на легенду: «Андрей Дмитриевич иногда даже похваливал правительство СССР за некоторые успехи. Теперь уже не помню, за что именно. Но за каждую такую реплику он тут же получал оплеуху по лысине от жены. Пока я писал этюд, Сахарову досталось не меньше семи раз. При этом мировое светило безропотно сносило затрещины, и было видно, что он к ним привык».

И художник, поняв, кто действительно диктует знаменитости, что говорить и делать, вместо портрета физика написал портрет Боннэр. Она разозлилась и бросилась уничтожать этюд: «Я сказал Боннэр, что рисовать «пенька», который повторяет мысли злобной жены да ещё терпит побои от неё, я не хочу. И Боннэр тут же выгнала меня на улицу».

Андрей Сахаров с супругой Еленой Боннэр. Фото: РИА Новости/ Первенцев

Популярность на Западе и неприязнь на Родине

Большое внимание Сахарову уделяла как западная, так и советская пресса. Но если на Западе советского академика представляли как борца с ужасами советского режима, то в СССР — как настоящего мерзавца, поливающего грязью Родину, которая дала ему всё.

Известный химик, философ С. Г. Кара-Мурза: «Идолом у возбуждённой антисоветской публики стал академик А. Д. Сахаров — безумный наивный старец, который всю жизнь «под колпаком», в искусственной обстановке, прокорпел над водородной бомбой. А потом вырвался в воображённый им мир и оказался под таким же колпаком иностранной прессы и подсадных «диссидентов». И стал вещать с авторитетом пророка: разделить Россию на 50 нормальных государств! Немедленно разрешить куплю-продажу земли! Но что он мог знать о земле или о купле-продаже хотя бы картошки — из какого жизненного опыта? Прочтите сегодня, на свежую голову, все его статьи и речи, ведь в них нет и следа тех проблем, которыми живёт человек в России. Читаю и думаю: да знает ли он хоть русскую литературу?»

К 1975 году Андрей Сахаров из секретного учёного-атомщика превратился в известную всему миру персону. В том же году за свою общественную деятельность он был удостоен Нобелевской премии мира. Награду за Сахарова, которого не выпустили из СССР, получила его жена, отправившаяся в Норвегию с текстом традиционной «нобелевской лекции» Сахарова в кармане, которую и зачитала в Осло.

Несмотря на постоянную слежку КГБ за супругами, жёсткие меры к Сахарову были применены только в 1980 году, когда он открыто выступил против введения советских войск в Афганистан.

Мария Арбатова, писательница: «В моей молодости фамилия Сахаров звучала как пароль и означала неповиновение преступной власти. Кадры, которые часто показывают по телевизору, где Сахаров на Верховном Совете даёт свою оценку войне в Афганистане, и сейчас являются поворотным моментом жизни страны. После них тысячи людей получили сигнал: критиковать советскую верхушку можно и нужно, если это делает даже учёный с мировым именем. В нашей истории было много достойнейших борцов за свободу, но образ несгибаемого интеллигента Андрея Дмитриевича Сахарова останется в ней как новый социальный идеал, несмотря на все спекуляции на его имени после его смерти».

Максим Соколов, журналист: «Андрей Сахаров — важная часть отечественной истории. Без фигуры Сахарова, без сахаровского мифа о представителе элиты, который вдруг пошёл против властных и сильных и стал отстаивать правду, не было бы потом, наверное, и ельцинского мифа. На его примере сложилось представление, что выходец из номенклатурной среды может пойти против власти. Что касается нашего времени, сегодняшнего дня, то идеализм сегодня не в почёте. И вероятно, всё-таки потому, что апелляциями к идеализму много злоупотребляли».

В 1980 году Сахарова, лишив орденов и других регалий, отправили в ссылку в Горький, где он провёл почти семь лет. Из ссылки он вернулся только в перестройку, стал работать в Институте имени Лебедева, а в 1989 году стал народным депутатом.

Михаил Полторанин, в 1990–1992 гг. — министр печати и информации, зампред Правительства РФ: «Работая с Андреем Дмитриевичем народными депутатами в Межрегиональной депутатской группе, мы тогда вырабатывали тактику и стратегию демократического движения. Надо сказать, часто спорили. Но странная штука: его слова о демократии, правах человека, недопустимости преследования за убеждения сейчас звучат даже более актуально, чем тогда, четверть века назад! Прав у граждан стало меньше, а беззакония в стране, наоборот, больше… Вообще, Андрей Дмитриевич был светлым, честным, порядочным человеком. Убеждённым бессребреником, каких сейчас днём с огнём не сыщешь».

Михаил Федотов, председатель Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека: «Вот сейчас говорю об Андрее Дмитриевиче и смотрю на его портрет, который висит на стене. Он со мной с тех пор, как у меня в 1990 году появился свой кабинет… Для меня этот человек, если хотите, тот камертон, по которому я сверяю свою позицию. Человек, который ради того, чтобы сделать жизнь своей страны свободной и процветающей, отказался от всех тех благ, которые сулила ему жизнь трижды Героя Социалистического Труда, академика и отца водородной бомбы. Человек, который думал о судьбе своей страны и видел её процветание не через призму ядерной мощи, а через призму благополучия людей, свободы людей».

Сахаров прожил всего 68 лет. Он никогда не причислял себя к политикам, хотя умер именно как политик — едва ли не на трибуне. В три часа 14 декабря 1989 года в последний раз выступил на съезде, потом долго и бурно спорил с коллегами из Межрегиональной депутатской группы. Пришёл домой и умер от сердечного приступа. Его последними словами были: «Пошёл отдыхать. У меня завтра бой!»

Тамара Морщакова, юрист, профессор: «Андрей Дмитриевич Сахаров — мой современник. И это очень важно для меня. Было важно и тогда, когда страна узнала его как публичного политика, важно и сейчас. Чисто по-человечески он сделал для своего времени необыкновенно важное дело — показал людям, что политика может и должна быть искренней, честной перед людьми, и у неё не может быть других целей, чем благо человека. Для меня это самый важный урок, который можно взять из его жизни».