Алексей Викторов

Он лишь хотел добиться уважения к себе, еврею из Венгрии, а в итоге заставил уважать весь кинематограф. Поверив в идею длинных фильмов, он оставил прибыльный бизнес на кинетоскопах, чтобы доказать, что кино тоже может быть искусством, а не минутным развлечением. Так Америка увидела первые полнометражные фильмы, а сам Адольф Цукор возглавил компанию Paramount Pictures, вплоть до 1976 года оставаясь ведущим лицом в мире киноиндустрии.

В американском социологическом исследовании 1936 года отмечено, что «из 85 человек, занятых в кинопроизводстве, 53 были евреями». Хотя, пожалуй, ни для кого уже не является секретом, что Голливуд, эта гордость и слава Америки, – детище евреев, выходцев из стран Восточной Европы. Заложив фундамент американской киноиндустрии, они управляли ею десятилетиями, превратив незатейливые помещения для показа фильмов начала прошлого века в настоящие дворцы. Не имея возможности войти в реальные коридоры власти, они создали ее альтернативу. Но в общем их наследии деятельность венгерского эмигранта Адольфа Цукора предстает отдельным столпом. Изменив первоначальное представление о кинематографе как о минутном развлечении, он соединил его с театром, доказав, что кино – это искусство, достойное восхищения.

Он родился 7 января 1873 года в нынешней Венгрии, маленькой деревушке в районе Токай. Причиной переезда в Америку в возрасте 16 лет, как и у многих, стало отсутствие любых перспектив развития, да и не очень-то приятные воспоминания детства. Его отец погиб в результате несчастного случая, когда Цукору был всего год. А когда через семь лет скончалась мать, отчим отказался взять на себя заботу об Адольфе и его старшем брате, отправив их к дяде по материнской линии в соседнюю деревню. Дядя Кальман Либерман считал, что изучение иудаизма – главная нравственная обязанность человека, и детей он взял, выполняя предсмертную просьбу сестры, мечтавшей, чтобы ее сыновья посвятили себя служению вере. И если брат Адольфа спустя годы действительно стал раввином в одной из берлинских синагог, то все, что интересовало в Библии Цукора, – лишь «увлекательные сюжеты и герои, жизнь которых завораживала». Вот почему его брат был усыновлен, а он сам передан в ученики приказчику в мануфактурную лавку, где, читая американские романы, и узнал об Америке. Закончив обучение, он и решил попробовать начать новую жизнь в стране, знал о которой лишь по художественным текстам. И с 40 долларами в кармане Цукор сел на корабль.

Начинал свою жизнь на новом месте он более чем скромно – нашел приют в Нью-Йорке у дальнего родственника и работал в обивочной мастерской. Но через некоторое время смог устроиться с помощью бывшего соотечественника подмастерьем в меховое ателье. А через два года Цукор уже сам шил и продавал меховые изделия, открыв в 19 лет свой первый банковский счет. Перебравшись в 1892 году в Чикаго вместе с приятелем, Цукор открыл маленькую меховую компанию, штат которой уже через год состоял из нескольких десятков человек. Его заметил более крупный торговец мехами Моррис Кон, тоже венгерский эмигрант, предложивший основать новую компанию, где Цукор бы отвечал за дизайн и производство. Цукор согласился, а со временем и женился на племяннице Кона Лотти Кауфман. Их компания просуществовала десять лет, и к 30 годам Адольф Цукор был вполне состоятельным человеком с годовой прибылью, доходящей до 200 тысяч долларов.

Но несмотря на то, что будущее его представлялось вполне благополучным, по признанию самого Цукора, ему «стало скучно». И поэтому, когда в 1903 году к нему обратился за займом двоюродный брат, желавший открыть театр-аркаду, Цукор не только дал денег, но и сам посетил этот театр. Позже Цукор вспоминал: «Я огляделся по сторонам и сказал себе: “На этом деле еврей может заработать кучу денег”». Он убедил Кона, что им тоже стоит открыть свою аркаду, что они и сделали, арендовав дешевый ресторан. Там они установили кинетоскопы с 30-секундными драмами и вскоре с удовлетворением наблюдали, как публика выстраивается к ним в очередь, пополняя автоматы монетами из своих кошельков.

Первоначально новое дело планировалось как дополнение к меховому бизнесу, но успех аркады превзошел все ожидания. И через год партнеры полностью переключились на «Автоматический водевиль», свернув меховой бизнес. Начав открывать филиалы в разных городах Америки, в одном из них Цукор открыл и кинозал. Но «большинство посетителей не знали, что такое кино, да к тому же привыкли платить один цент, а не пять. Тогда мы соорудили роскошную стеклянную лестницу. Под стеклом, будто водопад, по металлическим желобам бежала вода, сквозь которую сияли красные, зеленые и голубые лучи света. Мы назвали второй этаж “Кристалл-холл”, и зрители платили пять центов в основном за “хрустальную” лестницу, а не за кино. Успех был оглушительный».

Следом Цукор открыл кинотеатры в Филадельфии, Питтсбурге, Бостоне, Кони-Айленде. Правда, первоначальный успех сменился вскоре спадом посещаемости, когда эффект новизны исчерпал себя. Вышедший 12-минутный фильм «Большое ограбление поезда» еще позволил продержаться какое-то время на плаву. Но через год долг компании Цукора составлял уже 160 тысяч долларов. Казалось, крах неминуем, но Цукор, напротив, благодаря этому понял то, что и определило его будущее. Он пришел к выводу, что «короткометражки, состоящие из одной части (или того меньше), не создают главного ощущения чего-то длящегося, развивающегося». К тому времени в кинотеатры ходили, как правило, рабочие, он же задумал привлечь и средний класс, рассматривавший тогда кино, не более как пустую минутную забаву. И чтобы его привлечь, как рассудил Цукор, необходимы были более длинные фильмы, имитирующие театр, с сюжетом романа.

Идея Цукора, очевидная всем сегодня, была революционной для того времени. Неожиданно для всех он передал весь свой капитал основному конкуренту – Маркусу Лоеву – и отказался от участия в управлении их новой совместной компанией. Лоев обязан был лишь перечислять проценты от прибыли. Сам же Цукор решил посвятить себя созданию качественного художественного фильма. «Я объехал всю Европу, все Соединенные Штаты, наблюдал за реакцией зрителей, анализировал каждую картину, которая, по моему мнению, могла их заинтересовать», – вспоминал он. Цукор не только наблюдал, но и активно пропагандировал свою идею среди именитых продюсеров, доказывая ее состоятельность.

Не найдя особого интереса в их глазах, он все же получил информацию, что нечто схожее пытается кто-то сделать во Франции. Этим «кто-то» был франко-английский прокатчик Броклис, пытавшийся найти финансирование взамен исключительного права демонстрации в США фильма «Королева Елизавета» с Сарой Бернар. Однако на тот момент не было снято ни одного метра пленки, в наличии был только контракт, подписанный знаменитой актрисой, и ни один из инвесторов не торопился вкладывать свои деньги. Цукор тут же приобрел права на картину, и по завершении съемок в мае 1912 года фильм был отправлен в США. Для премьеры Цукор арендовал театр «Лицеум», а также пригласил множество театральных знаменитостей, желавших посмотреть на Сару Бернар.

Вопреки ожидаемому в газетах эффекту от долгого фильма, «никто в зале не скучал и не ерзал, глядя на великую Бернар». Отклики на премьеру были более чем одобрительные, а пресса назвала вечер первого показа «Королевы Елизаветы» значительным культурным событием. Но главное – ему удалось «победить предубеждение театралов против кино»: «А театралы, несомненно, составляли одну из главных категорий потенциальной киноаудитории. Кино доказало, что оно перестает быть просто шокирующей технической новинкой и обретает право числиться по разряду искусства».

Это стало первым его шагом к признанию. Первая настоящая победа в киноиндустрии. Затем последуют и другие. Успех требовалось закреплять. Но режиссеры, продюсеры и актеры все еще не торопились участвовать в полноценных художественных фильмах. Огромную силу сопротивления встречал он и во всех организациях, связанных с кинопрокатом, порой не лишенную и признаков антисемитизма. Съемки новых фильмов он проводил без разрешений и в ангаре, по периметру которого стояла охрана, дабы представители американского патентного треста не разузнали об этом. Подводных камней был много, но уже к лету 1913 года Цукор завершил пять фильмов, среди которых были «Граф Монте-Кристо», «Тэсс из рода д'Эрбервиллей» и «Узник Зенды». Успехом фильмов Цукор завоевал не только определенную власть в культурной элите, но и добился окончательного статуса искусства для кино. Следующей его целью стала вся кинопромышленность. На это у него уйдет пять лет – с 1915-го по 1919-й. Путем слияний своей кинокомпании с другими он делал из конкурентов партнеров. А после объединения с Paramount Цукор стал чуть ли не диктатором кинотенденций. Впервые в мировой практике ему удалось объединить в одной компании производство, продажу и показ фильмов. Гарантировав тем самым и спрос, и предложение, он обеспечил невиданный до той поры расцвет кинематографа.

Он ушел из Paramount Pictures лишь в 1959 году. И все эти годы основной движущей силой в успехе Paramount являлся он, оставаясь почетным ее председателем до самой смерти 10 июня 1976 года в возрасте 103 лет. Он был одним из тех, кто добился признания и уважения к кино. И уважения к самому себе, что, по признанию самого Адольфа Цукора, и было основным мотивом всех поступков еврейского эмигранта, наследием которого гордится вся Америка.