Ангелина Таран

Экс-президент Молдовы, председатель Партии коммунистовВладимир Воронин дал интервью порталу NOI.md, в котором высказал своё мнение как о нынешних событиях, так и о тех, которые уже стали нашей историей, но по-прежнему вызывают вопросы.

- После решения Конституционного суда от 4 марта об изменении способа выборов президента ПКРМ четко высказалась по этому поводу. Но многие говорят, что, если бы партия тогда сказала, что нужно и объявить бойкот этим выборам, то это бы прозвучало более сильно, чем теперь. Как Вы считаете, почему тогда этого не нужно было делать? 

- Тогда ещё не были назначены выборы. В этой папке (и здесь еще не все) собраны материалы, касающиеся всех наших действий, связанных с антиконституционным решением Конституционного суда 4 марта – все наши декларации, протесты, выступления в парламенте. Но мы тогда не могли сказать, что мы бойкотируем, потому что, во-первых, такое высказывание даже председатель партии не имеет права делать, пока не будет решения коллегиального органа.

3 сентября состоялся пленум ЦК, теперь мы имеем все права и возможности говорить об этом и призывать народ бойкотировать выборы. Эти выборы - не наш праздник. Мы все время говорили, что президент, даже если будет избран, будет нелегитимным. Более того, все его решения, декреты на протяжении всех лет его деятельности потом могут быть отменены. Я все-таки рассчитываю, что когда-нибудь в Молдове установится нормальная, демократическая власть, которая будет соблюдать все законы и самый главный закон – Конституцию страны.

- После решения КС 4 марта, когда суд принял постановление, согласно которому Президент Молдовы избирается на основе всеобщего голосования, вы сказали, что надо всем вместе подумать, как остановить зарвавшихся «конституционалистов», пока не поздно. Как, по-Вашему, это надо сделать?

- Это надо сделать в парламенте. Как только начнется работа парламента, мы зарегистрируем законодательную инициативу нашей фракции, в которой предлагаем, чтобы все решения Конституционного суда были затем рассмотрены и утверждены парламентом. И только после этого чтобы они принимали настоящую силу закона или изменений в Конституцию.

Есть 101 депутат. Каким бы они ни были, и чьи бы интересы они не представляли, но они были избраны всем народом, всей страной. Они остаются, извините, оплеванными. А четыре человека (их там всего шесть, из которых только один был когда-то судьей), что хотят, то и решают, а парламент должен взять под козырек и исполнять бред «конституционалистов». Поэтому наша фракция разработала эту инициативу. Посмотрим, как к ней отнесется так называемая коалиция большинства.

- Как Вы считаете, то, что до сих пор нет точных данных о переписи населения, в этом есть какая-то политическая подоплека? 

- Это делается специально, чтобы иметь инструмент для манипуляции. Сейчас играются с этими списками. А первые цифры, которые были обнародованы, были о том, что в стране населения меньше, чем избирателей. Но это – диагноз. Никто не знает, с какого потолка они взяли эти данные. Кроме того, это является очень серьезной предпосылкой для предстоящей фальсификации выборов. Поэтому так и дают эти цифры, особенно будут «педалировать» и пытаться фальсифицировать за счет увеличения количества граждан, временно находящихся за пределами нашей страны.  

- Но с другой стороны, в ЦИК-е есть ваш человек. ЦИК как-то мог бы это остановить? 

- Наш человек – от ПКРМ не имеет той интерпретации, которую стараются вложить журналисты. Это – не наш человек, это - член Центральной избирательной комиссии, который был рекомендован от Партии коммунистов. Алина Русу приостановила свое членство в партии. А вопросы в ЦИК-е решаются большинством голосов. У нее такой же голос, как и у остальных восьми членов комиссии. Как у председателя у нее больше нет никаких полномочий. Председатель призван организовать работу, не имеет влияния на решения и процессы, которые должны пройти по закону. Главное, на что мы надеемся, - это на то, что она – очень честный и порядочный человек и не даст никому что-то нарушить и будет выступать против любых нарушений законодательства в области избирательного плана.

- Мы ждали, что она выступит с каким-то предложением, как остановить манипуляцию с избирательными списками, потому что на уровне ЦИКа можно надеяться, что она будет стараться, чтобы все было законно. Но ведь основная фальсификация будет на местах. Алина Русу предложила людям проверить себя в списках. Хорошо, живые люди пойдут и проверят, но мертвые души там останутся, и это – повод для манипуляции результатами выборов. 

- Эта ответственность лежит не только на ЦИК-е. Но и на местных публичных органах власти, и на правительстве, и на министерстве юстиции, которое организовывает избирательный процесс в стране. Поэтому они все вместе должны этой работой заниматься. Самая главная (мне так представляется) обязанность Центральной избирательной комиссии – следовать строго букве закона в плане организации и проведения выборов.

- Правда ли, что Вам предлагали участвовать в этой выборной кампании в качестве кандидата?  

- Нет, это были предположения, что Воронин обязательно включится в избирательную кампанию. Я когда бываю в территориях, встречаюсь с людьми, они мне тоже говорят: «Вам надо обязательно выдвигаться, надо быть кандидатом, мы Вас поддержим, за Вас будем голосовать». Я их благодарю и говорю, что для меня важнее закон. Если мы сказали, что эти выборы не конституционны и не законны, вряд ли мы в них будем участвовать. Собственно говоря, такое решение и приняли. Я очень благодарен Центральному комитету за то, что события, которые произошли за это время, были правильно поняты, и мы проголосовали за бойкот выборов.

- По поводу досрочных выборов в парламент, которых все так сильно хотят. С другой стороны, если, пусть и незаконно, но президент будет избран. Тогда у нас никаких шансов не остается на досрочные выборы в парламент? 

- Нельзя сказать, что шансов нет. Предстоит борьба. Есть условия, при которых распускается парламент. Но это должна быть согласованная позиция в парламенте, к этому должны присоединиться все, в том числе и те, кто недавно кричал: «Мы за досрочные выборы», а сейчас окунулся в президентскую кампанию, и те, кто ещё не осознал всё это. Я имею в виду оставшихся представителей бывшей Либерально-демократической партии.

- Но если посмотреть по законным признакам роспуска парламента, то правительство у нас работает, парламент способен принимать решения… Нет таких признаков.

- Если говорить «работает» и не вникать в анализ результативности, то это можно так назвать. Есть вопросы, с которыми правительство не справляется. Парламент, рассматривая эти вопросы, должен дать оценку – это правительство негодное и не может справиться с ситуацией в стране. Сидеть и радоваться, что тебе дают кредиты из каких-то внешних источников, а не принимать меры, чтобы обеспечивать самофинансирование государства из всех институтов в стране, - это глупость. Это не правительство, а потребители.

Когда дойдем до этого, будем вырабатывать варианты, как решить вопрос. У нас есть ещё одно предложение (всё-таки не надо игнорировать мнение народа) - в будущем году, после того, как разберемся с парламентом, организовать и провести всенародный референдум, но, согласно Конституции, об установлении формы государственного строительства в Республике Молдова раз и навсегда.

- И какой вынести вопрос на референдум?

- Об установлении формы государственного руководства страной – то ли президентская, то ли парламентская республика.

- Я боюсь, что у нас народ не очень понимает, в чем разница.

- На этом референдуме нужно сделать не так, как сделали по-воровски эти четверо «конституционников», а создать баланс полномочий между президентурой и парламентом - у кого какая власть, кто какие вопросы решает.  Без этого баланса полномочий органы власти не могут нормально работать. Всё время будет перетягивание каната, скандалы, споры в обществе.

- То есть можно сказать, что Партия коммунистов выйдет с инициативой о проведении референдума?

- Да, обязательно. У нас это записано в решении пленума, который был 3 сентября. Это – второй пункт нашего решения.

- Возвращаясь к недавним событиям, в частности, к заявлению посла США о том, что Молдова – не Румыния. Как вы это расцениваете? Достаточно простая фраза вызвала так много шума. В ней есть еще что-то – какой-то смысл, сигнал? 

- Очень простая фраза, но очень ёмкая по содержанию и оценке всех событий, которые имели место за 25 лет независимости. Потому что все это время, начиная со дня принятия Декларации о независимости, обсуждается этот вопрос. Постоянно идёт перетягивание то в одну, то в другую сторону: то мы румыны, то мы не румыны. И все 25 лет мы находимся в поисках идентичности, хотя история и всё, что было в жизни молдавского народа на протяжении веков, давно уже утвердили и нашу национальность, и наш язык, и наши обычаи, и нашу государственность, начиная от Штефана-чел-Маре.

Но те, кто хотел любым путем нас присоединить к другому государству, сперва  аплодировали тому, что мы избавились от империи, а потом сами же захотели под кого-то лечь. И так все эти годы мешали нормальному, конструктивному развитию страны. Все эти разборки, издевательство над людьми, которые не являются титульной нацией - молдаванами, эта игра – чья история более правильная и чья неправильная, видите, к чему это привело? К тому, что Молдова перестала развиваться. Вместо того чтобы мы все объединились как народ, как единая нация для решения огромного количества государственных проблем, мы выясняем, кто мы такие.

Пассивную роль заняли ученые Академии наук, и государственные структуры на самом первом этапе отдали это в руки унионистов, националистов, всяких старых  националистов, унионистов, еще про-румынских - тех времен, когда они с Гитлером, Антонеску пошли на Советский союз, потом новым ультра-националам. Румынское государство, румынские соответствующие институты выстроили у нас пятую колонну, которая, по сути, не дает Молдове нормально развиваться. И ещё местные самодуры, которые не знают, что хотят в принципе.

Это заявление г-на посла Соединенных Штатов Америки очень правильное и очень верное. Ёмко сказано, что Молдова – не Румыния. И точка. Поэтому она и была так воспринята в штыки, особенно в Румынии. Но все, кто хоть чуть-чуть знает, как работают дипломатические миссии, поняли, что это не только мнение, позиция самого г-на посла. Это – позиция Соединенных Штатов Америки, и она вытекает из той декларации, которую США сделали, когда в Кишиневе 25 лет назад была объявлена Декларация о независимости и суверенитете Республики Молдова. Американцы не отошли ни в одну, ни в другую сторону. Они не изменили своей позиции так, как румыны в своей декларации сената, которые  поздравили нас на первом этапе с освобождением от коммунистической империи. А вторым этапом, по их мнению, должно было быть наше объединение с «единокровными братьями» румынами. Но это – глупость. Мы обязаны строить свою страну, свое государство.

- В связи с тем, что наши власти очень следят и прислушиваются к мнению западных партнеров, как вы считаете, они теперь возьмут курс на укрепление нашего суверенитета? 

- Это должен сделать весь молдавский народ. Что такое независимость и суверенитет? Это значит, что мы должны стать жизнеспособными, жизнедеятельными, чтобы мы сами были хозяевами в своей стране и чтобы мы в своей стране строили государство самостоятельно.

Конечно, до тех пор, пока мы будем ходить с протянутыми руками по Европам и ещё не знаю где, искать эти кредиты, до тех пор, пока будет процветать эта мафия и коррупция, до тех пор, пока будет низвержение всего законодательства страны в угоду чьим-то интересам, то, конечно, речь не идет ни о каком суверенитете и ни о какой независимости.

Заявление посла США говорит ещё и о том, что европейские и международные структуры, по крайней мере, будут способствовать тому, чтобы Молдова развивалась как суверенное государство.

- Как Вы считаете, в связи с этим власть как-то поменяет свое мнение, отношение к суверенитету нашей страны, потому что она была просто наблюдателем того, что происходило?  

- Даже если они внутри сразу резко не изменятся и не согласятся, то будут вынуждены имитировать такое согласие. Я уверен в этом.

- А могут ли в связи с этим последовать какие-то кадровые перестановки, допустим, в кабинете министров. Например, на посту министра обороны?

- Наша фракция вместе с другими в парламенте вносила предложение объявить вотум недоверия. Даже не из-за того, что кто-то что-то сказал, надо поменять курс. Надо устранять таких самодуров с соответствующих кресел в министерствах, которых наставили. И не одного только министра обороны. Но его – одного из первых.

Видите ли, есть договор между теми, которые называются коалицией. Если они хоть одного тронут, то Гимпу будет шантажировать – я выхожу из коалиции… И здесь всё зависит от того, какой у них будет характер и сила воли. Хотя закон и Конституция разрешают в ходе деятельности правительства, по предложению премьер-министра, освобождать отдельных членов кабинета министров или назначать других, не меняя все правительство.

- До сих пор очень много слышали унионистских заявлений, допустим, со стороны посла Румынии, бывшего президента Румынии Бэсеску, которые противоречили тому, что Молдова – это независимое государство. И в нашем обществе не звучало таких возмущений, как тех, что были в связи с заявлением посла США. Как вы считаете, почему, у нас так пассивно реагируют, хотя общество, в основном, против объединения с Румынией? 

- Я бы не говорил обо всём обществе, я говорил бы только о тех людях, которые занимают какие-то должности и которые обязаны в силу своих должностей реагировать на такие вещи. То, что отреагировали все те справа, которые все эти годы насаждают здесь унионизм и национализм, в этом нет ничего удивительного. Они здесь проплачены и обязаны это делать из-за того, что они - на службе у Бухареста. А вот почему не отреагировало правительство, министр иностранных дел? – вы абсолютно правильно ставите вопрос. Должны были отреагировать.

Эта двойственность, услужение, лизоблюдство перед чиновниками из Бухареста – тоже вопрос. Обратите внимание: за все годы независимости, если румыны нам такие уж братья, то почему на День независимости, кроме каких-то представителей местных органов власти, не было ни одного румынского государственного должностного лица?

Обратите внимание в этом году: за два дня до Дня независимости примчался на полчаса премьер-министр Румынии, дабы привезти кредит, который они три года обещали. А почему бы ему не приехать на два дня позже, если они нас так любят? Почему бы ему не быть вместе с нами на Дне независимости и с трибуны не сказать, что вы – молдаване правильно делаете, что строите свое молодое независимое суверенное государство, и мы, румыны, будем вас поддерживать.

Не это ли сблизило бы нас и убрало бы разные мнения по отношению к румынам, в том числе и румынофобию? Я, например, не страдаю никакой фобией и не имею никаких вопросов к румынскому народу. У меня есть вопросы к румынским политикам типа Бэсеску и прочим. Там тоже много случайных людей. Думаете, что их политики прямо с «креста сняты». Такие же горлопаны, как и в наших структурах власти.

- А в сегодняшней ситуации возможно объединение или нас просто пугают или власти просто выгодно, чтобы общество сконцентрировалось на этой идее и отвлеклось от экономических проблем? 

- Да, это и пугает. И ещё здесь уже выросли за это время местные националисты и унионисты – местное, так сказать, гнездо из писателей, поэтов и прочих людей искусства, интеллектуалов так называемых. От того, что он призывает разрушить свое государство, присоединиться к другому, он считается большим интеллектуалом у нас в стране. Это - пятая колонна.

Но это имеет очень большие последствия. Выстроена целая система. Школы какие закрываются в первую очередь? С преподаванием на русском языке. И что делать маме с папой с этим ребенком? Они уезжают из страны. И рабочие места  где сокращаются? И какие требования к ним, хотя нигде в законе не прописано требование владеть румынским языком? И как результат молодые специалисты, выпускники высших учебных заведений работы не находят, уезжают из страны.

Представляете, какое массовое бегство, особенно молодежи? Это угрожающе. Видимо, унионистские прорумынские силы хотят «тихой сапой» уничтожить весь демографический потенциал, весь кадровый потенциал страны. Весь экономический потенциал они почти уничтожили, разворовали. Если бюджет страны на 60% формируется от таможни – это ужас! Это значит, что экономики нет, нет никаких производств, нет ничего. Такое, видимо, взято направление, чтобы если не в этом поколении, то через другие поколения, все-таки великий акт, как они говорят, «унири» должен произойти.

Я бы очень не хотел жить в такое время и очень не хотел бы, чтобы и гражданам нашей страны, и моим детям и внукам такое выпало. Я хочу жить в современной, суверенной, независимой стране – Республике Молдова.
 
- А в связи с тем, что нынешний президент предоставил гражданство Молдовы г-ну Бэсеску. Если бы он подал заявление на гражданство во время вашего президентства, вы бы подписали такой указ? 

- Да нет, сам факт подачи заявления говорит о самодурстве этого человека, и даже о каком-то его унижении. Он же был президентом Румынии. И что это за цирк, для чего ему гражданство Молдовы? С одной стороны, они не признают такую страну, как Молдова, считая, что это - часть Румынии, не признают ничего нашего. И с другой стороны, он хочет быть гражданином этой страны. Самодурство настоящее. Это надо лечить, а не давать оценки.

- Вас упрекают в том, что Вы не готовите преемника на посту руководителя партии. Почему?

- Вы были на пресс-конференции, четыре человека со мной участвовали. Вы видели, какие ребята у нас? Видите, какая подготовка у них?

- Но никого конкретно не называют вашим будущим преемником. 

- Да вообще откуда это взято - преемники? У нас команда очень подготовлена. А всех, кто прошел через нашу школу, уже ценят совершенно иначе, раз они работали в нашей команде. Беда с этим предательством. Что делать с политической проституцией? Это - другой вопрос и очень страшный в стране. Те, кто его купили, думают, что он им верно будет служить? У него сидит то, что мы в него ввели за все эти годы. Никуда он не денется от наших принципов, от нашей идеологии. Он будет там склонять голову, потому что ему там дают столько, сколько он даже не мечтал.

Между прочим, ни в одной выборной кампании мы не использовали ни один лей для подкупа избирателей. Если мы имели 60 мандатов, и в кабинет президента приходили, валялись, чтобы мы их взяли, и они готовы были голосовать, я сказал: «Нет, голосуйте без того, чтобы вы здесь были. Если у вас есть совесть, когда будет тайное голосование, выходите и голосуйте». Поэтому я не приемлю такое слово «преемник». Если бы это была монархия, было бы все понятно, а так у нас очень демократичная партия, серьезная, государственно образующая политическая организация, у нас все будет решаться так, как положено.

- Если вернуться к некоторым событиям, которые стали нашей историей. В частности, когда сорвалось подписание меморандума Козака в 2003 г., у вас тогда была четкая позиция, спустя столько времени вы переосмыслили, изменилось ли видение - вы правильно тогда поступили?

- Ещё больше утвердился во мнении, что тогда было принято единственно правильное решение, хотя оно было очень сложное, неоднозначное. И я очень переживал о последствиях этого решения. Но, к моему великому удивлению, я даже не ожидал, что президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин через некоторое время (прошло где-то полгода), когда мы побеседовали,  меня понял, почему тогда в тот момент было принято такое решение. Я был ему очень признателен за понимание именно в тот момент. Потому что межгосударственные отношения не могут быть заморожены, тем более мы – в СНГ, с Россией всегда хорошо решали все вопросы.

- Но с другой стороны мы настолько отдалились от Приднестровья после этого. Сейчас как-то возможно сближение? 

- Мы не после этого отдалились, а в результате политики этих всех правительств, которые были после нас с 2009 г. Это – в контексте того же, что я вам говорил выше – что образование должно быть свернуто, демографическая ситуация должна быть убита, рабочих мест не должно быть, экономики не должно быть. Они все прекрасно понимают, что решение приднестровского вопроса навсегда ставит крест на амбициях румын снова присоединить Бессарабию, как они сделали с 1918 г. по 1940 г.  

- И возвращаясь к еще одному больному вопросу - событиям 7 апреля 2009 г. По сути, когда власть допустила государственный переворот, лидеров оппозиции на следующий день или через день можно было арестовать. В обществе говорили: «Почему их не посадили в тюрьму?»

- Выражение «власть допустила переворот» тоже очень преувеличено. Это даже не журналистский термин, а других институтов. Власть ничего не допустила, власть ни к чему не готовилась. Я говорил в своем анализе и называл фамилии конкретных людей, которые проявились не только у себя, но и в других странах, в том числе как организаторы киевского Майдана. Даже в этом году они хотели себя проявить в Азербайджане, на парламентских выборах. Это они организовали и в колонне протестующих, кидающих камни и бутылки с зажигательной смесью в здание президентуры и парламента, находился и посол Румынии и другие лица.

В своем докладе на пленуме ЦК я отсюда стартовал с объяснения ситуации в стране и почему мы должны поступить так, а не иначе. Я там называю и местных наших холуев – участников этого государственного переворота 7 апреля. Это была заранее спланированная, четко организованная, финансируемая операция. Ну что вы хотите, если даже с Украины привезли 100 человек. Когда мне сказали, что это по указанию Тимошенко, я позвонил Юлии Тимошенко, спросил: «Мы же с вами всегда были в хороших отношениях, что такое?» Она говорит: «Ой, миленький, охарненький, да я ж це не знала, что это против вас». Может быть, и не знала. Это как можно? Ни с того, ни с сего приехали рано утром в Кишинев 100 человек из спецназа. Как могут приехать 200 человек из самого подготовленного спецназа румынского? Как они могут приехать без подготовки, в одно и то же время?  

Как могут появиться люди с трубочками, подающими сигналы, чтобы управлять этими 200 человеками из Румынии, куда их направлять – на президентуру или парламент? Мы чудом избежали кровопролития. Здесь у нас фактически была проверка, репетиция сценария киевского Майдана. И мы не упустили ситуацию из-под контроля, не допустили жертв, потому что я не дал команду применять оружие. Посмотрите 27-го августа в мирной обстановке люди пришли на праздник. Надо радоваться, что люди пришли на День независимости, надо их приветствовать, а их приветствуют слезоточивым газом. Что, демократия такая? Это они такое общество построили за эти восемь лет?  

- Почему вы тогда не использовали какие-то спецсредства?

- А я даже тогда дал команду не использовать газ, ведь в этой толпе был кто угодно – и больной человек, и старый человек, и ребенок, и женщина беременная.  Да пропади оно пропадом все! Да построим мы здания. Правда, я смотрю, восемь лет они не могут отремонтировать президентуру. Я, кстати, в тот день был там на третьем этаже, когда толпы бегали по зданию президентуры вверх-вниз. И корреспондент BBCменя спросил: «А почему никуда не идете, смотрите, горит здание». Я сказал: «Мы построим другие здания. А жизнь хоть одного человека стоит того. Они же хотели дать нам повод для кровопролития, чтобы обвинить, мол, мы такие же коммунисты, как и прежде, можем удержать власть только кровью, только жертвами, гибелью людей, только тюрьмами. Потому и не арестовали, чтобы показать, что мы не такие, и никогда не будем подобными.

- С другой стороны, наверное, события развивались бы по-другому. 

- Вы видите, что развивается на Украине после того Майдана, после того, как Янукович дал команду применить оружие? Что до сих пор делается на Украине? Я что такого хотел своей стране? Да было сложно, да было невозможно, мне кое-кто из нашей команды говорил: «Господин президент, дайте команду, а то будет плохо». Не будет плохо. Другое дело, что те, кто взял власть, так и не закончили процесс рассмотрения событий 7 апреля.

- Так кто ж себя посадит?

- Вот, молодец, правильно ответила. А кто же все-таки организовал, а кто все-таки осуществил? А кто финансировал? Хотя, конечно, шила в мешке не утаишь. Все это мы давным-давно знаем.

- Вы знаете много политических секретов. Не собираетесь написать мемуары? 

- Не могу найти достойного соавтора, с которым я это буду делать. Нужен не просто технический работник, это более серьезная работа. Писать мемуары гораздо сложнее, чем беллетристику. Долгое время я об этом не хотел думать. У меня же было много событий и до президентуры. А в последнее время я задумываюсь, но надо найти такого человека, с которым я бы мог сделать эту работу. Ему нужно будет оформить техническую часть.