Сегодняшняя ситуация располагает к столь же резкому позиционированию. Это же уму непостижимо: Доренко – символ свободы слова в России! Приехали! Если Доренко – за свободу слова и олицетворяет ее в собственном лице, то я – против ТАКОЙ свободы, при которой слово приравнено к штыку, к топору, к кастету, к клыкам собаки-убийцы, не оставляющим жертве ни малейшего шанса на спасение.

Остроумнее всех ситуацию прокомментировал Виктор Шендерович в программе «Итого»: «Вместо берцовой кости Примакова Доренко теперь грызет горло Путина. А мы, местные, знаем, что Доренко, если его отвязать, в живых жертву не оставляет... Вот Путин и понял, что, если Доренко не остановить, он просто перекусит ему рейтинг». История же с акциями ОРТ, по Шендеровичу, использовавшему в качестве иллюстрации классический сюжет «Собаки Баскервилей», выглядит так: хозяин болота требовал от хозяина собаки отдать акции ему, а тот не только не отдал их хозяину болота, но, напротив, отдал их собаке.

Грубовато, но точно. Другие стесняются называть вещи своими именами, вспоминают Вольтера, однажды заявившего: «Я не согласен ни с одним словом моего оппонента, но готов отдать жизнь за то, чтобы он мог свободно выражать свое мнение».

Вольтер тысячу раз взял бы свои слова обратно, если бы узнал, как творчески используют в современной России его формулу демократической терпимости к инакомыслию. И вряд ли бы согласился отдать жизнь за свободу безнаказанно уничтожать, унижать и обливать помоями любого из граждан, вставшего поперек чьей-то дороги.

Когда всего лишь полгода назад Доренко, вдохновляемый своим патроном Березовским, «перекусывал рейтинги» Примакова с Лужковым, государство и власть ему не препятствовали. Более того, и министр печати Лесин, и гендиректор ОРТ Эрнст, и даже сам будущий президент Путин считали оскорбительную чушь в адрес Лужкова (он и убийца американского предпринимателя Пола Тейтума, и член японской секты «Аум Синрикё», и владелец табуна элитных жеребцов) авторской точкой зрения Доренко, на которую он по всем законам имеет полное право.

Лужков мог судиться с клеветником сколько угодно, но о выигранных им у Доренко исках сообщали лишь в программах ТВЦ да в малотиражных газетах. Растиражированная же Доренко на миллионы зрителей оскорбительная чушь так и оставалась в статусе факта, потому как по телевизору, да по самой первой программе, сказали, что Лужков – разбойник с большой дороги (приехавшая к одному моему приятелю вскоре после выборов теща из Днепропетровска диву давалась: «Яки москали безголовые! Им Доренко все про Лужкова рассказал, а они все равно его мэром выбрали»).

В то время Доренко, поощряемый властью, плевал с высокой колокольни на мнение журналистского сообщества и творческой интеллигенции. Сегодня, отлученный от эфира, он собирает пресс-конференции и выступает на радиостанции «Эхо Москвы». В этих выступлениях он – сама принципиальность, совесть и голос нации. Президент Путин, подробности конфиденциального разговора с которым Доренко без малейшего смущения разглашает, должен был бы костьми лечь, чтобы персона такого масштаба осталась в его команде – в качестве хоть журналиста, хоть незаменимого советника. Это было неподражаемо, как Доренко описывал сие рандеву: «И я сказал ему – прекрасно, но вы должны понимать...»

Путин не понял – масштабы личностей несопоставимы: народный любимец, мессия и – рядовой полковник КГБ. Впрочем, полковник уяснил одно: этот, если возьмется за дело всерьез, рейтинг вмиг перекусит. Пора останавливать. Дальше – дело техники. Не имеет значения, кто кому позвонил и приказал снять программу с эфира. Главное – сигнал, первый звонок: если уж с этим, популярным и знаменитым, ТАК, с другими и вовсе церемониться не будут. Волчий билет в зубы и на улицу – познавать жизнь, которой столь не хватает на экранах нашего ТВ.

По идее, Доренко следует защищать. Не потому, что его жалко, а потому, что он действительно жертва властного произвола. Завтра на его месте может оказаться каждый. По идее, Доренко следует защищать хотя бы потому, чтобы случайно не солидаризироваться с его коллегой Сванидзе, комментарии которого по поводу всего происходящего на соседнем канале выглядят откровенным доносом. Так злорадствовать и глумиться может лишь мелкий завистливый эпигон, осознавший, что главный конкурент выведен из игры и роль первого ученика Дракона наконец-то вакантна.

Надо бы защищать Доренко с Березовским, да не хочется. Не хочется, поскольку именно благодаря усилиям Березовского с Доренко власть решила, что СМИ и особенно телевидение – ее собственный карманный инструмент, тень, которая должна знать место. Не хочется, поскольку Сванидзе – бездарный, но последовательный ученик того же Доренко и сколько у него таких учеников по всей стране развелось! Несть им числа.

Не хочется, да надо. Надо защищать и защищаться. Беда, что базовые ценности демократии ассоциируются теперь в массовом сознании с самыми одиозными персонами, цинично и последовательно эти ценности попиравшими. Но пришедшие к власти люди и вовсе не считают свободу слова базовой ценностью демократии. Для них, похоже, и сама демократия – пустой звук, манкий предвыборный лозунг. И коли уж эти люди запрещают Доренко выходить в эфир, то приходится выбирать между плохим и ужасным.