«Мне кажется, что Лукашенко красит волосы! Здравствуйте, с вами Сергей Доренко!», «Немцов ведет себя, как таракан, которого посыпали дустом! Здравствуйте, с вами Сергей Доренко!», «Чубайс напоминает нашкодившего кота! Здравствуйте, с вами...» — это Сергей Доренко вчера. «Если уже Владимиру Гусинскому дают премию за личный вклад в развитие российского телевидения, почему до сих пор не наградили Винни-Пуха за вклад в развитие пчеловодства?» Или: «Березовский напоминает муху с оторванными крыльями: жужжит, зеленью отливает, а летать уже не может» — это вполне может быть Доренко завтра, в зависимости от того, чем закончатся его переговоры с ОРТ.

Не смогла удержаться, чтобы не привести цитату одного из московских телеизданий целиком, хотя давности ей — год, и связана она была с третьим по счету возвращением Сергея Доренко на ОРТ, в начале 1999. Уж очень характерный вырисовывается имидж, а определение роли Гусинского и Березовского в развитии теле-культ-массового сектора ну просто пророческое, хотя вряд ли Сергей Леонидович стал бы дорывать крылышки Борис Абрамычу, они сейчас оба в роли кремлевских страдальцев — один, отлучен от эфира, другой от власти.

Цитата: «Доренко в российском теле-мире явление безусловно культовое, во-первых, потому что принципиально отличается от любого американского и тем более европейского аналога степенью напора и предвзятости; во-вторых, вместо интеллектуальных изысков и интеллигентно-пристойных определений он демонстрирует гражданам телезрителям бультельеровскую хватку, чем чрезвычайно им импонирует. В России всегда были популярны собачьи и не только бои, и запах крови пусть и телевизионной еще никого не отпугивал».

«Главный рупор олигарха», «телекиллер», «мочилово», «бультерьер Березовского» — как только не именуют Сергей Леонидовича в российской тележурналистике. И это не удивительно. Когда человек позволяет себе то, чего не можешь ты, это не может не раздражать коллег и не вызывать восхищение народных масс. Криминальный феномен Невзорова в публицистическом подтверждении Доренко — это то единственное, что способно сегодня завоевать подлинное телевнимание и всенародную любовь.

«В России нельзя говорить о прессе в ее западном понимании. У нас квазипресса, квазижурналистика, квазителевидение и, соответственно, квазидемократия», — утверждает Сергей Доренко и превращает программу о политике в откровенное шоу, блестяще сориентированное на подсознательное желание масс видеть в телеведущем не столько трансплантатора чужих мнений, сколько смесь барина с Робин Гудомом.

«То, что я делаю, — игра. Игра в царя горы. Хватаю политиков за пальтишки, и стаскиваю с ледяной горки... А в телевизионном мире я играю роль Карабаса-Барабаса и... — так и хочется дополнить — дергаю за ниточки».

О том, кто именно и с какой силой дергает за ниточки самого Сергея Леонидовича, является одной из любимейших тем российской тележурналистики. Судя потому, с какой интенсивностью «бультерьер Березовского» пережевывал в свое время кепконосца Лужкова, тень великого комбинатора политическим трафаретом выплывает из-за роскошного телеторса. И хотя Доренко постоянно и во всеуслышание заявляет о собственной независимости и нежелании работать в какой бы то ни было команде, но «волосатая пиаровская лапа» явно просматривается в том, как не без активного участия Доренко была раздавлена Примаковская команда, поднявшая вопрос о «семье».

Причем совсем необязательно, что качество Доренковской работы оценивалась тогда чисто денежным эквивалентом. Сергей Леонидович при всех своих талантах человек безусловно тщеславный и амбициозный. А это значит, что не нужно было прилагать особых усилий и давления сверху, для того чтобы железная хватка Доренко сработала в нужном направлении, нужно было только намекнуть: «Старик, у тебя есть возможность сожрать Примакова, который три раза увольнял тебя с ОРТ». Или: «Старик, в команде Путина-Волошина тебе не будут мягко намекать, тебе будут выдавать циркуляры. Ты хочешь быть мальчиком на побегушках?»

Душа человеческая безусловно потемки, но в борьбе за Доренко Путин проиграл не из-за независимости и принципиальности первого, а из-за неумения дергать за ниточки последнего. Березовский делал и делает это лучше.