Через двадцать шесть лет Елена Ростропович все еще заботится о своем отце. “Я его обожаю, я готова все сделать для него, он знает, что я здесь”. Он уезжает на гастроли, она следит за его маршрутом. Он звонит ей, она посылает ему партитуры. Едет собирать чемоданы, растерянные по всем аэропортам мира. “Это часть моей личности”, - говорит она. Талантливая пианистка, композитор, она уже три года организует фестиваль, президентом которого является ее отец - “Музыкальные встречи Эвиана”. Кого она приглашает? Русских, конечно, но также фламенко (Висенте Амиго), и даже джаз. “Я открыта всему. А мой отец, наоборот, ничего не знает, кроме классической музыки”.

Ситуация очень сложная. О чем говорить, когда в мировом коктейле “Ростро” оказывается нос к носу со Стингом. “Послушай, Елена, есть один известный музыкант, не помню как его зовут… Ах, да, точно, он сказал, что был вчера на моем концерте”. Точно так же с Барброй Стрейзанд, Элтоном Джоном, Миком Джаггером. Еще хуже: однажды Мстислав спрашивает свою дочь: “Что это за знаменитая группа, в названии которых говорится что-то о катящихся камнях?”. Мой отец никогда не слушает музыку, вздыхает Елена, только свою. Он спит три-четыре часа в сутки. Он гуляет, взяв с собой партитуры, а потом собирает чемоданы. Иногда он собирает сразу шесть и наклеивает этикетки: Лондон, Париж, Милан, Токио, Москва, Амстердам… И как только он оказывается в самолете, он засыпает”. Этот гениальный виолончелист и дирижер - мечтатель, живущий в своем мире. “Надо видеть его, когда он на сцене. Он входит в состояние транса. Я чуть не плачу, я чувствую, что он гипнотизирует меня, что он разговаривает со мной. Он всегда молчит после того, как закончит играть. Публике надо дать время вернуться на землю - вот черта великого музыканта”. Она рассказывает о Владимире Горовице, который предложил нью-йоркской публике пончики и попкорн перед концертом. “Я играла на его рояле. Совершенно личный инструмент, очень легкий”. Она рассказывает об Эмиле Гилельсе, о своем профессоре Рудольфе Серкине, и обо всех российских композиторах, с которыми жила вместе, день и ночь, на даче в Москве.

Счастливое детство. “Для маленьких это был рай. Мы получили первоклассное образование. Я много читала, и сегодня меня удивляет, как много москвичей читает в трамваях”. Елена начала играть на пианино в четыре года под руководством бабушки по отцовской линии. В Московской консерватории она училась вместе с будущими великими пианистами: Иво Погореликом, Михаилом Плетневым. “Я сохранила все письма, что написал мне Иво”.

На каждом этаже дачи жили великие композиторы: Шостакович, Кабалевский, Хачатурян… “Это было удивительно, и продолжалось до того дня, когда моему отцу был объявлен бойкот”. Бойкот, который разрушил карьеру ее матери, Галины Вишневской, звезды номер один Большого театра.

Сегодня Мстислав снова сталкивается с непониманием московской прессы. “Он там больше не играет. Журналисты говорят, что он собирает деньги для удовлетворения своих амбиций, в то время как он финансирует фонд помощи больным детям и родильный дом”. А пока он готовит “Летучую Мышь” Иоганна Штрауса, которую исполнит в Эвиане. В эпоху Брежнева двери в оперетту ему были закрыты